Читать книгу "Башня континуума - Александра Седых"

Гордон рассмеялся.

— Это уже что-то из области теорий разговоров, ваше благочестивое преподобие.

— Ни в какие заговоры я не верю, — сказал Кит хладнокровно и твердо.

— Разумеется. Пойду, вздремну часок перед ужином.

Он ушел, а Кит подсел к сестре, крепко обнял и зарылся лицом в ее белокурые волосы.

— Зайка, прости, я ужасно виноват.

— Ты тоже меня прости, я правда не хотела на тебя кричать. Что у тебя за проблемы с Антимонопольным…

— Пустяки. Обычная рутина. Ха-ха. Что за бредни? Ведьмы, болота, инспектор…

— Ты просто незнаком со здешними дремучими нравами и обычаями, милый. И со здешними лендлордами тоже. На их фоне наш старый дуралей Таггерт выглядит образованнейшим джентльменом из высшего общества. Скажи лучше, как добрался.

— Прекрасно. Заодно поглядел на новенький Би-порт.

— Все нормально?

— Да. Твой муж красотой не блещет… но работу выполнил, как надо, спаси и сохрани его милосердный Господь.

— Да… красотой не блещет… и умом не блещет тоже. Только как теперь ему докажешь что-нибудь? Гордон все-таки спас мою жизнь и мою задницу. Ты слышал? Вавилонская блудница! Что я сделала? Я этого человека знать не знаю, я его в жизни не видела!

Кит полагал, что любые осмысленные вопросы в данном случае бессмысленны, ибо убийца явно был столь же полоумным, как мартовский заяц. Беда в том, что именно полоумные одиночки-Робин Гуды представляют для службы безопасности любого влиятельного лица проблему едва ли не более серьезную, чем нападение вооруженной до зубов и отлично подготовленной банды террористов.

— Сомневаюсь, что это имеет к тебе отношение. И к Гордону, и к его работе. Не хочу тебя пугать, но, поверь, серьезные дела, в общем, эдак с наскоку не делаются…

— Серьезные заказные убийства? Взрывы, сотни жертв, моря крови?

— Да. Что-то в этом роде. А здесь, бесспорно, действовал психопат-одиночка. Прекрасно подготовленный психопат-одиночка с чрезвычайно основательным и солидным опытом боевых и разведывательных действий, но, в целом, суть ситуации оттого не меняется. Не сомневаюсь: будь он в состоянии говорить, мы бы услышали одну из волшебных и удивительных историй о таинственных видениях и голосах в его голове, приказывающих убивать людей. Хотя… настаивать не буду. Здесь могут иметься варианты, и далеко не самые приятные.

Виктория встревожилась.

— Это что-то очень плохое?

— Ну… допустим… подобного рода неадекватное поведение может являться побочным эффектом интенсивного промывания мозгов. Такого рода методиками всегда славился Синдикат. С тех пор, как Гордон вздумал бороться здесь с преступностью, наркоторговлей, незаконным оборотом оружия и игорным бизнесом и начал вычищать грязь…

Виктория догадывалась о чем-то подобном, но правда повергла ее в шок. Синдикат был невероятно могущественной и опасной организацией, и лишь безумец мог осмелиться перейти дорогу наследному принцу Моримото. Или двое безумцев? Неужели она едва не стала нечаянной жертвой великих планов своего брата? Виктория уставилась в его красивое, безукоризненно честное и благородное лицо, которое, между тем, не давало ей ответов на вопросы. Она поняла лишь, что брат уже раскаивается в своей разговорчивости.

— Значит, это был убийца, подосланный Синдикатом?!

— Зайка, это просто одна из версий. Не волнуйся. Виновные в любом случае будут найдены и понесут самое суровое наказание.

— Вот и Гордон сказал мне то же самое… следователи… прокурор… все клялись, что виновные будут наказаны и понесут наказание…

Киту больше было нечего прибавить сверх того, что Виктория сама успела услышать за минувшие дни. Все, зависящее от него, Кит сделал. Подключил к расследованию кого нужно, бросил важные и неотложные дела, примчался.

— Главное, что вы живы и здоровы, зайка.

— Охранники… у них были семьи… дети…

— Это их работа, — сухо сказал Кит, — и, кстати, они не справились с ней.

— А б-бургомистр?

— Ну, это тоже его работа. Как и твоего мужа. Ты это понимаешь?

Виктория прильнула к брату. Кит явственно ощутил, как ее бьет дрожь. Испугалась до чертиков, финтифлюшка, но ни за какие коврижки не сознается в том. Он тоже испугался до полусмерти. Кто бы не испугался? Хорошо, все обошлось. А если бы не обошлось? Чертовы психопаты! И все, как один, твердят, что они не психопаты… и еще обижаются, психопаты, когда им говоришь в лицо, что они — психопаты. В голове его, гудящей от усталости, заворочались темные, чужие мысли о загадочных и навсегда нераскрытых убийствах, самоубийствах и прочих ужасающих преступлениях; и о ведьмах, что в глухой и полуночный, дышащий отравленными мороками и туманами час, заманивают в трясины очарованных охотников, случайных путников, браконьеров… и санитарных инспекторов…

Он очнулся, когда сестренка ущипнула его за щеку.

— А выглядишь ты очень хорошо, милый, и пахнешь приятно.

— Спасибо.

— Ты поменял одеколон?

— Не нравится?

— Нет, нравится, очень… но почему ты решил сменить одеколон? Ты ведь пользовался прежним все десять лет вашего с Терезой брака.

— Так… захотелось чего-то новенького. Лучше посмотри, Виктория, что я тебе привез…

— Сахарницу?

Кит ощутил, как лицо застывает подобно посмертной маске. Проклятье! Не иначе, сахарница была древним могущественным артефактом неимоверной силы, вызывающим провалы в памяти. А он не знал, как она выглядит, ибо так и не удосужился развернуть тряпицу.

— Не сахарницу…

— Но сахарницу ты привез тоже?

— Нет… прости.

Виктория бросила на брата несчастный взгляд, уткнулась мордочкой в подушку и, трепеща ресничками, разразилась маленькими всхлипами.

— Как ты мог! Ты должен был отправить мне сахарницу Экстренной Доставкой три месяца тому назад! Что я тебе такого сделала?

— Не глупи, просто у меня вылетело из головы. И… я не виноват. Это все Тереза.

— К-как т-так? — спросила, всхлипывая, Виктория.

— Как. А вот так. Должна была мне напомнить и забыла.

— Тебе самому-то не стыдно? — тщетно воззвала к старшему брату Виктория.

— Да… мне стыдно… очень стыдно… и поэтому я пойду и пропущу рюмочку… чтобы поскорей обо всем забыть.

Чертыхаясь на чем свет стоит, Кит дотащил себя до гостиной — светлой, просторной и обставленной с большим вкусом — налил себе выпить и без сил рухнул в кресло.

Измотан он был до невозможности. С утра, раз уж подвернулся случай, он посетил салемский филиал «Ланкастер Индастриз», объехал несколько своих заводов, отобедал в компании бургомистра Санкт-Константина и нанес визит губернатору Таггерту, который с комфортом отлеживался в своих трехэтажных восемнадцатикомнатных городских апартаментах, оправляясь от легкого ранения в плечо.