Читать книгу "Ритуал тьмы - Кристоф Хардебуш"

«Они знают, кто я такой! Они привезли меня сюда, потому что знают, кто я!»

— Понятия не имею, о чем вы, — выдавил Никколо, понимая, что если он признает свою истинную сущность, то ему придется еще хуже.

— Вы… как это у вас говорится? Человек-волк? Оборотень? Ликантроп?

Никколо заставил себя улыбнуться — он надеялся, что эта улыбка смогла выразить растерянность.

— Что, простите?

— Вы меня прекрасно поняли.

— Нет, я не оборотень, — юноша вложил в свой голос столько сарказма, сколько ему позволяла боль в шее.

Утман-бей нахмурился. Он уже собрался поднять руку, но тут человек в шрамах что-то произнес на неизвестном Никколо языке, не произнес даже, а прорычал, и в комнате стало тихо.

— Гристо говорит, что вы не вервольф. Что иначе он почуял бы это. По его словам, среди итальянцев таких не бывает. К сожалению, вряд ли мы можем себе позволить доверять его словам. К тому же, могу вас заверить, исходя из моего опыта, что среди итальянцев и не такое бывает.

Никколо тщетно старался разгадать скрытый смысл его слов. «Какое отношение этот подонок имеет к Италии?»

— Так что мы продолжим.

На Никколо со всех сторон посыпались удары, и каждый оставлял на коже огненный след. Ему задавали какие-то вопросы, отдавали приказы, били, дергали за волосы, приставляли серебряный кинжал к горлу: «Давай, режь его!». Но юноша молчал.

Пытка казалась бесконечной. Целый океан боли, и Никколо тонул в его волнах, временами теряя сознание, но его вновь и вновь приводили в чувство, лили воду в лицо, давали пощечины. В конце концов он растянулся на полу, безвольно раскинув руки и ноги. Все его тело превратилось в одну большую рану.

Горы Пинд, 1821 год

Вскоре настала ночь, и девушка, раздевшись, приняла облик волка и медленно потрусила по склону в долину. По ночам она часто подбиралась к стенам форта — так ей казалось, что она рядом с Гристо.

Послышались крики, и волчица прислушалась. Кричал не Гристо, это был кто-то другой. Какой-то человек. Впрочем, в его криках звучали знакомые нотки. Он был одним из них.

Запрокинув голову, волчица завыла. Он был не один, и она хотела, чтобы он это знал.

Горы Пинд, 1821 год

— Я склонен поверить тебе, — заявил бей. — Никакой ты не оборотень. Мы наблюдали за тобой все это время, и ты ни разу не попытался принять свой истинный облик, защититься, раскрыть нашему повелителю свой секрет, чего он так жаждет. Ты просто слабый человек, — Утман помолчал. — А теперь ты всего лишь раб.

Он что-то сказал солдатам, и Никколо вынесли из пещеры. Наконец-то он смог погрузиться в блаженное беспамятство.

46

Клиши, 1823 год

Валентина размашисто подписалась и, сложив письмо, запечатала его в конверт, который положила к другим письмам на столе. С тех пор, как они с Людовико переехали в это уединенное место, ее переписка стала обширнее. За исключением редких приемов, пользовавшихся большим успехом, в их поместье почти не бывало гостей, и оба супруга были этим довольны.

В дверь постучали, и девушка подняла голову. У входа с белой розой в руке стоял Людовико. Он улыбался.

— Какая ты красивая.

— Людовико! — Валентина вскочила. — Ты уже вернулся!

Войдя в залитую светом комнату, граф заключил жену в объятья.

— Да, я вернулся. Знаешь, я по тебе соскучился.

— Как твои… дела в Париже? — Валентина знала, что на этот вопрос муж не ответит.

— Ничего необычного, — как она и ожидала, Людовико лишь отмахнулся. — Зато я выяснил то, о чем ты меня просила.

— Вот как? Пожалуйста, садись и расскажи мне об этом. Может быть, приказать слугам тебе что-то принести?

Покачав головой, граф уселся на диван.

Некоторое время назад Валентина получила письмо от Марцеллы Вивиани: девочка очень беспокоилась из-за исчезновения своего брата. Эта новость взволновала и графиню. Она не сразу доверилась Людовико, но в конце концов решила, что это правильный поступок, ведь у ее супруга было множество деловых партнеров по всей Европе. Граф обещал ей навести справки о том, где сейчас Никколо, и, очевидно, ему это удалось.

— Я задействовал свои связи, — начал рассказывать он, когда жена села рядом. — Тут напомнил о долгах, там дал взятку… Вначале мне казалось, что этот Вивиани как сквозь землю провалился, но постепенно картина начала проясняться. Говорят, что два года назад в Албании видели молодого итальянского аристократа, ехавшего в Иоаннину. Затем след потерялся, и я уже опасался, что Никколо убили турки. Но затем выяснилось, что он все-таки добрался до крепости. По слухам, Али-паша отправляет своих политических противников и особо важных пленников в серебряную шахту в горах Пинд. Впрочем, о точном местоположении этой шахты ничего не известно.

— Политических противников? В серебряную шахту? — опешила Валентина. — Но какое отношение имеет Никколо к политике Османской империи?

— Мне тоже трудно поверить в то, что наш юный друг сумел каким-то образом настроить против себя хитроумного предводителя турок, но я узнал, что в ночь исчезновения Никколо на пути в Иоаннину из крепости в горы выступил тяжеловооруженный отряд, перевозивший заключенного. Я уверен, что речь идет именно о Никколо, и ни о ком другом. Мне говорили, что вся эта операция проводилась тайно и предпринимались серьезные меры предосторожности. Даже такой деспот, как Али-паша, должен понимать, какие последствия может повлечь за собой похищение и заточение европейского аристократа.

Откинувшись на спинку дивана, Валентина стала обдумывать эти страшные новости. Возможно, Никколо оказался пленником восточного тирана? Его отправили в серебряную шахту? Девушка потерла лоб. Она никак не могла осознать услышанное.

— Ты понимаешь, что все это значит? — спросила она.

Муж пожал плечами.

— У меня нет полного представления о том, что это значит, но я могу сказать наверняка, что у графа Вивиани большие неприятности. Турки славятся своим гостеприимством, но они опасные враги. У Али-паши в этом вопросе плохая репутация. Говорят, он даже четвертовал и топил своих противников. Работа в серебряной шахте — тяжкое наказание, и мне не кажется, что Никколо так просто выпустят оттуда.

— Ты считаешь, что он еще там?

— В прошлом году Али-паша был низложен, но Никколо не объявился. Либо он еще там, либо…

В глубине души Валентина и так это понимала, хотя муж и не договорил.

От этой мысли ей стало больно. Она выбрала тихую, спокойную жизнь в Клиши со своим садом, письмами и приемами. Валентина хотела обо всем позабыть, не задавать больше никаких вопросов. Никколо отверг ее любовь, по какой бы причине он это ни сделал, и она решила вычеркнуть его из своей жизни. А теперь оказывается, что он уже два года находится в плену у какого-то варвара, а может быть, и вовсе мертв. Какое-то время девушка думала, что же теперь делать.