Читать книгу "От предъязыка - к языку: введение в эволюционную лингвистику - Валерий Даниленко"

9. Из костей сделана эта крепость, плотью и кровью оштукатурена; старость и смерть, обман и лицемерие заложены в ней.

Древнюю китайскую рукописную литературу принято делить на доконфуцианскую («И-цзин» — Книга перемен, «Ши-цзин» — Книга песен и др.) и конфуцианскую, основу которой составляют высказывания Конфуция (ок. 551–479 до н. э.). Они собраны в сборнике «Лунь юй». Вот некоторые из них:

1. Если человек твёрд, настойчив, прост, скуп на слова, он близок к человеколюбию (под человеколюбием Конфуций имел в виду человечность — всю совокупность признаков, отличающих человека от животного. — В.Д.).

2. Целеустремлённый человек и человеколюбивый человек идут на смерть, если человеколюбию наносится ущерб, они жертвуют своей жизнью, но не отказываются от человеколюбия.

3. Для людей человеколюбие важнее, чем вода и огонь. Я видел, как люди, попадая в воду и огонь, погибали. Но не видел, чтобы люди, следуя человеколюбию, погибали.

4. Если благородный муж утратит человеколюбие, то можно ли считать его благородным мужем? Благородный муж обладает человеколюбием даже во время еды. Он должен следовать человеколюбию, будучи крайне занятым. Он должен следовать человеколюбию, даже терпя неудачи.

5. Я часто целые дни не ем и целые ночи не сплю, всё думаю. Но от этого нет пользы. Лучше учиться!

6. Учитесь так, будто вы боитесь потерять знания.

7. Я научу тебя правильному отношению к знанию. Зная что-либо, считай, что знаешь; не зная, считай, что не знаешь, — это и есть правильное отношение к знанию.

8. Благородный муж думает о морали; низкий человек думает о том, как бы получше устроиться. Благородный муж думает о том, как бы не нарушить законы; низкий человек думает о том, как бы извлечь выгоду.

9. Цзы-лу спросил: «Вэйский правитель намеревается привлечь вас к управлению государством. Что вы сделаете прежде всего?». Учитель ответил: «Необходимо начать с исправления имён».

Своим расцветом европейская наука в первую очередь обязана древнегреческой философии. Среди философских школ древней Греции выделяют элеатов (Парменид, Зенон из Элеи, Мелисс и др.), пифагорейцев (Пифагор, Алкмеон, Эпихарм и др.), софистов (Горгий, Протагор, Продик и др.), скептиков (Пиррон из Элиды, Тимон, Энесидем и др.), киников (Антисфен Афинский, Диоген Синопский, Кратет Фиванский и др.), стоиков (Зенон из Кития, Клеанф из Асса, Хрисипп из Сол и др.), сократиков (Сократ, Платон, Ксенофонт и др.) и перипатетиков (Аристотель, Теофраст, Стратон из Лампсака и др.).

На привилегированном положении среди всех греческих философов оказались Платон и Аристотель. Своею славой они затмили собою универсально-эволюционное направление в античной философии, которое сформировалось благодаря таким милетским философам, как Фалес, Анаксимандр и Анаксимен, а также благодаря Гераклиту, Демокриту и Эпикуру. Демокрит — главная фигура в этом направлении.

Текстуальная эволюция шла по пути усложнения её стилистико-жанровой структуры. М.М. Бахтин вытянул в эволюционную цепочку два вида жанров — первичные (простые) и вторичные (сложные). По поводу первых он писал в работе «Проблема речевых жанров»: «Особо нужно подчеркнуть крайнюю разнородность речевых жанров (устных и письменных). В самом деле, к речевым жанрам мы должны отнести и короткие реплики бытового диалога (причём разнообразие видов бытового диалога в зависимости от его темы, ситуации, состава участников чрезвычайно велико), и бытовой рассказ, и письмо (во всех его разнообразных формах), и короткую стандартную военную команду, и развёрнутый и детализованный приказ, и довольно пёстрый репертуар деловых документов…» (Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Художественная литература, 1979, с. 237–238).

Вторичные жанры вбирают в себя первичные: «Вторичные (сложные) речевые жанры — романы, драмы, научные исследования всякого рода, большие публицистические жанры и т. п. — возникают в условиях более сложного и относительно высокоразвитого и организованного культурного общения (преимущественно письменного): художественного, научного, общественно-политического и т. п. В процессе своего формирования они вбирают в себя и перерабатывают различные первичные (простые) жанры, сложившиеся в условиях непосредственного речевого общения» (там же, с. 239).

Жанровая эволюция протекает внутри текстов, принадлежащих каждой сфере культуры. В процессе этой эволюции иногда происходят неожиданные изменения. Так, М.М. Бахтин показал, что полифонический роман Ф.М. Достоевского имеет свои исторические корни в сократическом диалоге и менипповой сатире (Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советская Россия, 1979, с. 125).

Совершенно справедливо М.М. Бахтин связывал стилистико-жанровую эволюцию с растущим разнообразием человеческой деятельности. Однако не следует преувеличивать стилистико-жанровую пестроту. Внутри каждой сферы культуры функционирует тот или иной стиль языка: внутри религии — религиозный, внутри науки — научный, внутри искусства — художественный и т. д. Каждый из этих языковых стилей со временем меняет систему своих жанров, однако в каждом стиле языка имеются жанры, которые эволюционируют внутри себя, но не меняют своей жанровой природы. Таковы, например, статья и монография в научном стиле языка, рассказ, повесть и роман — в художественном (см. подр.: Даниленко В.П. Общее языкознание и история языкознания. Курс лекций (с грифом УМО Министерства образования РФ). М.: Флинта: Наука, 2009, с. 74–81).

Не следует, вместе с тем, забывать, что у эволюции имеется и её оборотная сторона — инволюция. Не составляет исключения и языковая эволюция. Особенно заметны инволюционные процессы на уровне текста. Яркий пример — русский футуризм. Его представители совмещали в себе теоретические способности с практическими. К первым имеют отношение три документа: «Пощёчина общественному вкусу» (1912), «Слово как таковое» (1913) и «Декларация заумного языка» (1921). Каждый из них заслуживает особого внимания.

Пощёчина общественному вкусу.

Альманах под таким названием вышел в 1912 г. в Москве в 600 экземплярах. У него было семь авторов: Д. Бурлюк, В. Хлебников, А. Кручёных, В. Маяковский, Б. Лившиц, Н. Бурлюк и В. Кандинский. Четыре первых из них провозгласили этот альманах в качестве манифеста, названного ими «В защиту нового искусства». На основе этого манифеста Д. Бурлюк и В. Маяковский составили листовку, которую они распространяли по Москве. Она — квинтэссенция «Пощечины общественному вкусу».

Как и полагается разрушителям, в первую очередь авторы манифеста перечеркнули в нём своих предшественников, ничуть не смущаясь их величием. «Только мы — лицо нашего Времени, — восклицали они без ложной скромности. — Рог времени трубит нами в словесном искусстве. Прошлое тесно. Академия и Пушкин непонятнее гиероглифов. Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с парохода Современности» (Культурология: http://www.countries.ru/library/twenty/index.htm).