Читать книгу "Нелинейная зависимость - Дмитрий Янковский"

– Забавно. Но я не понял в чем принципиальная разница между городом и деревней.

– Я же тебе объяснила. В деревне окружающая природа воспринимается как противник, а в городе, как друг и помощник.

– Да уж прямо. – Андрей с сомнением покачал головой. – Какая природа может быть в мегаполисе?

– Природа – это окружающая среда. В городе она целиком состоит из вещей, которые тебе помогают. Дома защищают от холода, автомобили экономят силы и время, всяческая химия убивает вредных микробов. Эта среда именно для этого и создавалась людьми. Взамен естественной.

– Я понял твою мысль. – отмахнулся Андрей. – Но все, о чем ты говорила, еще и убивает людей.

– Но это побочный эффект. Вот и получается, что в деревне окружающая среда постоянно пытается уничтожить людей, а люди помогают друг другу с ней справиться. В городе все наоборот. Окружающая среда тебе помогает, а люди постоянно пытаются отнять эти блага.

– Природа еще и кормит.

– Это побочный эффект. – усмехнулась девушка.

– Ты говоришь, как студентка университета. – внимательнее глянул на нее Андрей.

– Социологический факультет. – призналась она. – Бармалей учился на физика, а Чоп на врача.

– А теперь?

– Теперь мы байкеры.

– Верующие во всемогущество божества по имени Город? – Андрей не захотел скрывать ироничное отношение к этому.

– Ты тоже в это веришь. Только прячешь от самого себя. Быть не может, чтобы ты никогда не думал о городе, как о живом существе.

Андрей вспомнил свои рассуждения о городе-женщине.

– Но это не вера. – ответил он.

– Название не имеет значения.

Андрей задумался, время от времени отпивая из бутылки. Костер догорал, Чоп с Бармалеем ворошили какие-то доски в развалинах, а Немой молчал, глядя в огонь. Волосы его были цветом почти как угли, разве что не светились сами собой.

«Крашенный, что ли?» – без особого интереса подумал Андрей.

– В деревне ты можешь делать, что хочешь. – внезапно сказала девушка. В лесу уже нет. Лес умеет наказывать по своим, не очень понятным законам. Человеческая воля не ограничивается, просто результат человеческих действий направляется в нужное русло. Если сделать что-то особенно плохое, лес может даже убить. Древние считали, что это проявляется дух леса, но на самом деле все проще. Это сам лес – огромная информационная машина.

Андрей поперхнулся, закашлялся и отставил бутылку.

– Какая машина? – переспросил он.

– Информационная.

– И город ты считаешь машиной?

– Город такой же, только он лучше знает людей, поэтому сильнее влияет.

«Вот так.» – подумал Андрей. – «Значит что-то в моей дурноватой теории все-таки есть. Хотя насчет влияния, это пожалуй уж слишком.»

Вернулись Чоп с Бармалеем. Чоп нес черенок от лопаты, а Бармалей крутил в руках короткую дощечку от ящика. Он уселся на корточки и принялся ножом выдирать из нее гвозди.

– Это нужно для того, чтобы въехать в город? – Андрей пытался понять, что затеяли байкеры.

– Ага. – кивнул Бармалей. – Необходимая часть.

– А умыться мне не дадут?

– Нет. – хохотнул Чоп. – В этом самая фишка.

Спорить было бессмысленно.

– Еще пива хочешь? – спросила девушка.

– Я еще это не допил. – Андрей покачал коловой.

Освободив доску от гвоздей, Бармалей принялся из нее что-то выстругивать. В свете костра было видно, как на лбу выступили капельки пота.

– Жарко. Снял бы косуху. – посоветовал Чоп.

Бармалей отложил работу, и сбросил на сиденье мотоцикла тяжелую кожаную куртку. Андрей с удивлением увидел нарисованного на футболке золотого сфинкса, а под ним была надпись: «Египет» и адрес «www. travel. ru».

Через несколько минут Бармалей довольно осмотрел собственное творение, больше всего похожее на нож от косы, только вырезанный из дерева.

– Готово. – сказал он, и показал Немому. – Чоп, давай черенок.

Немой кивнул, и снова уставился в пламя костра.

Чоп прикрепил выструганную доску к черенку, используя оставшиеся гвозди и кусок веревки. То что получилось, от настоящей косы отличал только материал изготовления.

– Маскарад решили устроить? – усмехнулся Андрей.

– С тобой в главной роли. – кивнул Бармалей. – Бери, бери, не стесняйся.

Андрей взял косу вызвав дружный смех байкеров.

– Вылитая Старуха! – сказала девушка.

Андрей представил себя со стороны – в белой ночной рубашке, босиком, обсыпанный ровным слоем цементной пыли. Сам не удержался от смеха. Глядя на него улыбнулся даже унылый Немой.

– Чоп, заливай костер! – распорядился Бармалей. – Надо ехать. Андрей, поедешь с Немым, а я с Лыськой впереди.

– Я замыкающим? – довольно улыбнулся Чоп, как ни в чем не бывало, мочась на угли костра. – Фух! Следующий!

Он застегнул джинсы и пошел заводить мотоцикл. Бармалей и Немой окончательно загасили костер, словно выполняя религиозный обряд. Андрей постеснялся – девушка была слишком близко, и явно не собиралась отводить взгляд.

– Лопнешь после пива. – рассмеялся Бармалей, хлопнув его по плечу. – Или сиденье Немому запачкаешь. Лыся, а ну отвернись! Стесняется человек!

Девушка показала язык и отвернулась. Все равно Андрей чувствовал себя ужасно неловко, но организм настойчиво требовал – уже не оставалось сил противиться. Он с облегчением освободился от отработанной влаги.

Взревели двигатели всех трех мотоциклов, Андрей подобрал импровизированную косу, и взгромоздился на сиденье позади Немого.

– Держись, не падай! – подмигнул ему Бармалей, одевая куртку.

Застегивать ее он не стал, поэтому сфинкс все равно выглядывал из-за пазухи, загадочно улыбаясь. Выхлопной дым сизой пеленой заструился в траве.

– Бармалей! – перекрывая рокот моторов, крикнула девушка. – Дай мне пойти замыкающей! Ты же знаешь, я могу лучше Чопа.

– Иногда можешь. – покачал головой Бармалей. – Даже чаще всего. Но когда начинаются гонки, любой из нас показывает свой наихудший результат. А твой худший скромнее чем у него.

– Ну пожалуйста! У всех ведь когда-то бывает впервые!

– Ладно. – глянув на немого, принял решение Бармалей. – Чоп, уступи даме руль.

Поменялись местами и Лыся, рванув ручку газа, лихо поставила мотоцикл на заднее колесо. Немой фыркнул, не то с укором, не то одобрительно. Все три двигателя взревели на повышенных оборотах, а Бармалей заставил свой мотоцикл прореветь цифру «семь» Морзянкой.