Читать книгу "Перед падением - Ной Хоули"

Это было сделано очень вовремя, потому что как раз в этот момент его мать подкатила к ресторану на скутере «вентура-4 мобилити», разумеется, ярко-красного цвета, с Т-образным рулем. Поставив машину на слегка перекошенную подножку, Дарла приветственно помахала сыну рукой. Когда она приблизилась к его столику, Джеймс встал. Остальные посетителя ресторана зашевелились, раздвигая в стороны стулья, чтобы дать ей пройти. Дарлу никак нельзя назвать толстой – она весила всего 90 фунтов. Инвалидом она тоже не была, двигалась легко и свободно. Однако всем своим видом она сразу же недвусмысленно дала понять окружающим, что ресторан почтила своим присутствием королева.

– Привет, дорогой, – сказала она, опускаясь на стул, предупредительно пододвинутый ей Джеймсом. – Что будем пить?

– Я пью «Мимозу». Заказать тебе?

– Да, пожалуйста.

Джеймс махнул рукой, подзывая официанта. Дарла развернула салфетку и положила ее себе на колени.

– Ну а теперь скажи мне, что я прекрасно выгляжу.

– Это в самом деле так, – улыбнулся Мелоди. – Ты выглядишь просто великолепно.

Он говорил с матерью особым, не свойственным ему обычно покровительственным тоном – так взрослые люди разговаривают с детьми, имеющими задержку в развитии. Матери это нравилось – при условии, что Джеймс не перегибал палку.

– Ты тоже неплохо смотришься, – заметила Дарла. – Мне нравятся твои усы.

Джеймс потрогал верхнюю губу – он только сейчас понял, что мать впервые видит его с тех пор, как он решил поэкспериментировать со своим лицом.

– Немного напоминаю Эррола Флинна, верно?

– Жаль только, что они у тебя такие седые. Может, их слегка подкрасить в черный цвет?

– А мне кажется, седые усы придают моей внешности солидность и утонченность, – возразил Джеймс.

Официант поставил перед его матерью бокал с коктейлем.

– Спасибо, – поблагодарила его Дарла. – Пожалуйста, держите наготове еще один – я ужасно хочу пить.

– Да, мэм, – ответил официант и удалился.

С годами британский акцент Дарлы трансформировался в нечто искусственное, наигранное. Джеймс не раз это отмечал. Однако во внешности и манерах его матери было нечто такое, благодаря чему ее речь звучала вполне аристократически. «Да, мы говорим именно так, дорогой».

– Я изучил меню, в том числе фирменные блюда, – сказал Джеймс. – Говорят, здесь божественно готовят телятину.

– Очень хорошо, – улыбнулась Дарла.

Она всегда любила поесть. «Я сенсуалистка», – часто говорила Дарла. Когда ей было двадцать пять, это звучало интригующе, но в семьдесят такая фраза казалась по меньшей мере неуместной.

– Ты слышал про рыжую телицу? – спросила Дарла, когда заказ был сделан.

Джеймс испытал короткий приступ паники. Он сначала решил, что мать каким-то образом все же прочитала статью, но тут же вспомнил: она ведь практически круглосуточно смотрит канал Си-эн-эн. Должно быть, рыжая телица упоминалась в одной из передач.

– Да, – ответил Джеймс, – и мне бы очень хотелось узнать твое мнение по этому поводу. Но сначала давай поговорим кое о чем другом.

По реакции матери Джеймс понял, что зациклиться на рыжей телице она еще не успела.

– Я начал играть на губной гармошке, – сообщил он. – Пытаюсь пробудить в себе музыкальные способности. Правда, не уверен, что они у меня есть…

Дарла вручила свой опустевший бокал официанту, который, подойдя как раз вовремя, поставил перед ней новую порцию напитка.

– На губной гармошке играл твой отчим.

– Который?

Дарла либо не расслышала вопрос Джеймса, либо решила его проигнорировать.

– Он был очень музыкальным. Возможно, его способности каким-то образом передались тебе.

– Мне кажется, так не бывает.

– Честно говоря, это всегда казалось немного глупым, – сказала Дарла, прихлебывая коктейль.

– Что, игра на губной гармошке?

– Нет. Вообще музыка. Бог знает, сколько у меня было музыкантов. То, что я вытворяла с Миком Джаггером, заставило бы покраснеть даже шлюху.

– Мама, – укоризненно бросил Джеймс и посмотрел по сторонам. К счастью, они сидели достаточно далеко от других посетителей ресторана, так что ни одна голова не повернулась в их сторону.

– Перестань, Джеймс. Не будь ханжой.

– В общем, мне это нравится. Я имею в виду игру на губной гармошке. – Джек сунул руку во внутренний карман пиджака. – Вот она, смотри. Совсем небольшая, так что я могу носить ее с собой. Иногда я играю на ней во время полета, когда включен автопилот.

– А это не опасно?

– Конечно, нет. Почему ты так считаешь?

– Все, что я знаю про безопасность полетов, – это то, что нельзя держать мобильный телефон включенным во время взлета и посадки.

– Это правило уже отменили. И потом, неужели ты думаешь, что звуковые волны от губной гармошки могут повлиять на работу навигационной системы…

– Хорошо-хорошо, тебе виднее – ты ведь летчик.

Джек кивнул. Через три часа он должен был совершить рейс на «Лире» до аэропорта Тетерборо и там взять на борт новый экипаж. Затем – короткий перелет до Мартас-Вайнъярд и обратно. Переночевать Джеймс должен был в арендованной квартире в Сохо, а на следующий день вылететь на Тайвань.

Допив второй бокал, Дарла заказала третий. «У них такие маленькие порции, дорогой».

Джеймс заметил, что запястье правой руки матери обвязано красной ниткой, и понял: она снова увлеклась кабалистикой.

Когда Джеймс рассказывал, что одно время входил в секту, участники которой верили в конец света, это отчасти было правдой. В конце 70-х годов они с матерью в течение пяти лет жили в северной части штата Калифорния, в поселении, занимавшем шесть акров земли. Члены общины называли себя борцами за возрождение божьих заповедей, а саму секту – для краткости – Борцы за возрождение. Руководил ею священник по имени Джей Эл Бейкер. Он был убежден, что конец света наступит 9 августа 1978 года. Как-то раз во время путешествия на плоту по горной реке у Джея случилось видение. Вернувшись домой, он проштудировал источники – Ветхий и Новый Завет – и пришел к выводу, что Библия содержит в себе некое скрытое послание. Чем старательнее он его искал, делая пометки на полях религиозных текстов, тем больше укреплялся в убеждении, что речь идет о дате Судного дня.

Дарла встретила Джея на Хайт-стрит. Из собственности у него были только старая гитара и списанный школьный автобус. Последователей набралось одиннадцать человек, преимущественно женщин. В скором времени их число разрослось и приблизилось к сотне. Джей Эл был вполне симпатичным мужчиной, хотя разглядеть его лицо мешала грива длинных спутанных волос и густая борода. Еще он обладал ораторским даром, глубоким, сильным и мелодичным голосом. Он любил, когда последователи, слушая его, рассаживались пересекающимися кругами, похожими на олимпийские кольца. Расхаживая между ними, Джей вдохновенно излагал свою теорию, согласно которой на небо должны были вознестись лишь самые чистые души. Чистота, с его точки зрения, означала очень многое. Для того чтобы ее достичь, нужно было молиться по восемь часов в день, много и тяжело трудиться и заботиться о других членах общины. Люди, стремящиеся к чистоте души, должны были полностью отказаться от употребления в пищу кур, цыплят и яиц, мыться, используя вместо мыла природные вещества, например пепел от березовых дров. На территории общины запрещалось смотреть телевизор, слушать радио или магнитофонные записи.