Читать книгу "Пламенная роза Тюдоров - Бренди Пурди"

– Ты что, шутить со мной вздумала? – взревел он, хватая меня за плечи и встряхивая так, что шляпка слетела с моей головы и повисла на шпильках, больно оттягивая мне волосы.

– Нет! – с дрожью в голосе выкрикнула я. – Я лишь хотела порадовать тебя и польстить королеве, облачившись в ее одежды! Так я похожа на нее, но при этом остаюсь собой! Я могу быть твоей! – Я всхлипнула и попыталась обнять его. – Я – твоя, Роберт, только твоя, и была твоей всегда, с тех пор как впервые увидела тебя! Я хочу, чтобы ты полюбил меня, как любил раньше! Я хочу, чтобы мы с тобой стали прежними, какими были до тех пор, пока не появилась Елизавета!

Роберт оттолкнул меня, я запнулась и упала на стол, сметая с него на пол вино в графине, пироги на золотом подносе и кубки.

Его глаза пылали ненавистью, когда он взглянул на меня. Я попятилась чуть ли не на четвереньках и съежилась в углу от страха, опасаясь, что он снова ударит меня.

– Не было никогда и ничего до Елизаветы! – прокричал он мне в лицо, испепеляя взглядом. – Она была самым близким мне человеком с того момента, как мы познакомились, когда нам было по восемь лет, и именно ее я любил с тех пор всей душой! Я люблю ее! Слышишь меня? Люблю, всегда любил и буду любить! Ее – не тебя!

Он рывком поднял меня на ноги и, схватив за руку, выволок из спальни за собой в галерею, а потом потащил вниз по лестнице. Я все время спотыкалась на ходу и потеряла красные бархатные туфельки на небольшой пробковой платформе – в них я должна была казаться выше. В конце концов я запуталась в юбках и порвала их. Шляпка, по-прежнему болтаясь за моей спиной, удерживаемая шпильками, причиняла мне невыносимую боль.

– Пожалуйста, Роберт! – взмолилась я, заливаясь слезами. – Я так люблю тебя, что готова измениться, стать кем угодно, только бы ты вернулся ко мне!

– Что за бред, Эми! Говоря так, ты лишь расписываешься в собственной глупости, да и в моей тоже – ведь это меня угораздило жениться на такой дурехе, – бросил он, ни на миг не ослабив хватки. – Ты не можешь стать другой!

Те, кто видел эту неприглядную сцену – Хайды и их слуги, – никакого внимания не обращали на мои крики и слезы, хотя я бросала на них умоляющие взгляды, взывая о помощи. Даже не попытавшись умерить гнев Роберта, они опускали глаза, отворачивались или просто смотрели в другую сторону, притворяясь, будто не видят, как грубо он обращается со мной. В конце концов, разве не вправе муж наказывать и воспитывать свою жену так, как считает нужным? Разве можно вмешиваться в дела семейные?

Он потащил меня через летний сад к пруду с рыбками мастера Хайда, на ходу беспощадно топча цветы. У самой воды Роберт сорвал с меня шляпку, вырвав вместе с нею несколько прядей, вытащил оставшиеся в кудрях шпильки и взъерошил мои волосы, отчего его руки покраснели от хны. Затем он сорвал с меня ненавистный воротник, чтобы поудобнее ухватить за шею, и наклонил мою голову к зеркальной поверхности пруда.

– Задерживай дыхание или захлебывайся – мне все равно! – такими были последние слова, которые я услышала от своего мужа, прежде чем он погрузил меня с головой в воду.

Я отчаянно пыталась вырваться, но он меня не отпускал. Наконец он вытащил меня за шнуровку корсета, и я, закашлявшись, стала жадно хватать ртом воздух. Затем все повторилось. Мои легкие пылали от боли из-за невозможности дышать.

Серебряным рыбкам стало любопытно, кто же посмел нарушить покой их тихого пруда, и одна из них, подплыв поближе, запуталась в моих волосах и стала хлестать меня хвостом по голове и лицу, пытаясь высвободиться. Именно тогда я утратила на миг контроль над дыханием, и вода, казавшаяся мне кипятком, хлынула в мои легкие. Я лягалась и размахивала руками, только бы высвободиться из железной хватки Роберта, и в тот момент, когда я уже была готова попрощаться с жизнью, он вытащил меня на берег. Муж бросил меня возле пруда, у самой воды. Мои длинные волосы остались в воде, напоминая диковинные желтые водоросли. Я никак не могла откашляться, все внутри разрывалось, причиняя обжигающую боль. Задыхаясь в тесном корсете, я чувствовала, что мое сердце вот-вот вырвется из груди, и меня обильно вырвало зеленой водой из пруда.

Не знаю, сколько времени прошло до того момента, как меня нашла Пирто. Позднее она рассказала мне, что увидела, как Роберт возвращается в дом в рубашке, покрытой алыми пятнами, и испугалась, решив, что он убил меня. Нянюшка не сразу догадалась, что то была не кровь, а хна, которая стекала сейчас рыжеватыми ручейками по моим лицу и шее. Пирто опустилась рядом со мной на колени и попыталась стереть фартуком краску с моей кожи, а затем обмотала мои волосы плотной тканью и помогла мне дойти до дома.

– Его уже нет, милая, он поскакал в Лондон так быстро, как будто за ним по пятам гнались адские гончие, – поведала она мне, поддерживая под руку. – Все хорошо, птичка моя, ты теперь в безопасности. Тебе нечего больше бояться.

Я молча плакала, слезы струились по моему лицу, смывая остатки хны, пока Пирто помогала мне раздеться. Алое платье было окончательно испорчено, но, поскольку я считала, что именно его цвет вызвал у моего супруга вспышку безудержного гнева, едва ли я еще когда-нибудь захочу его надеть. Я дрожала в мокрой нижней рубашке, окрашенной хной, пока нянюшка разводила огонь в камине. Мой взгляд случайно упал на нити жемчуга и драгоценности, и я вдруг яростно схватила платье красными от хны руками и стала рвать дорогую ткань в клочья, после чего схватила украшения и выбежала из комнаты так быстро, что Пирто не успела меня остановить. Я спустилась по лестнице, распахнула парадную дверь и выскочила на дорогу. Я бежала, не слыша криков зовущей меня нянюшки, едва поспевавшей за мной с плащом в руках. Остановилась я, только добравшись до церкви, где бросила жемчуг в ящик для пожертвований, сорвала с пальцев перстни и отправила их вслед за ожерельем.

– Пускай они хоть кому-то сослужат службу! – прокричала я, сползая по холодной каменной стене церкви и моля Бога послать мне надежду и успокоение. – Пускай хоть кому-то помогут!

Там меня и нашла Пирто – дрожащую от холода и покрытую красными пятнами хны.

Когда нянюшка закутала меня в плащ, я, вдруг рассмеявшись сквозь слезы, сказала:

– Послушай, Пирто, я ведь боса и одета в одну лишь рубаху, прямо как смиренная Гризельда!

– Ах, милая моя! – воскликнула она и сама ударилась в слезы.

Затем нянюшка опустилась рядом со мною на пол, заключила меня в объятия и прижала к своей груди, укачивая меня, словно ребенка.

Мы долго еще сидели под холодными сводами, то смеясь, то снова заливаясь слезами, и Пирто гладила меня по мокрым волосам, с которых по-прежнему стекали красные капли, похожие на кровавые слезы.

В конце концов, когда у меня уже не было сил ни смеяться, ни плакать, нянюшка помогла мне подняться и отвела в особняк Хайдов. Я не смела смотреть в глаза хозяевам дома. Поймав взгляд мистрис Хайд, выглянувшей из своей опочивальни, я поспешила скрыться за поворотом коридора и услышала за своей спиной скрип быстро закрывшейся двери.