Читать книгу "Часовщик с Филигранной улицы - Наташа Полли"

Таниэль сделал шаг назад. Уильямсон прошел в гостиную и встал, наблюдая, как Таниэль зажигает лампы.

– Ваша жена пропала из гостиницы, – сказал он, садясь на стул перед пианино. – Прислуга сообщила об этом полчаса назад. Кто-то заметил, что дверь открыта настежь. Они сперва думали, что и вы исчезли, но потом один из них сказал, что вы ушли раньше.

– Пропала…

Уильямсон кивнул.

– Мы осмотрели номер. Похоже, что там была борьба. На дверях остались следы крови, но ее было не так много, чтобы мы могли думать о смертельном ранении. Полагаю, ваша супруга жива.

Только сейчас Таниэль почувствовал, что у него болит обожженная рука, и счистил с нее каплю все еще мягкого воска.

Уильямсон слегка наклонился, чтобы заставить Таниэля посмотреть ему прямо в глаза.

– Почему вы покинули гостиницу?

– Мне нужна была книга. Потом я задержался немного, чтобы согреться, и пропустил последний поезд метро.

– Книга. В вашу первую брачную ночь.

– Набитые конским волосом кушетки не слишком приспособлены для сна.

Уильямсон глубоко втянул в себя воздух, затем шумно выдохнул.

– Понятно. А где тогда проводит сегодняшнюю ночь мистер Мори?

– В Йорке. Там сейчас проходит ярмарка часов.

– Его не было на свадьбе?

– Нет, присутствовали только члены семьи.

– Он и ваша супруга ладят между собой?

– По-моему, они раза два поговорили друг с другом.

– Она умная женщина, как я слыхал. Ученый. Я думаю, такая девушка не могла бы не заметить, что в нем есть нечто настораживающее. Может быть, даже спросила его об этом.

Не вполне так, однако в целом он копает в правильном направлении, – отметил про себя Таниэль. Возможно, она их видела. Если она зла на Таниэля или даже просто боится Мори, она могла заявить об этом в полицию; как правило, таким делам не дают ходу, но внезапно для него стало очевидным, что Уильямсон с радостью ухватится за такую возможность и приложит все усилия, чтобы запустить этот процесс. У него нет доказательств, которые позволили бы обвинить Мори во взрывах, значит, надо найти другой повод, чтобы упрятать Мори в тюрьму. Его приговорят надолго. Мори, конечно же, узнал обо всем в ту же секунду, как только Грэйс решила обратиться в полицию. Ей это тоже было известно. Таниэлю пришлось вцепиться обеими руками в подсвечник, чтобы удержаться от желания нанести Уильямсону удар по лицу.

– Это не он, Долли. Он не делает бомбы, – голос Таниэля звучал как будто откуда-то издалека.

– То есть вы хотите сказать, что все это – не более чем невероятное совпадение? Если вы так считаете, значит… – он остановился: в саду вдруг вспыхнули маленькие огоньки, отбрасывая цветные тени на оконную раму. – Что это?

– Я не знаю.

Таниэль подошел к задней двери и распахнул ее. В саду никого не было, но блуждающие огоньки, которые он видел в свою самую первую ночь здесь, появились снова. Они парили над покрытой снегом землей, и в их сиянии была отчетливо видна цепочка следов, ведущих от двери к садовой калитке.

– Итак, он был здесь, – сказал Уильямсон, пристально глядя на Таниэля. – Вы мне лгали или действительно не знали об этом?

– Он не был…

– Стойте, где стоите, – приказал Уильямсон, выходя за калитку, чтобы, обойдя вокруг дома, проследить, в каком направлении ведут отпечатки ног.

Таниэль, сев на корточки, рассматривал следы. У Мори по-прежнему была всего одна пара коричневых ботинок с клеймом японского сапожника на подошве; на вдавленных в снег отпечатках клейма не было. Уильямсон вернулся спустя несколько минут и покачал головой.

– Следы ведут к дороге, но дальше теряются, – он остановил на Таниэле тяжелый взгляд. – Я собираюсь вас арестовать, и тогда, возможно, вы мне расскажете нечто интересное.

– Отпечатки принадлежат не ему! На подошвах его обуви японские иероглифы…

– Таниэль, сколько еще миниатюрных мужчин живет в этом доме?

– Больше никого, но он не покупает одежду английского производства.

– Можете ли вы безусловно исключить возможность, что он мог приобрести новую пару туфель и вы при этом ничего не заметили? – поинтересовался Уильямсон.

– Ну что ж, тогда арестуйте меня, но мне, право, нечего вам больше сообщить.

– Вы находитесь под домашним арестом. Констебль Блум останется с вами, – произнес Уильямсон при виде открывающейся двери. Сурового вида полицейский остановился у входа, стряхивая снег с ботинок. Уильямсон, по-видимому, через окно мастерской увидел его приближающийся фонарь.

– А вы пока отыщите мою жену. Пожалуйста.

Уильямсон, взявшись за ручку двери, недоуменно потряс головой:

– Что, черт возьми, такого он мог вам наговорить, чтобы вы ослепли до такой степени? Он сделал бомбу, и ваша жена об этом узнала, после чего он ее похитил. Что он сделал, когда вы впервые попали сюда? Ей-богу, было бы здорово узнать. Я бы поместил это в руководство для подготовки полицейских.

– Я вам расскажу после того, как вы ее найдете.

Уильямсон безнадежно развел руками и вышел. Констебль Блум, не дав Таниэлю закрыть за ним дверь, сделал это сам. Таниэль вернулся к пианино и, посидев некоторое время неподвижно, открыл две последние пустые страницы салливановской партитуры и стал по памяти записывать кусок из сочинения Гризта.

На следующее утро в доме появился лорд Кэрроу. Не говоря ни слова, он хлестнул Таниэля стеком по лицу и так же молча ушел. Констебля Блума сменил другой полицейский. Он сказал, что поиски пока не дали никаких результатов. Таниэль оставил его в кухне, снабдив всем необходимым для чая, и уселся за чтение в мастерской.

Когда настало время пятичасового чаепития, Таниэль, заявив, что идет наверх поспать, нашел в шкафу свое старое пальто – новое он оставил в гостинице – и сквозь окошко в спальне Мори выбрался на крышу маленького крыльца над задней дверью. Он спрыгнул на снег, отделавшись несколькими царапинами. Обогнув березы, чтобы не оставлять заметных следов посреди газона, он обнаружил на задах садов Филигранной улицы ручей и пошел вдоль него в северном направлении. Ручей привел его к самой границе Гайд-парка, он оказался так близко от выставочной деревни, что мог расслышать голоса и игру на скрипке – кто-то репетировал партию для струнных инструментов из оперетты.

Таниэль пошел медленнее, надеясь, что Мори ждет его здесь. В сумерках в толпе было безопаснее, чем дома, где он сидел под охраной полицейского. Снаружи чайного домика Осэй собралось довольно много народу – люди использовали это место для встречи друг с другом. Таниэль проталкивался сквозь толпу, ища взглядом серое пальто. Он смог пережить свой арест, удар стека лорда Кэрроу и исчезновение Грэйс, но сейчас он чувствовал, что готов сорваться. У него перехватывало дыхание от яростного желания немедленно увидеть Мори, и чтобы тот был таким, как всегда, и чтобы он объяснил то, что до сих пор было непонятно, но серого пальто нигде не было видно. Таниэль медлил, и по мере того, как таяла надежда, его руки бессильно повисали вдоль туловища, как щупальца Катцу, когда у него кончался завод.