Читать книгу "Что хочет женщина... - Кэролайн Линден"

– И ты женился на ней, – пробормотал Стюарт почти беззвучно.

Теренс улыбнулся одной из своих редких неподдельных улыбок.

– Я любил ее с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать, – тихо пояснил он. – Она была так красива, нежна и весела! Но когда Найджел обратил на нее внимание, она перестала глядеть в мою сторону. Думаю, она действительно его любила, потому что после его смерти разительно изменилась и так и не стала прежней. Но я любил ее и женился.

Стюарт опустил голову и нахмурился. Разве в подобных обстоятельствах сам он не возненавидел бы ребенка, доказательство любви жены к другому мужчине? Если бы Шарлотта…

Он растер горящие глаза ладонью. Смог бы он разлюбить Шарлотту, даже если бы она носила ребенка от другого любовника? Стюарт не знал, но в глубине души подозревал, что никогда не сможет с любовью взглянуть на такого ребенка.

А его мать! Бедная мать, оставленная с разбитым сердцем, вынужденная выйти за другого ради своего ребенка… Она никогда не любила Теренса или Белмейна. Но всем пожертвовала ради Стюарта.

– Мы могли бы ужиться с грехом пополам, – продолжил Теренс тем же отчужденным тоном. Давно миновавшее счастье придало мягкости его чертам и заставило казаться моложе и красивее. – Она отчаянно хотела тебя, а я хотел, чтобы она была счастлива. Твердил себе, что, как только родится ребенок, мы начнем сначала. У нас будут свои дети, и она забудет брата. Я ждал. Ничего не говорил, ничего не делал. Дожидался, когда родишься ты, и она наконец обратится ко мне. Но этого не произошло. Она умерла в родах, оставив меня растить бастарда моего брата как собственного ребенка.

Мир Стюарта рухнул.

– Что?!!

Теренс отвел глаза.

– Ты был грудным младенцем и нуждался в матери. Амелия была бедной родственницей твоей настоящей матери. С одобрения Белмейна мы едва ли не тайно обвенчались, чтобы выдать ребенка за своего.

Стюарт сидел словно окаменевший. Теренс продолжал перебирать складки пледа.

– Ты копия Найджела. Вся моя ненависть к нему перешла на тебя. Он украл девушку, которую я любил, соблазнил ее и погубил, а потом его ребенок ее убил. Когда ты был маленьким, я старался не видеть его в тебе, воспитывать так, чтобы ты не вырос похожим на него. Но каждый раз, глядя на тебя, я видел Найджела. Когда Белмейн предложил, чтобы ты и Амелия жили в Барроуфилде, я согласился. Так было лучше для всех нас.

– Почему никто мне не сказал? – поинтересовался Стюарт без всякого запала.

Теренс закрыл глаза.

– Мы узнали, что Амелия не может иметь детей. Если бы она родила ребенка, моего ребенка, мы, возможно, сказали бы тебе правду. А может, и нет. Было бы слишком жестоко позорить их: мать, зачавшую тебя в грехе, и женщину, которая тебя растила, понимая, что своих детей у нее никогда не будет.

Стюарт пытался осознать сказанное. Каким-то образом все это имело некий смысл. Любовь, которую дед всегда питал к его матери, – Амелии, – мысленно поправился он. Холодность между родителями, их странные отношения. То, почему Теренс привел Стюарта к пропасти, в которой, должно быть, погиб его настоящий отец, и попросил не называть его отцом. И главное, почему Теренс выгнал его из дома: должно быть, слухи о позоре Элизы Пенниуорт показались ему предельным оскорблением, ведь он уже претерпел из-за Стюарта много унижений.

Тихий шум за спиной прервал течение его мыслей. Стюарт обернулся. В тени стояла белая как полотно мать с подносом в руках.

– Это почти правда, – тихо сказала она.

Услышав ее голос, Теренс вздрогнул и тут же поднял руку, словно пытаясь остановить жену.

– Амелия… пожалуйста!

– Теренс, ты действительно воображаешь, что все было из-за моей неспособности иметь детей?

Она шагнула вперед:

– Я бы все рассказала Стюарту много лет назад. Это его история и его право знать. Но ты не позволял, потому что все еще любил ее, а у меня не хватало мужества прямо признаться себе в этом.

Она повернулась к Стюарту. Он заметил, что ее подбородок дрогнул.

– Поверь, я люблю тебя, как собственное дитя, и любила еще до того, как стало известно, что своих у меня никогда не будет. Ты был невинным ребенком. На тебе нет ни греха, ни позора того, что сделали Найджел или Эймей.

Стюарт ничего не ответил, мысленно повторяя имена настоящих родителей. «Найджел и Эймей».

– Тогда я уже не любил Эймей, – возразил Теренс.

Амелия посмотрела на него.

– Любил, – тихо поправила она. – Всегда любил. И никогда не замечал меня. Даже после свадьбы, потому что в твоем сердце не было места ни для кого, кроме нее. Я вышла за тебя, потому что любила, но ты бы и не взглянул на меня, если бы… Если бы не Стюарт.

Стюарт поднялся. Это их отношения. Его они не должны касаться. И не стоит все это выслушивать.

– Простите, – пробормотал он, шагнув к двери, но по дороге остановился рядом с матерью и нежно поцеловал ее в щеку.

– Спасибо, матушка.

– Мне так жаль, Стюарт! Прости меня, прости за все. Я старалась быть тебе хорошей матерью.

Ее улыбка была очень грустной, но Стюарт все понимал. Амелия разрывалась между мужем, не отвечавшим на ее любовь, и единственным ребенком, которого ей было суждено иметь, ребенком, которого она даже не выносила и не родила.

Стюарт оглянулся на Теренса. Тот потрясенно смотрел на Амелию. Что должен сейчас чувствовать этот человек, узнавший, что всю свою жизнь отказывался от счастья, предпочитая постоянно отравлять душу злобой и горечью?

– Амелия, поверь, я не знал… – услышал Стюарт, прежде чем закрыть за собой дверь.

Он был потрясен услышанным.

Стюарт отправился на поиски Шарлотты и нашел ее в гостиной, где она отнюдь не пребывала в одиночестве. Там же находилась Лючия, рядом с которой ерзал на стуле Энгус Уитли.

Когда Стюарт остановился на пороге, кто-то позвонил в дверь. Еще один гость?

Уитли поднял глаза и, увидев Стюарта, вскочил со стула.

– Дрейк! Слава богу! – пылко прошептал он. – Надеюсь, все хорошо? Входи, входи, садись на мое место. Мне нужно уходить, важная встреча, знаешь ли, давно не виделся с родителями.

– В чем дело? – удивился Стюарт, взглянув на Лючию. – Я думал, ты занят мадам де Понто.

– Да, но… Видишь ли, Дрейк, она чересчур властная, – зачастил Уитли. – Никогда не позволит мужчине командовать, если понимаешь, о чем я. Уж очень утомительное дело – поспевать за ней.

– Ну… я бы не позволял себе тревожиться по таким пустякам, – утешил его Стюарт, стараясь не рассмеяться. – Сколько тебе сейчас, Уит?

Приятель изумленно вскинул брови:

– В следующем месяце будет тридцать. А что?

Стюарт, ухмыляясь, покачал головой.