Читать книгу "Маркитант Его Величества - Виталий Гладкий"

— Да, — ответил Йован; Юрек промолчал.

Кто знает, как австрийцы относятся к русским...

— Что ж, раз такое дело, курьерам нужно помочь. Все согласны?

— Согласны, согласны! — дружно подтвердили рыбаки.

— Вот и добро... — Густав назвал несколько имён и приказал крепким молодым парням: — Вы сядете на вёсла. Гребите так, словно за вами гонится сам нечистый. По Дунаю ходит небольшой военный корабль, — объяснил он Юреку и Йовану. — Рыбаков османы не трогают, но проверяют, что находится в лодке. Ведь под сетями многое можно провезти... — «Так вы не только рыбаки, господа хорошие, но ещё и контрабандисты!» — догадался Юрек. — Не напороться бы на них...

Но всё прошло на удивление гладко. Лодку им дали узкую, быструю, она буквально летела над мелкой дунайской волной. На противоположном берегу их встретил разъезд драгун. Они отвели курьеров к своему полковнику, и там уже им пришлось показывать послание фон Штаремберга.

— У вас прекрасный комендант! — сказал полковник, прочитав подпись графа. — Эрнст фон Штаремберг великий полководец. Мне пришлось повоевать под его командованием против французов. Мы тогда им здорово всыпали! Ротмистр! Доставить этих людей в штаб герцога Лотарингского. Возьмите сопровождение, отделение драгун. Беречь их, как зеницу ока!

— Слушаюсь, херр оберст!

Карл Лотарингский не впечатлил Юрека. Он видел его только раз, во время сражения, и то издалека, когда поле битвы изрядно заволокло пороховым дымом. Нос у герцога был даже не орлиный, а похож на клюв попугая, лицо испещрили оспины, чёрные брови напоминали крылья чайки, а небольшой круглый подбородок больше приличествовал слабой беззащитной женщине, а не решительному и жёсткому воителю. Платье на главнокомандующем австрийских войск было серым, практически без украшений, которые так любят люди военные, особенно офицеры высокого ранга (лишь недавно пришитые золотые пуговицы отсвечивали ярким блеском), шляпа без перьев, а жёлтые сапоги с пробковыми каблуками явно чинились несколько раз. Что касается длинного белого парика герцога, то создавалось впечатление, что его сняли с огородного пугала, настолько он был неухожен.

Только вороной конь герцога был великолепных статей. Но ходил он под видавшим виды потёртым седлом, узда на коне была простая, а ремни старые и плохие.

Главнокомандующий, сидя в седле (он куда-то собирался ехать), внимательно прочитал послание фон Штаремберга, а затем, выслушав рассказ о приключениях курьеров в изложении бойкого на язык Юрека, который конечно же несколько приукрасил их, герцог осыпал Кульчицкого и Михайловича похвалами. Они и впрямь совершили геройский подвиг. Но впереди их ждало самое сложное задание — передать ответ Карла Лотарингского коменданту города. От этого зависело освобождение Вены, так как силы защитников столицы Австрии быстро таяли, голод становился нестерпимым, и некоторые уже подумывали о сдаче на милость великого визиря.

Этого нельзя было допустить ни в коем случае, потому что потом роли поменяются, и уже не туркам, а союзническим войскам придётся штурмовать Вену. Поэтому было принято решение, чтобы курьеры фон Штаремберга возвратились в Вену как можно быстрее.

Поздно вечером шестнадцатого августа Юрека и Йована перевезли через Дунай, и они направились вдоль реки в сторону города. По правде говоря, им большей частью пришлось не идти, а пахать носами землю. Турки словно почувствовали присутствие вражеских лазутчиков, потому что число конных разъездов значительно увеличилось, и приходилось уповать лишь на счастливую звезду, опыт Юрека, которому в его бытность запорожским казаком не раз приходилось ходить в разведку, и холмистую местность, покрытую низкорослым кустарником.

На их удачу снова, как и прошлой ночью, началась буря с дождём, и это обстоятельство немного облегчило дорогу. В какой-то момент, когда Вена уже была совсем близко, они разделились, чтобы идти разными путями. Так задумали в штабе Карла Лотарингского, дабы хоть один из них сумел доставить послание по назначению.

Кульчицкий ещё никогда так не трусил. Ему казалось, что всё городское предполье забито конными акынджи, которые не боялись мушкетных выстрелов, потому как было слишком темно, и патрулировали передний край турецкой армии с удивительным прилежанием и настырностью, невзирая на совершенно скверную погоду. Неужели янычарский баш-чауш ага сообразил, кого он угощал кофе с утра пораньше? И понял, что вражеские лазутчики должны возвратиться в Вену с донесением. Может быть, может быть...

До пролома в городской оборонительной стене, где его ждали, Юрек полз. Иногда ему приходилось зарываться в грязь почти с головой, когда в нескольких шагах от него проезжали османы. Однажды конь даже наступил на него копытом, но умная животина видимо что-то почуяла и шарахнулась в сторону, едва не выбросив акынджи из седла. Хорошо, тот не догадался о причине необычного поведения лошади, лишь обругал умное животное и поспешил догнать своих товарищей.

Уже начало светать, когда Юрек наконец добрался до заветного пролома, сделанного турецким осадным орудием. Совсем обессилевшего Кульчицкого, у которого потекли слёзы радости и огромного облегчения при виде Федерико и Алексашки, подхватили на руки и почти торжественно внесли в город. Хорошо, всё так же сеялся мелкий противный дождь, и никто не заметил его чисто женской слабости...

Фон Штаремберг на радости опубликовал в городской газете письмо, которое Кульчицкий принёс от Карла Лотарингского. В нём сообщалось, что из Баварии и Саксонии уже идёт помощь. Кроме того, к городу приближается большое войско под командованием Яна III Собеского. Это известие сильно приободрило осаждённых венцев. Кто же не знал короля Речи Посполитой, который в 1673 году одержал победу над турецким войском под Хотином? Это был великий полководец, не знавший поражений.

О счастливом возвращении курьера войску Карла Лотарингского, как и было уговорено, сообщили сигналами в виде густого дыма и сигнальных ракет. А в самом городе началось ликование. Кульчицкий моментально превратился в эпического героя, всем хотелось пожать ему руку или хотя бы увидеть его хоть издалека. Неожиданно обрушившаяся на бедного Юрека слава сильно его смущала, он старался поменьше показываться на людях, но это не помогало. А когда какой-то писака сочинил о похождениях ополченца Ежи Францишека Кульчицкого дурацкий опус, в котором выставил его едва не Гераклом, совершавшим свои подвиги, и опубликовал весь этот бред в газете (кстати, переврав фамилию, назвав Юрека Кольшицким), обожание героя, который спас Вену (да, именно так все и думали, хотя осада ещё не закончилась!), достигло небывалых высот.

Но вернёмся к осаде. Вернее, к решающей битве за Вену. При виде огромного войска союзников татарская орда ретировалась с поля битвы и ушла в сторону Венгрии, оставив турок на произвол судьбы. Татары награбили столько трофеев, — золота, серебра и других ценностей — сколько ещё никогда не брали за всю историю Крыма. Поэтому они не хотели рисковать и думали только о возвращении домой с добычей, а не о сражении с врагом. Это был сильный удар по самолюбию Кара-Мустафы-паши, но он мужественно выдержал его, надеясь на своё испытанное в боях войско.