Читать книгу "Живые тени ваянг - Стеллa Странник"

— Буди, а мне слышались во сне голоса… Птица с зеленым клювом говорила о тропе очищения…

— Вот видишь… — он замолчал, раздумывая над словами Кати. — Колдун сказал маме, как избавиться от темной кармы, но не сказал, за что мы ее получили. Думаю, бали-ага знают об этом…

Из дома вышла старуха с босоногим мальчиком-подростком, одетым в легкие короткие штанишки до колен. Она сказала что-то Буди, и тот легонько взял Катю за локоть, показывая, что нужно идти. Минут пять они молча шагали по утоптанной широкой тропе к озеру, но не туда, куда причалили с перевозчиком, а дальше, на восток. Опять сели в лодку, и мальчик взялся за весла, все равно что за руль детского велосипеда — настолько это было ему привычно. Старуха смотрела на воду, задумавшись, будто вспоминая что-то, и перебирала длинную нитку костяных бус. И показалось Кате, что сидит перед ней настоящая Баба Яга и бормочет что-то про себя… Или это морщинистая гладь озера с каждым взмахом весла нашептывает вековые тайны, хранящиеся на дне?

Дорога оказалась совсем короткой, не больше полкилометра. Катя ступила на плоскую гряду песчаного берега и так захотелось ей снять туфельки и, как в детстве, побегать босиком…

— Можешь и разуться, здесь не поранишься, — опять прочитал ее мысли Буди. — Только осторожнее — камни нагрелись под солнцем…

Катя сбросила с ног туфли и испытала истинное блаженство, погрузившись в песок по щиколотку. Он был горячим, но не обжигающим. Правда, через несколько шагов песчаная гряда заканчивалась, и с небольшого склона, куда они поднялись, тянулась к виднеющемуся лесу. Уже отсюда бросалось в глаза огромное дерево с горбатой, раскидистой кроной и несколькими стволами, поддерживающими ее. Этим оно и отличалось от других исполинов и напоминало силуэт великана, который присел передохнуть.

— Странное дерево, да? — Буди взял ее за руку, чтобы успокоить, если вдруг опять подступит чувство страха. — Это баньян… Фикус… Он может расти тысячу лет и заслонить своей кроной гектар, а то и два — земли. Сейчас ты увидишь кое-что… Не пугайся, хорошо?

Это «кое-что» Катя уже заметила, потому что ее рука вздрогнула и крепко сжала ладонь Буди.

— Это же… Буди, нет, нет… Это же — человеческие черепа и кости…

— Я тебе говорил о том, что бали-ага имеют свой взгляд на жизнь. Так вот, и на смерть — тоже… Если мы хороним людей или кремируем, то они складывают трупы под деревом…

— Зачем?

— Чтобы души умерших могли гулять там, где захотят… Чтобы не мешать им, если те надумают поселиться в другом теле — человека, а может, и зверя… И так легче разговаривать с ними. А хочешь, я тебе раскрою маленькую тайну?

— Это страшная тайна?

— Совсем нет. Здесь лежат кости людей для любопытных туристов! А на самом деле жители деревни Труньян не бросают останки своих сограждан, а…

— …Хоронят их, — закончила фразу Катя.

— Не угадала. Они кладут трупы в бамбуковые клетки. Смотри, чуть подальше валяются прутья.

— Странно, так это — дырявые гробы? И какое зловоние, видимо, идет от них… Да и здесь тоже… — Катя повела носом, как настоящая ищейка.

Кости, обмытые дождем, ветром и — временем, с едва уловимым зеленоватым оттенком, просачивающимся как бы изнутри, лежали аккуратными штабелями, будто кто их специально для такого обозрения и разложил. А на переднем плане, как на витрине, красовались человеческие черепа с оскаленными проемами для рта, из которых торчали далеко не все зубы, и с дырками для глаз и для носа.

— Можешь не принюхиваться. Запаха не почувствуешь. Бали-ага считают, что бамбук предохраняет трупы от разложения. А дерево… Оно вообще легендарное…

Буди спросил что-то у старухи, и та утвердительно кивнула. Она преспокойненько сидела с закрытыми глазами на корне дерева, высунувшемся из-под земли, как корявый палец, и перебирала бусы. Мальчишка отдыхал на корточках в стороне, он с интересом разглядывал что-то в траве, может, какого кузнечика или лягушку… А вдруг кто из туристов обронил золотое кольцо?

— Пока она там разговаривает с духами, у нас есть время. Только, Катя, говори потише, ей нужно слышать шелест листьев… — Буди перешел на шепот. — Так вот… Бали-ага оставляют на обозрение туристов кости своих предков и этим отвлекают внимание приезжих от самой главной местной достопримечательности — огромной статуи Рату Джагата[229]— небесного покровителя этой деревни.

— Значит, кости — отвлекающий маневр? — переспросила Катя тоже шепотом.

— В какой-то степени и так.

— И где сейчас эта статуя?

— Ее они хранят в своем храме[230]и никому не показывают. А выносят Рату Джагата из помещения только раз в год, на Берутук[231]… Это местный праздник, когда проводится ритуал очищения юношей перед женитьбой.

— Всего один раз? Странные обычаи… — удивилась Катя. — Впрочем, и само дерево тоже странное. Буди, ты назвал его легендарным…

— Об этом баньяне есть много красивых легенд. Рассказывают, что еще в стародавние времена заметил Рату Джагат, что появился в окрестностях удивительный аромат. И приказал он людям узнать, откуда же идет такой чудесный запах. Те сбились с ног, но не обнаружили источника аромата… А нашел его сам Рату Джагат, когда однажды подошел совсем близко к чудесному дереву. У этой истории совсем не страшный, и даже — счастливый конец: дерево превратилось в богиню, а богиня стала женой небесного правителя[232].

— И легенда имеет какую-то связь с историей деревни?

— Самую прямую. Ароматное дерево называется Тару Меньян[233], от него и пошло название деревни — Труньян… Кстати, этот аромат и нейтрализует запах гниющих трупов…

— Сеоранг — сетан, сеоранг — дева. Дан иту бенар[234], — отчетливо произнесла гортанным голосом старуха.

Катя вздрогнула. Ей показалось, что это вовсе и не старуха сказала, а невидимый демон. А может быть, он вошел в тело этой древней «аги» — Бабы Яги? Старуха повернулась к ним лицом, но смотрела сквозь них, словно там, дальше, стоял невидимый экран, а на нем мелькали сцены из фильма ужасов с субтитрами.