Читать книгу "Ночь за нашими спинами - Эл Ригби"

Юлия кивает, слегка хмурясь:

– В городе и без нас есть о чем поговорить. Мы просто помогаем, чем можем.

– Но о вас совсем ничего не слышно…

– И славно! – Юлия улыбается, постукивая ногой по снегу. – Это и не нужно!

– Я вас не совсем понимаю…

Юлия смотрит на Бэрроу, и тот добродушно кивает, словно дает молчаливое согласие. Подойдя на пару шагов поближе, девушка начинает оживленно объяснять:

– В основе нашей программы лежат… как бы сказать… забота и уважение. Не публичность. Люди просто верят нам, им нужно то, что мы делаем – зарядки, лекции, волонтерство, курсы. Особенно на окраинах. Чем ближе к тьме, тем… тяжелее. В центре это забывают, ведь там жить проще. А мы… стараемся. Если вам интересно, конечно.

Элм кивает, уважительно приподнимая брови, и берет меня под руку. Склонив голову к плечу, она добродушно мурлычет:

– Более чем интересно. А вы не хотите создать третью партию? Партию… Поддержки, к примеру?

Яркие губы Юлии вдруг поджимаются. Кажется, она раздражена.

– Мы независимы. Никто из членов «Жизни» не состоит ни в одной партии. И не будет.

Бэрроу легко касается ее руки:

– Я считаю это несправедливым, Юленька рубит с плеча. Но, возможно, пока это к лучшему.

Элм закусывает губу, как-то слишком резко давит каблуком сапога снег и наконец сдержанно кивает. Черноволосая Юленька буравит ее взглядом. Ревнует? Или…

Бэрроу опять смотрит на часы и изящно прерывает повисшее молчание:

– Что ж, нам пора. До встречи. Идем.

Обогнув нас, они продолжают путь. Элм задумчиво смотрит вслед, потом направляется в противоположную сторону.

– Хоть бы раз выбрал себе блондинку для разнообразия. Фетишист…

Она старается шутить, хотя ее голос звучит натянуто. И все же я с готовностью подхватываю:

– У тебя тоже склонность к широкоплечим мужчинам старше тебя.

– Гамильтон не в счет?

– Ага, он исключение.

Элм подмигивает и ускоряет шаг, не оглядываясь на мэра. Но я чувствую, что она думает об этой встрече. Почему?..

Время пить кофе

Мы переходим мостик, сворачиваем от реки вбок и вскоре оказываемся перед уютным двухэтажным павильоном кофейни Лайама Макиавелли. Это значит, мы пришли почти домой.

«Добро пожаловать домой» написано даже на припорошенном снегом зеленом коврике перед крыльцом. Как и на каждом коврике перед каждым крыльцом каждой такой кофейни.

Точки холдинга «LM» разбросаны всюду, и больше ни в одном заведении города не выпить настоящего кофе. Это называется «монополия», либо – что правильнее – «я утер всем нос». Несколько лет назад кофе был в дефиците: деревья неважно приживались даже у папаши Грина, а то, что удавалось вырастить и переработать, невозможно было употреблять без пяти-шести ложек сахара. Потом предприниматель, тот самый мистер Макиавелли, купил три оранжереи, а впоследствии – и еще десяток по всему Югу. И то ли у него были заботливые руки, то ли он раскошелился на хорошего агронома, но, видимо, ему удалось добиться того, что капризные растения перестали дохнуть. Ресторанчики и киоски с бежево-зелеными вывесками начали открываться один за другим, и забегать в них ради порции бодрящего напитка или пирожного вскоре вошло у горожан в привычку. Привычным стал и четкий профиль (видимо, самого мистера Макиавелли) на пластмассовых кофейных стаканчиках, в кружочке, похожем на монетку. Всегда с одной надписью, тянущейся понизу.

Аверс или реверс? Так или иначе, отличный вкус.

Сейчас только пять часов, но на крыше кафе и в ветвях растущих вокруг деревьев уже мерцают огоньки. Макиавелли придумывает оформление для каждой точки, говорят, у него то ли образование дизайнера, то ли просто хорошее чувство вкуса. По крайней мере, мне всегда нравилось в его кофейнях, особенно все эти фонарики и мягкие диванчики внутри.

Элмайра толкает дверь, и я тут же чувствую головокружительный запах. Народу мало, большая часть столиков свободна. Я оглядываюсь, выбирая, куда нам сесть, и вдруг замечаю у окна знакомую фигуру. Вэнди. Она смотрит на улицу, подперев голову рукой, и изредка поглядывает на лежащий перед ней лист бумаги. Я толкаю Элм локтем.

– Сяду к ней. Возьми мне что-нибудь.

Элмайра отправляется к стойке, а я иду в глубь помещения. Заметив меня, Вэнди складывает лист пополам и убирает. Я невольно улыбаюсь:

– Пишешь стихи или ведешь дневник?

Она смеется и качает головой, вставляя ручку за ухо:

– Что-то поинтереснее. Тоже сбежали от Львовского?

– Да. – Я собираюсь сесть на диванчик напротив, но Вэнди останавливает меня:

– Осторожнее, там Чернохвост.

И тут я замечаю котенка – абсолютно белого, с черным кончиком хвоста. Он спит, прикрыв морду лапками, и не обращает внимания ни на что вокруг. Котенок не просыпается, даже когда я, взяв его в руки, передаю Вэнди и она устраивает его рядом с собой.

– Нашла у входа в парк. У нас живет Харперсон, так пусть и кот поживет. Заберу его себе, когда Львовский отпустит домой.

– Скорее бы… – К нам подходит Элмайра с подносом, на котором стоят два стакана и полная тарелка маленьких пирожных. – Честное слово, чувствую себя как в тюрьме.

Вэнди поправляет короткие волосы и смотрит на свои пальцы:

– И на маникюр времени нет…

Мы садимся напротив, Элм тут же придвигает Вэнди тарелку:

– Хочешь?

– Худею. – Она качает головой.

И это говорит самая стройная девушка города!

– Хотя ради чего… Дэрил продинамил меня с кино. Да и со всем остальным, – добавляет Вэнди.

– Ублюдок, – припечатывает Элмайра.

Вэнди переводит взгляд с нее на меня и аккуратно, будто пробуя ступить на очень тонкий лед, интересуется:

– Вы его таскали на кладбище. Он говорил…

– Это не мы таскали, а он сам увязался. – Элм усмехается. – Пошел за Эшри.

– А… что вы делали?

Вэнди отпивает кофе с деланым спокойствием. Но я прекрасно узнаю этот тон «все даже хуже, чем я думала» и тихонько пинаю Элмайру, чтобы она сбавила обороты.

– Разоряли могилы. Я люблю повеселиться.

Но Вэнди это вряд ли утешает. Она делает еще глоток и тяжело вздыхает.

– Надеюсь, Дмитрий снова начнет ставить патрулирование по двойкам. Я бы чаще ходила с ним. В последнее время мы мало общаемся. Хотя живем под одной крышей.

Что тут скажешь? Элм, переглянувшись со мной, спешно меняет тему:

– Когда ты шла сюда, ты видела штаб «свободных»? Как ремонт?