Читать книгу "Одинокий путник - Ольга Денисова"

Варсонофий застонал, повел плечом и забормотал что-то неразборчиво: Лешек в испуге отдернул руку.

- Помоги мне, - попросил он немого монаха. - Я боюсь поранить его сильней, чем нужно.

Монах кивнул и прижал плечи старика к кровати. Лешек стиснул зубы и сделал несколько тонких неглубоких надрезов, так чтобы из них не начала сочиться кровь. Лытка принес нагретые горшочки из печи, не удержался и спросил:

- А зачем на них тесто?

Лешек усмехнулся, взял тряпкой первый горшок и снял с него толстую горячую ленточку, обжигая пальцы и хватаясь за мочку уха.

- Это чтобы ободок не нагревался и не обжег спину, только и всего, - он тронул край горшочка тыльной стороной ладони, убеждаясь, что тот не жжется, и прижал его к спине Варсонофия: горшочек постепенно втянул в себя кожу, - а ты думал?

Лытка улыбнулся ему в ответ - не иначе, думал он о поганых обрядах.

После того, как горшочки сняли со спины и вытерли густую темную кровь, скопившуюся под ними, Лешек велел завернуть иеромонаха в теплые одеяла и, не имея возможности долго готовить отвары, потребовал стакан горячего молока с медом.

- Так ведь пост… - прошептал Лытка в испуге.

- Ничего, он покается, когда выздоровеет, - мрачно ответил Лешек.

- Болящим можно, - подтвердил больничный.

Лешек рассказал больничному, какие растирания и отвары надо приготовить, и начал осматривать остальных лежавших в палате монахов, когда немой Аполлос, услышав звон била, поднялся с места и вышел вон.

- Лешек, пора идти на ужин, - сказал Лытка. - Мы опоздаем.

- А здесь я не могу съесть положенный кусок хлеба с водой? - поинтересовался Лешек.

- Конечно нет! А как же молитва? Лешек, хлеб насущный нам дает Господь, и вкушать его надо как положено, за столом, поблагодарив перед этим Бога.

- Знаешь, я, пожалуй, не пойду, - он склонился над послушником средних лет, которого бил сухой кашель. - А багульник тут есть? Если есть - надо заварить. Но лучше, конечно, семена просвирника. Нету?

Больничный покачал головой, нетерпеливо оглядываясь на дверь, - наверное, тоже собирался ужинать.

- Лытка, ты иди, - сказал Лешек другу. - Зачем ты-то будешь голодать?

- Нет уж, я останусь с тобой, может быть, смогу чем-то помочь.

Лешек провозился с Варсонофием до самой ночи, пока не почувствовал, что перелом болезни наступил: старик потел, горячка оставляла его, лицо порозовело, он начал понимать, что происходит, и называл Лешека учеником колдуна.

- Лешек, ты удивительный человек, - сказал Лытка, когда они направлялись в спальню послушников. - Ты похож на Исуса, ведь он лечил больных.

- Колдун тоже лечил больных, и я надеюсь, что когда-нибудь буду похож на него, а не на Исуса, - проворчал Лешек.

- Лешек, Исус принял мученическую смерть, спасая людей. Как ты можешь сравнивать его с колдуном!

Лешек остановился и взял Лытку за плечо:

- Колдун тоже принял мученическую смерть, - выдохнул он, - но спас он только одного человека - меня.

И ночью тихим шепотом рассказал Лытке о крустале и о том, что Дамиан собирается с его помощью отобрать земли князя Златояра - и не только их, и это будет война бога против людей. На этот раз Лытка не стал говорить, что Бог един, - он почему-то легко поверил в честолюбивые замыслы Дамиана и испугался.

- Ну вот, а я думал, что Дамиану конец! - с горечью сказал он.

- Почему? - удивился Лешек.

- Ты только никому не рассказывай. Мне отец Паисий передает все, о чем узнает. Ему же не с кем поделиться с тех пор, как погиб отец Нифонт. Авва рукоположил брата Авду, и сразу в сан иерея. Только об этом никто не знает, кроме некоторых иеромонахов и самого Авды. Паисия это возмутило - как это можно быть иереем тайно? Но они молчат, потому что ненавидят Дамиана. Дамиан еще не разобрался с Пельским торгом, а уже собирается идти дальше на север, но авва считает, что им не удержать тех земель, которыми они владеют. Сотня дружников - это очень мало. Дамиан хотел увеличить дружину втрое, но авве это не нравится - кто-то же должен дружину кормить, а Пельский торг доходов пока не приносит. И потом, дружники - они только считаются монахами, а на самом деле - обычные головорезы, особенно те, что пришли со стороны. Им ведь разрешили постриг на пять лет раньше, чем остальным, так некоторые постригаются после двух дней послушничества, и крестного знамения творить не умеют, и ни одной молитвы не знают.

- Знаешь, если Дамиан увеличит дружину втрое, он с аввой будет говорить совсем по-другому, - хмыкнул Лешек.

- Я понимаю. Но в последнее время авва вдруг сменил гнев на милость, и мы никак не могли понять почему. Оказывается, это из-за крусталя! Представь себе: не надо никакой дружины! Не надо идти на север! Земли Златояра богаче, крестьяне привыкли отдавать половину снопа, и железо там добывают! Да и с Пельским торгом можно разобраться за несколько дней!

Лытка скрипнул зубами и замолчал. Лешек ничего не сказал о том, что крусталь ловит души, он и сам толком не понимал, что это означает, но подумал: авва наверняка заинтересовался именно этим свойством крусталя.

- Лешек, это ужасно - то, что ты мне рассказал… - шепнул Лытка, - это так страшно… Неужели, чтобы служить Богу, нам нужно столько земель? Ведь монах должен обходиться малым…

- Лытка, прости, конечно, но ты не понимаешь главного: во-первых, служить богу не очень-то дешево. Посмотри на убранство церквей, посмотри на иконы в золотых и серебряных окладах, посчитай, сколько свечей сжигается ежедневно лишь в монастыре! Да этого бы хватило целой деревне на всю зиму! А книги? Ты знаешь, сколько стоит одна книга? И в книгах ваших нет знаний, в них только божественный свет, которым не накормишь голодных и не вылечишь больных. А сколько стоят праздничные ризы и мантии, ты считал? Ну, а во-вторых… Ты не поймешь меня… Новые земли - это новые души, которыми владеет церковь. Ты не видишь в этом ничего дурного, я понимаю. А я вижу. Только не начинай со мной спорить - бесполезно. Это новые стада баранов, которых приучают к покорности!

- Лешек, я бы поспорил с тобой, но сейчас не хочу. Как бы там ни было, а пользоваться крусталем - это все равно что предать Бога, даже во славу его.

Лешек хотел рассмеяться, но в темной спальне это прозвучало бы слишком непристойно. Их богу наплевать на предательство, ему все равно, какой ценой авва приведет стадо к его порогу! Но сказать об этом Лытке он не осмелился.

С этого дня Лешек каждый день приходил в больницу после ужина, если не служили повечерия, и помогал больничному. Из живицы с патокой и медом он наделал леденцов от кашля, которые охотно сосали все насельники, научил их бороться с насморком, нюхая лук, а в более сложных случаях сам готовил отвары, и пластыри, и растирания.

Лытка не оставлял его ни на минуту и, в отличие от больничного, на лету схватывал науку колдуна. Лешек учился восемь лет, и то не смог с колдуном сравняться.