Читать книгу "Искусство - Филип Жисе"

С Кармен он больше не виделся. Как и не виделся с Рози, Марлен и Джоанной, которые были в его постели уже после нее. Правило «одной ночи» соблюдал безукоризненно, хотя не раз возникало желание его нарушить. Внутренний мир доминиканок, вспыльчивых и гордых, увлек его, заворожил хитросплетением своих чувств, реакций на его внимание. Хотел тонуть в нем и тонул, не требуя спасательного круга. Хотел ощущать его и ощущал всеми фибрами своей души. Бродягой бездомным блуждал по его просторам, не в силах остановиться в одном месте. Да и зачем останавливаться, когда этот мир столь велик, сколь и прекрасен. Все звал. Все манил. И не было желания останавливаться. Не было и причины. Казалось бы.

Глава 21

– Тебе нравится в Доминикане? – спросила его как-то Мелани во время их живого разговора в скайпе.

Их общение в скайпе стало более частым. Общались раза два в неделю. Ни о чем конкретном. Новости, слухи, сплетни. Эрик рассказывал Мелани о том, как устроился в Доминикане, Мелани – как ей живется в Амстердаме. Но больше всегда говорил Эрик. Больше видел нового, неожиданного, интересного.

– Да. Нравится. Климат, природа. Много солнца. Много фруктов. Не жизнь, а сказка. Многие называют Доминикану раем.

– Ты тоже так считаешь?

– Не знаю. В раю безопасно, а здесь нет. Особенно для белого, – в памяти всплыло воспоминание об ограблении.

– Почему?

– Много гаитян. Из-за них и опасно. Много бедных. Деньги белых здесь любят больше, чем самих белых.

– Тогда почему ты не вернешься домой? – улыбка появилась на губах Мелани.

– Доминикана, как женщина. Вызывает зависимость, – Эрик ухмыльнулся и посмотрел на Мелани.

Девушка изменилась. Ему так казалось. Похорошела. Изменила прическу, а в глазах блеск. Хотя насчет последнего Эрик был не уверен. Возможно, блеск – это не что иное, как отблеск настольной лампы от монитора ноутбука Мелани.

Взгляд Эрика задержался на лице девушки. В груди что-то шевельнулось. Он знал каждый сантиметр на этом красивом лице. Когда-то любил целовать эти губы. Ласкать это тело. Чувствовать ее. Наслаждаться ее чувственным внутренним миром.

«Одним из лучших, – подумал Эрик. – Если не лучшим».

Хотел бы он почувствовать его снова? Да. Когда-нибудь, когда… Эрик не знал, когда. Когда станет таким же старым как Йорис?

Вспомнив о старике, Эрик ощутил желание поинтересоваться у Мелани его жизнью. Ведь они стали как отец с дочерью, скорее дед с внучкой, учитывая разницу в возрасте. Они наверняка виделись с Йорисом за последнее время. Знает, что и как. Но желание так и осталось желанием. Что-то в его груди заставило его убить желание в зародыше. Быть может, старая обида на старика. Кто знает.

Они попрощались как раз тогда, когда с улицы Эрика донесся трескот двигателя мотоцикла. Еще миг спустя услышал стук в дверь, и женский голос позвал его:

– Eric!

Эрик узнал голос. Это была Клари. Бросил взгляд на экран мобильника. Время перевалило за полночь. Что она тут делает? Разве он говорил ей приезжать?

Эрик открыл входную дверь и увидел на пороге Клари, выглянул на улицу и увидел на дороге мотокончо, невысокого гаитяниа, ждущего у мотоцикла.

– Págale,[91]– попросила Эрика Клари.

Эрик расплатился с мотокончо, дождался, когда тот уедет, вошел в квартиру вслед за гаитянкой и спросил:

– ¿Qué haces aquí?[92]

– Te extraño,[93]– Клари опустилась на сидушку дивана и положила сумочку на колени. Она была все в том же платье, что и в первый день их знакомства, и в остальные дни, словно у нее и не было другого. Возможно, это было самым красивым.

– ¿Por eso estás aquí?[94]

– Sí.

– OK, – только и сказал Эрик, в который раз думая о том, что правило «одной ночи» – все же хорошее правило, позволяющее избегать именно таких случаев.

– ¿Tienes hambre?[95]– спросил он минуту погодя.

– Sí. ¿Qué tiene?[96]

– Mira la nevera,[97]– Эрик кивнул на холодильник.

Клари положила сумочку на диван, сняла туфли и босиком пошлепала к холодильнику. Заглянула в холодильник, пооткрывала дверцы шкафов для посуды. Казалось, не было места, куда бы она ни заглянула. Но Эрик не удивлялся. Привык к тому, что любая женщина, приходящая в этот дом, ведет себя как дома, точнее, как хозяйка этого дома. Удивляться и впрямь было нечему. Это Доминикана.

Пока Клари жарила себе картошку, Эрик сидел на диване и блуждал взглядом по темному экрану ноутбука. Странное чувство коснулось его сознания, чувство нехватки. Как будто имел многое, и в то же время что-то ускользало, не давалось в руки. Но в одном Эрик был уверен: чувство возникло после разговора с Мелани. Вернулся мыслями к разговору, пытаясь восстановить в памяти слова, сказанные друг другу. Бестолку. Посмотрел на Клари у плиты. Странное чувство было здесь, и покидать его, судя по всему, не собиралось.

Может, он истосковался по внутреннему миру. Три дня без девушки в кровати не такой уж и большой срок. А если и так, то сегодня у него есть Клари. Наверстает упущенное.

Эрик поднялся с дивана и приблизился к окну, раздвинул деревянное жалюзи и выглянул на улицу. Взгляд устремился вверх, к испещренному миллионами звезд ночному небу.

Он что-то упустил. Только вот что?

Губы коснулись ее живота, задержались, даря поцелуй, долгий, неспешный.

«Спешат глупцы. Они теряют возможность узнать больше, почувствовать больше, увидеть больше».

Эти слова когда-то ему сказал Йорис. И он не спешил. Это вошло уже в привычку. Некуда спешить, да и незачем, когда дело касается женщины. Спешить можно, делая ставки на тотализаторе, а здесь, здесь нельзя. Красота внутреннего мира женщины раскрывается не сразу, постепенно, доступна тому, кто умеет не только наблюдать, но и ждать.

Пальцы заскользили по коже на боку девушки, перебежали на грудь.

Клари застонала. Маска сладострастия застыла на ее лице. С каждым разом она открывалась ему все больше. С каждым разом он забирался все глубже, достигая новых и новых глубин ее внутреннего мира. Шорох дыхания, всхлип, полустон, жар тела, его дрожь, даже пальцы, вонзившиеся в простыню. Он все видел. Все чувствовал. Ради этого и жил. К этому и стремился.