Читать книгу "Комната шепотов - Дин Кунц"

– Мама, пожалуйста, не изводи меня своими вздохами. Разве я вопящая истеричка с фееричным фонтаном фантазии?

– Хорошая аллитерация. Нет, ты не истеричка. Но…

– Парень в банке выглядел точно так же, как этот. И потом, у обоих была татуировка на левом запястье.

Ребекка положила меню.

– Какая татуировка?

– Страшная змея, поедающая собственный хвост.

– Почему ты сразу не сказала про татуировку?

– Я хотела понять, могу ли я рассчитывать на доверие до предъявления неопровержимых доказательств. Я не лгу, ма.

– Я знаю, детка. Ты никогда не лгала.

– Человек, ведущий наблюдение из машины, должен брать еду навынос. Два больших пакета означают, что у него есть напарник.

– Пожалуй, ты станешь копом, как твой отец.

– Ни в коем разе. Сейчас эпоха новых якобинцев, жуткого насилия. Неподходящие времена для службы в правоохранительных органах.

– Якобинцы. Это было во время Французской революции.

– Так держать, ма. И что нам теперь делать?

«И в самом деле, что делать?» – подумала Ребекка.

– Папа будет звонить мне в девять часов. Он скажет, что делать. А пока мы можем поесть.

– Супер. Я видела их чизбургер. Просто пальчики оближешь. А в меню написано, что они сделают картофель фри особенно хрустящим, если попросить. Мы на пороге гибели, так давай хоть обожремся. Вперед!

– Не надо шуток о смерти, Джоли.

Глядя на мать широко раскрытыми глазами, Джоли с напускным удивлением сказала:

– Но, мама, ведь нет ничего даже наполовину настолько же важного, о чем можно пошутить.

10

Потолок с серыми звукопоглощающими плитками на высоте всего в восемь футов, бетонные стены, бетонный пол, отсутствие окон наводят Бута Хендриксона на мысли о склепах, скелетах в гробу и катакомбах, несмотря на флуоресцирующее освещение и стоящие в ряд компьютеры. Он ждет, когда специалисты службы безопасности отеля из текущей смены выполнят порученную им новую задачу. Он сильно нервничает, но твердо намерен сохранять внешнее спокойствие.

Стейша О’Делл, не знающая, что она скорректирована, – как не знает никто из них, – обнаруживает, что Хендриксон не поел, отправившись в путь. Она заказывает из ресторана его любимый чай и набор маленьких сэндвичей. Подкрепления прибывают вовремя, и Хендриксон тайком принимает сверхэффективный понизитель кислотности, прежде чем сесть за сервисный столик на колесиках, чтобы выпить и поесть с беззаботным видом.

Он надзирал за процессом преобразования жителей Доменной Печи и гордится тем, как план был воплощен в жизнь. Он расстроен тем, что Лютер Тиллмен приехал сюда, и не может понять, зачем шерифу это понадобилось. Провинциал, деревенщина, дикарь, Тиллмен закончил третьесортный колледж и, наверное, считает, что Лига плюща[39] – нечто вроде женского садоводческого клуба. Его не пустят в приличные вашингтонские рестораны, даже если это будет вопросом жизни и смерти: невежа, мужлан, чей гардероб сто́ит, вероятно, меньше одного костюма Хендриксона, и вряд ли он станет современным Шерлоком Холмсом.

Стейша О’Делл, которой велено не интересоваться действиями Хендриксона, не задает вопросов об устроителе мероприятий из Атланты, Мартине Мозесе, к которому сам Хендриксон проявляет немалый интерес. Но работники службы безопасности задают вопросы. Он отметает их, туманно намекая на то, что Мозес связан с неприглядными планами конкурента «Терра фирмы» – компании, законно владеющей отелем.

В ходе этого кризиса Хендриксона утешает то, что коррекция жителей Доменной Печи прошла без проблем и такой лопух, как Лютер Тиллмен, конечно же, не сможет вернуть их в прежнее состояние.

Горожане, работающие в отеле, были вынуждены согласиться на инъекцию шесть месяцев назад: наниматель предложил бесплатную вакцинацию от гриппа, сообщив, что тем, кто откажется, время, пропущенное из-за болезни, не будет оплачиваться. Прививку предложили сделать бесплатно также членам их семей и всем остальным жителям города, и за две недели триста восемьдесят шесть человек из шестисот четырех были запрограммированы при помощи наномашин. Затем в течение двух месяцев то же самое, при первом удобном случае, сделали со всеми прочими, не извещая членов их семей – ввели им препарат во сне. Лишь у семи была возможность оказать сопротивление, и лишь двух пришлось при этом убить.

Когда все в Доменной Печи, кроме детей до шестнадцати лет, оказались под контролем аркадцев, город стал ценным дополнением к отелю: вместе они превратились в единое, хорошо функционирующее предприятие. На всех улицах установили камеры, и теперь ничто не могло ускользнуть от внимания тех, кто владел горожанами, а значит, и их собственностью. Изображения с любой камеры можно было просматривать в режиме реального времени, на случай происшествий, а записи хранились в течение шестидесяти дней.

Хендриксон поручает выяснить, куда мог заходить Мартин Мозес после того, как Стейша О’Делл провела его по отелю. Через тридцать две минуты один из специалистов сообщает:

– Нашел.

Бут Хендриксон кладет на стол сэндвич с огурцом, поднимается со стула и подходит к монитору. Запись с единственной камеры заполняет весь экран. Оператор останавливает прокрутку, выделяет лицо, увеличивает его. Лютер Тиллмен.

– Тот самый сукин сын, – подтверждает Хендриксон.

И опять полное изображение, скорость тридцать кадров в секунду. Тиллмен, подергиваясь, как и любой человек на записи, составленной из двухсекундных отрезков, выходит из галереи «Боз-Ар» и останавливается на тротуаре, видимо считая себя знатоком, хотя вся его наружность прямо-таки кричит о том, что это самодовольный, плохо образованный шериф из маленького городка. Кажется, он смотрит на кого-то. Идет к проезжей части. Исчезает за одной из массивных сосен.

– Найдите его, – требует Хендриксон.

Через несколько секунд оператор находит запись с камеры на противоположной стороне улицы. Съемка шла сверху, под углом. Тиллмен смотрит в окно какого-то заведения.

– Что это за место? – спрашивает Хендриксон.

– Генуэзский ресторан.

Тиллмен отворачивается от ресторана и затем попадает в поле зрения разных камер, по мере того как доходит до конца квартала, заворачивает за угол, исчезает в проулке, чтобы войти в ресторан через заднюю дверь.

– Зачем ему это? Покажите ресторан изнутри.

Оператор находит номера двух камер, установленных внутри ресторана, указывает дату и время. На разделенном экране появляется изображение. Тиллмен попадает в зал через кухню, приближается к официантке, указывает на полукабинет, его провожают туда.