Читать книгу "Чертополох. Излом - Варвара Шихарева"

Торопливо проведя пальцами по коре, я скрыла рисунок легчайшим, практически незаметным мороком, и, поспешив вернуться на дорожку, уже вскоре склонилась над большим розовым кустом с темно-алыми, почти черными цветами. Подобной окраски у этих цветов я прежде не видела, но едва я коснулась нежных, бархатистых лепестков распустившейся розы, как возле моих ног раздалось едва слышное шипение.

Стараясь не делать резких движений, я опустила руку и отступила от куста – теперь мне хорошо было видно, что возле корней розы свилась в кольцо змея – она казалась узкой угольно-черной лентой с синеватым отливом… Треугольная голова вкупе с тупоносой мордой наводили на мысль, что передо мною какая-то разновидность гадюки, но я не была уверена… Змея меж тем еще плотнее обвилась вокруг корней, зашипела… И в этом момент слева от меня раздались шаги – обернувшись, я заметила стремительно приближающуюся ко мне жрицу с рыбьими глазами. Ту самую, что вызвала во мне неприязнь с первого взгляда.

– Ты заметила ее?.. Не двигайся, а то спугнешь!..

Отодвинув меня в сторону, служительница Малики с неожиданной для ее грузного сложения проворностью склонилась над розовым кустом, и уже через мгновение распрямилась с победным вскриком и обернулась ко мне:

– Ты даже не представляешь, как мне помогла. Эта мелкая поганка вечно сбегает в сад – попробуй. найди ее потом!

Обвившаяся вокруг запястья жрицы змея, услышав подобное наименование, сердито зашипела, и служительница немедля почесала ее чешую. Жрица обращалась с гадиной без всякого страха и хотя бы малейшей предосторожности, позволяя змее спокойно ползать у себя по рукам, я, тем не менее, спросила:

– Это гадюка?

– Уж… – немедля фыркнула жрица мне в ответ, но потом, заметив мое недоверие, которое я даже не пыталась скрыть, уточнила:

– Ты разбираешься в змеях?

Я неопределенно пожала плечами:

– Мое детство и юность прошли в лесу, так что – да… Немного разбираюсь…

Рыбьеглазая жрица слабо усмехнулась:

– В таком случае не вижу смысла скрывать правду, тем более, что, в отличие от некоторых гостивших у нас сестер, ты не собираешься кричать на весь сад или падать в обморок… Это действительно гадюка, но не обычная, лесная, а скальная. Очень редкая, а ее яд в определенных случаях может служить лекарством.

– И при каких болезнях его применяют? – я вновь недоверчиво взглянула на свившуюся в руках служительницы змею, но жрица не стала потворствовать моему любопытству.

– Старшая тебе расскажет, если захочет… А мне пора… – И поспешила уйти не прощаясь…

Как ни странно, но именно этот случай со змеей и положил конец затянувшемуся молчанию Старшей. На следующее утро меня вызвали к Матери Мэлдина еще до завтрака. Едва я переступила порог комнаты Старшей жрицы, как Матерь Ольжана с самой сладкой из всех возможных улыбок спросила, достаточно ли хорошо ее гостья отдохнула от своего долгого путешествия в Мэлдин? Конечно же, я ответила ей, что полностью восстановила силы, а Старшая, получив такой ответ, указала мне на одно из стоящих в комнате кресел и принялась рассказывать.

Изучение ментальной магии стало основным занятием жриц Мэлдина еще при прежней Хозяйке обители. Вдоволь насмотревшись на то, как судьбы женщин калечат непрестанные войны и насилие. Матерь Эльмана осмелилась вторгнуться в вотчину, по молчаливому согласию, принадлежащую доселе лишь мужчинам. К толкованиям снов и ментальным щитам она присовокупила изучения ментальных же атак и способов подавления чужой воли.

Свое решение она объясняла просто: с каждым годом нравы в Ирии становятся все более жестокими, а люди – необузданными. В таких условиях жрицам просто необходима действенная защита от насилия, и ментальная магия – единственное, что служительница может противопоставить забывшим заветы Семерки негодяям.

Все вроде бы верно, за исключением одного – изучение боевых заклятий шло вразрез с основными заветами Малики, а потому не встретило одобрения у Матерей других храмов. После долгих препирательств обитательницам Мэлдина все же было дозволено ступить в запретную для женщин область, но никакой поддержки от других сестер они так и не увидели. В лучшем случае это были опаска или слегка отстраненная заинтересованность, как у тогдашней хозяйки Дельконы.

Если подобное обидело жриц Мэлдина. они этого не показали. В конце концов смирение – истинно женская добродетель, а умение отделять зерна от плевел – мудрость, дарованная самой Маликой. Под руководством Матери Эльмины обитательницы Мэлдина старательно собирали и изучали крохи доселе запретного знания и шаг за шагом достигли в запретном для женщин искусстве определенных высот, но подлинный расцвет храм переживал лишь последние несколько лет – уже под руководством матери Ольжаны.

Настороженность по отношению ко мне нынешняя хозяйка Мэлдина пояснила просто – изучение атакующей магии по-прежнему не одобрялась большинством служительниц Малики, и Ольжана вначале опасалась, что меня прислали как соглядатая, который впоследствии мог бы нанести своими словами вред обитательницам Мэлдина. выставив их дела и занятия в неприглядном свете. Отношения меж хозяйками храмов отнюдь не так безоблачны, как это видится со стороны, а зависть к чужим успехам проникает даже в сердца служительниц, долженствующие стать алтарем для Малики…

Закончив свое повествование, матерь Ольжана скорбно, точно сожалея о людском несовершенстве, покачала головой, а я спросила:

– И чем же я заслужила оказанное доверие?

– Ты молчалива и, главное, не страдаешь излишним, свойственным именно соглядатаям, любопытством, – при этих словах на губах жрицы мелькнула холодная улыбка. – Поверь, я знаю, о чем говорю…

Мысль о том, что испуганная девчушка-прислужница могла быть приманкой для чрезмерно любопытных гостей, заставила меня низко, точно в знак согласия, опустить голову. И хотя эта догадка полностью поясняла странное поведение девчушки, уже в следующий миг я отвергла ее, как ложную – что-то подсказывало, что подобный страх и затравленность невозможно сыграть!.. А потом мое сердце сжалось от внезапно накатившего дурного предчувствия.

Это неожиданное чувство опасности заставило меня еще больше укрепить закрывающие мой разум ментальные щиты – гостя в Мэлдине. я ни на миг не забывала, в чьей обители нахожусь, а потому не желала делать свои мысли достоянием любящих покопаться в чужих головах и душах мастериц ментальной магии…

Уже через миг выяснилось, что моя предосторожность не была тщетной – едва сила прилила к ментальным щитам, как на мое сознание обрушился настоящий удар! Очевидно, неведомый противник хотел сразу смести мою защиту, но она выдержала, и за первой, неудавшейся атакой немедля последовала вторая, не менее лютая.

Вцепившись пальцами в ручки кресла так, словно это могло бы мне хоть чем-то помочь, я на краткое мгновение подняла взор на Матерь Ольжану, но та, хоть и наблюдала за мною с видимым интересом, сидела в своем кресле расслабленно и спокойно. Колдовское нападение исходило не от нее, хотя действовали наверняка по приказу хозяйки Мэлдина… Эту мысль оборвал новый ментальный удар, и от заполонившей голову боли у меня в глазах потемнело. В закрытые для чужаков створки моего разума словно бы били тяжелым тараном!..