Читать книгу "Антология шпионажа - Анатолий Вилинович"

Однако главным орудием для компрометации Дрейка и Смита все же оказался Меэ де ла Туш. Он регулярно направлял Дрейку и Смиту информацию, сфабрикованную в ведомстве Фуше. Когда дело зашло достаточно далеко, все материалы были опубликованы с многочисленными издевательскими комментариями во французской печати. Изобличенному Дрейку пришлось спешно покинуть свой дипломатический пост.

Оставалось обезвредить д’Антрега. Он успел завербовать секретаря французского посольства в Вене Позюеля и еще ряд других сотрудников дипломатического ведомства. В Ганновере у д’Антрега имелись агенты в штабе французских оккупационных войск. У него по-прежнему было немало корреспондентов в Париже. Некоторые из них, вроде генерала Дюма или генерала Сюше, были просто старыми знакомыми.

Но среди лиц, поддерживавших переписку с д’Антрегом, двое сообщали сведения явно шпионского характера. Они подписывались: «Парижский друг» и «Парижская подруга». Что касается «парижской подруги», то она, как явствует из ее письма, была до революции любовницей д’Антрега, а после того, как он эмигрировал, вышла замуж и вскоре овдовела. В 1803 г., когда «парижская подруга» возобновила переписку с д’Антрегом, она вращалась в кругах, близких к Наполеону и его жене Жозефине. Однако ее информация не содержала ценных военных или политических известий. Другое дело информация «парижского друга», которая включала данные первостепенной важности.

Историки уже долгое время пытаются определить подлинное имя «парижского друга». Еще в прошлом веке было выдвинуто предположение, что им был Ноель Дарю, занимавший ряд важных административных и военных постов при Наполеоне I. Многие сведения, которые нам известны о «парижском друге», совпадают с биографией Дарю. Вот особенно важное совпадение: «парижский друг» умер летом 1804 г., Ноель Дарю скончался 30 июня 1804 г. Переписку с д’Антрегом продолжал сын «парижского друга», сообщая, что он по своему положению еще лучше, чем отец, может наблюдать за важными событиями.

Ноель Дарю имел двух сыновей – Пьера и Марсиаля, оба они занимали видные должности. Пьер Дарю уже в 1801 г. был назначен генеральным секретарем военного министерства и в последующие годы еще выше подвинулся по административной лестнице. Карьера его не была прервана даже падением Наполеона и реставрацией Бурбонов. Людовик XVIII возвел Пьера Дарю в 1819 г. в звание пэра Франции. Ноель Дарю был если не миллионером (как изображает себя в своих письмах «парижский друг»), то человеком богатым, так же, как и его сын. Поэтому денежные мотивы вряд ли могли побудить их к посылке информации.

Имея, однако, дело с таким человеком, как д’Антрег, можно ожидать всего. Французские историки выдвигают ряд гипотез, объясняющих происхождение писем «парижского друга». Возможно, это лицо вымышленное, а может быть, д’Антрег сообщал по секрету покупателям его бюллетеней имя своего корреспондента, называя при этом кого-либо из окружения Наполеона и «подгоняя» данные «парижского друга» под биографию этого лица (например, того же Ноеля Дарю, а потом его сына). Таким путем д’Антрег мог дополнять правдоподобно звучащими выдумками подлинные, но не очень важные сведения, которые ему сообщали его агенты.

Д’Антрег мог действительно переписываться с Дарю, но не получать от него каких-либо сведений шпионского характера, а потом на основе этой переписки составлять вымышленную корреспонденцию «парижского друга». Наконец, учитывая случай с Меэ де ла Туш, допустимо ведь еще одно предположение: отец и сын Дарю по указанию Наполеона снабжали д’Антрега заведомо фальшивой информацией. Только обнародовать эту мистификацию сочли нецелесообразным. Но предположения остаются предположениями, пока они не подкреплены неопровержимыми фактами.

Д’Антрег тем временем успел поступить на русскую дипломатическую службу, потом уехать в Англию, где получил щедрую пенсию от английского правительства. Утверждают, что она была платой за сообщение в Лондон секретных статей Тильзитского мирного договора между Францией и Россией. Французский историк Л. Пинго, написавший специальное исследование о д’Антреге, считает это легендой, так как граф уехал в Англию еще до Тильзитских переговоров. Однако подобный довод ничего не доказывает, когда дело идет о таком человеке, как д’Антрег, всюду имевшем своих агентов.

12 июля 1812 г. д’Антрег и его жена были зарезаны их слугой итальянцем Лоренцо, уволенным накануне. Подлинные причины убийства оказались нераскрытыми, так как сам Лоренцо сразу же покончил самоубийством. Вероятнее всего, он был агентом французской секретной службы, наконец настигшей своего ловкого и опасного врага. Так сошел в могилу один из главных поставщиков секретной информации для всех противников республиканской, а позднее императорской Франции.

Было бы ошибочно думать, что активность секретной службы обеих враждующих сторон концентрировалась в основном на добывании информации. Мы уже видели, насколько энергично действовала английская разведка в разжигании вандейского мятежа, в подстрекательстве республиканских генералов к измене, в организации покушения на Наполеона, в печатании фальшивых ассигнаций. Печатание их, как уже отмечалось, начали французские священники-эмигранты, но потом столь богоугодным делом занялось само английское правительство.

Справедливости ради надо признать, что святые отцы не могли претендовать на приоритет. Еще до них производством иностранной металлической монеты не раз занимались английские фабриканты, а власти либо смотрели на это сквозь пальцы, как на невинное баловство, либо прямо поощряли, когда это соответствовало целям английской политики. Так, в Пруссии одно время стали исчезать из обращения серебряные талеры. Оказалось, что хозяева одной бирмингемской пуговичной фабрики наладили производство прусской разменной монеты и выменивали ее на талеры, которые увозили в Англию. Так что, заимствуя опыт французских патеров, правительство Питта в то же время следовало уже прочной местной «традиции». Напечатанные в Англии ассигнации отличала добротность, которой славились за границей британские товары. Когда уже при Наполеоне полиции однажды удалось захватить изготовленные в Англии французские деньги на сумму во много миллионов франков, Бонапарт был так поражен их качеством, что приказал «узаконить» конфискованные фальшивые ассигнации и расплачиваться ими с военными поставщиками.

Не менее активно действовала английская секретная служба в сотрудничестве с дипломатией во всех европейских странах (и в Турции), пытаясь использовать их в столкновении с Францией. На юге Италии в 1799 г. англичане стояли за спиной кардинала Руффо, разжигавшего религиозный фанатизм против занявших Неаполь «безбожников» – французов и сотрудничавших с ними итальянских республиканцев. В Константинополе визири, прислушивавшиеся к звону не английского, а французского золота, неожиданно перекочевывали из своих дворцов в казематы Семибашенного замка.

«Секретное бюро» Бонапарта

Сам Наполеон основательно организовал свою разведку еще во время итальянской кампании 1796–1797 гг. Когда молодой, мало кому известный Бонапарт прибыл в армию, ему пришлось столкнуться с оппозицией генералов. Те враждебно встретили «выскочку», назначенного «парижскими адвокатами», как они презрительно именовали членов Директории.