Читать книгу "Чистилище. Операция "Призрак" - Виктор Глумов"

Он замолчал, увидев вдалеке, там, где река, странные ржавые сооружения, блестящие на солнце. Особенно его поразила металлическая штуковина, похожая на стул.

– Что это? – удивился Леший.

– Краны, чтобы поднимать груз. Раньше их больше было, сейчас уже все попадали, скоро и эти рухнут. Там речной порт, нам недолго осталось ехать.

Началась некогда жилая часть города: многоквартирные коробки, заросли деревьев, одетых в лед, а между ними – ржавое чудовище из труб, имитирующее дерево.

Снег здесь смело с ледяных улиц в огромные сугробы. Видимо, или прошел дождь, а потом ударил мороз, или с моря тянуло сыростью – все покрывала корка льда, отражающая кроваво-красный закат. Ни признака человека, ни следа мутанта. Город-призрак, таящий в себе неизведанные опасности.

Вскоре за крышами промышленных построек показалось розовое море и на его фоне – ржавые махины кранов, похожие на скелеты давно издохших исполинов.

К порту подъезжали медленно. Мотор теперь ревел не так натужно, и казалось, что слышен хруст льда под гусеницами тягача. Все молчали, боясь разбить скованное льдом безмолвие. Проплывали бетонные туши складов, изъеденные ржавчиной корпуса машин. Близость моря ускоряло коррозию, и гигантские металлические сооружения скособочились, истончились и грозили рухнуть на голову.

Один кран распластался поперек дороги – не выдержал минувшей бури, и его пришлось объезжать. Когда миновали нагромождения из вагонов, ангаров, песка, машин и выехали на площадь с заледеневшими останками автомобилей, все невольно ахнули.

Порт был огромен. Справа и слева его закрывали два бетонных мола, о которые бились волны, вскидывая брызги на многие метры. Бились они уже не первый день, потому и мол, и бетонные трехногие волнорезы оделись в лед. И торчащий из воды корпус корабля, вокруг которого кипела неспокойная вода, и покосившиеся стальные сваи, и навсегда погасший маяк – все сковал лед.

Море пенилось, море злилось и гнало в узкий пролив пенные волны. Они взрывались об остатки бетонной набережной, а брызги оседали на выступающих камнях.

Учитель заглушил мотор, но тихо не стало. Теперь снаружи доносился рокот рассерженного моря.

– Шторм, – проговорил Беркут. – Сегодня мы ничего не сделаем.

Учитель застегнул белый ватник, накинул капюшон и вышел из салона. Остальные последовали за ним. В машине остался только Беркут.

– Муты не набросятся? – поинтересовался Яр, водящий стволом автомата из стороны в сторону.

– Посмотри, как болтает, – сказал Учитель. – Думаю, они перебрались в другое место.

Подтверждая его слова, огромная волна обрушилась на набережную, швырнула в лицо Снега брызги, хотя до машины, у которой все столпились, было метров сорок. Порывы ветра вышибали слезу, мороз проникал даже под белые ватные костюмы, рассчитанные на минус тридцать.

– Сколько градусов, как думаете? – спросил Леший, ежась.

– Минус пять, – ответил Учитель, глядя на градусник, закрепленный возле лобового стекла. – Из-за сырости всегда кажется, что возле моря холоднее. Надо подобраться поближе, осмотреть причалы и набережную, чтоб думать, как спускать катер на воду.

– Удивительно, да, – проговорил Радим. – Не представляю, как мы спустим катер.

– Потом расскажу. – Учитель с вызовом глянул на бурлящий залив порта и зашагал вперед.

Страшно подумать, что делается в открытом море. Яр и Беркут направились за ним, Снег тоже пошел, споткнулся о ледяную глыбу, опустил глаза и оторопел: это был скрюченный детеныш мутанта, вмерзший в лед: глаза белые, пасть разинута, спина выгнута, словно ее сломали о колено. Еще до Учителя Снег нашел сокровище: золотистый камень, внутри которого был жучок. Сокровище он никому не показывал – вдруг отнимут? Мутант был как тот жук.

Когда Снег голодал и думал, что умрет, камень потерялся. До сих пор было его жаль.

Подумав, что муты и правда попрятались, Снег вернулся к машине и залез в салон, куда меньше проникал ветер. Учитель прошел вперед еще метров десять, постоял, ладонью защищая глаза, и сел за руль, снял перчатки, подул на руки – из его рта вырывался пар.

– Сегодня дела не будет. – Он завел мотор. – Поехали подальше от воды, найдем убежище, переждем шторм.

– Лучше изучить окрестности, пока нет мутов. Они опаснее шторма.

– Я увидел все, что мне было нужно.

Снег еще раз посмотрел на два мола, на розовую пену взволнованного моря, куда садилось солнце, и машина развернулась, покатила с площади, волоча за собой катер на прицепе-подставке, похожем на клетку.

С жильем здесь были проблемы: из-за сырости дома быстро разрушались, прорастали плесенью изнутри. А еще удивляло то, что не наблюдалось следов жизнедеятельности заров. Сразу после заражения квартиры были взломаны и разграблены, но за последние лет десять, похоже, люди в городе не появлялись.

Более-менее подходящим оказался старинный двухэтажный дом с высокими потолками и лепниной вокруг люстры. В одной из квартир, где давным-давно жили зары, обнаружилась печь. Тут решили остановиться.

* * *

Шторм продолжался четыре дня. Каждое утро Учитель поднимался на верхний этаж соседней высотки и смотрел в бинокль на море, потом возвращался, все завтракали, искали дрова на растопку и грелись возле печи.

С каждым днем все глубже пролегала пропасть, разделяющая Снега и Жанну. Леший и даже Радим с Беркутом тоже тосковали. Учитель говорил, что так всегда бывает: когда любимый человек далеко, организм начинает вырабатывать вещества, из-за которых наступает тоска и хочется умереть, но это ничего страшного, пройдет.

Снегу хотелось, чтобы операция прошла успешно и они вернулись с антивирусом, но здравый смысл постоянно твердил, что ничего не получится. Кто сказал, что антивирус существует на самом деле, а не в воображении чистых? Кто гарантирует, что там не две-три инъекции? А вдруг он вообще протух? Но отступать было поздно, и если жизнь Снега – комната, напротив входа он повесит портрет Жанны, где она улыбается. Ее улыбка прекрасна даже несмотря на то, что клыки слишком тонкие и длинные. Благодаря внутреннему свету даже это не делает милую русоволосую девушку хищной.

Особенно красиво ей было, когда она повязывала на лоб собранный жгутом лоскут ткани, забирая сильные прямые волосы назад.

* * *

Утром пятого дня Учитель вернулся с дозорного пункта взволнованным. Потер руки и проговорил:

– Море спокойно. Завтракаем и выдвигаемся через час.

Леший, у которого лучше всех получалось готовить, поставил на растопленную печь казан с картошкой, принялся молча нарезать соленое мясо, говоря:

– Пока вода закипит, пока то, пока сё… Как раз час и пройдет.

Яр предложил:

– Давайте еще раз проговорим порядок действий.

Учитель кивнул и начал: