Читать книгу "Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира - Маргарет Тэтчер"

Эти доводы в пользу положительной оценки деятельности президента Пиночета я считаю убедительными. Не менее убедительны и доводы, лежащие в основе отрицательной оценки отношения к нему в Великобритании с политической и юридической точек зрения.

Из наиболее заметных моментов этого исключительного и позорного дела, моментов, которые имеют зловещий смысл для будущего, я приведу следующие:

1. Сенатор Пиночет прибыл в Великобританию по дипломатическому паспорту как специальный представитель своей страны.

2. Никто вплоть до момента ареста в лондонской клинике около полуночи в пятницу 16 октября 1998 года ни словом не обмолвился о той опасности, которая ему грозила; более того, Министерство иностранных дел сознательно ввело чилийское посольство в заблуждение насчет предстоящего ареста.

3. Ордер, по которому арестовали сенатора Пиночета, был, как позднее подтвердил суд, незаконным. По этому ордеру его незаконно держали под арестом шесть дней.

4. Британская служба уголовного преследования тем временем сотрудничала с испанской прокуратурой, которая выдала первый ордер на арест, с тем чтобы получить новый.

5. Испанская прокуратура первоначально выдвинула настолько абсурдное обвинение против сенатора Пиночета, что от него пришлось быстро отказаться. Пиночета, в частности, обвинили в «геноциде».

6. Британский окружной суд единодушно определил, что сенатор, как бывший руководитель государства, пользуется иммунитетом. Однако при рассмотрении апелляции лорды-судьи подавляющим числом голосов постановили, что у него нет никакого иммунитета. Когда один из этих судей не смог подтвердить отсутствие своей заинтересованности в исходе дела, впервые в истории решение лордов было аннулировано. Во время повторного рассмотрения дела лорды-судьи пришли к совершенно другому выводу: они решили, что у сенатора Пиночета действительно был иммунитет, но только до момента принятия Великобританией в 1988 году Конвенции по предупреждению пыток.

7. Это решение, наделившее Конвенцию новым качеством, которого прежде у нее не было, а именно правом отменять суверенный иммунитет, оставило лишь одно из выдвинутых против сенатора Пиночета обвинений, приемлемое для британской прокуратуры, — нет, не применение пыток (как можно было подумать), а жестокость со стороны полиции.

8. Чтобы не останавливаться на полпути, испанская прокуратура почти сразу же отправила в Великобританию факсом дополнительные обвинения, предоставленные «правозащитными» организациями, изучать которые в деталях у Пиночета не было ни времени, ни желания.

9. Ни на одном этапе судопроизводства британские суды не рассматривали свидетельские показания и не предоставляли слова сенатору Пиночету, поскольку в соответствии с положениями Закона об экстрадиции 1989 года, который был введен в британское законодательство на основании Европейской конвенции по экстрадиции, слушание дела могло проводиться только в Испании.

10. Вероятность беспристрастного рассмотрения дела сенатора в Испании была минимальной, в немалой мере и за того, что многим из тех, кто мог свидетельствовать в его пользу, на территории Испании грозил арест. После принятия лордами судьями решения от 24 марта 1999 года ни одно из обвинений, по которым сенатор Пиночет подлежал экстрадиции в Испанию, не было связано с испанцами. Все вменяемые ему преступления совершались чилийцами против чилийцев на территории Чили. Тем не менее испанский суд настаивал на «подведомственности)) ему этих правонарушений.

Как известно, в результате напряжения, обусловленного арестом, состояние здоровья Пиночета ухудшилось. Накануне ареста он побывал в гостях у меня дома. Позже я два раза навещала его в небольшом арендованном доме в поместье Уэнтуорт неподалеку от Лондона. Пиночет находился под усиленной охраной, и первое время ему даже не разрешалось выходить на лужайку перед домом. Поэтому я могу с полным основанием говорить о том, как отразилось на нем это испытание.

Должна также отметить, что никогда раньше я не видела его таким ожесточенным. Он обвинял во всем лейбористское правительство Великобритании, однако неизменно добавлял, что о государстве нельзя судить по его политикам. Его поведение было очень достойным.

Поскольку сенатор Пиночет по состоянию здоровья не мог предстать перед судом, ему в конце концов позволили вернуться в Чили. Когда чилийский самолет уже стоял на взлетной полосе, я привезла Пиночету в подарок серебряное блюдо с изображением разгрома испанской армады. Понятно, что чилийцы намного лучше знают собственную историю сражений с Испанией, чем нашу, поэтому я приложила к подарку записку с пояснением. В ней было написано следующее:

Надеюсь, что к тому моменту, когда Вы будете читать это письмо, Ваш самолет будет уже на пути к Чили. Ваш арест в Великобритании — величайшая несправедливость, которая никогда не должна была случиться. С Вашим возвращением в Чили попытки Испании вернуться к судебному колониализму получат решительный и, уверена, окончательный отпор. В ознаменование этого посылаю Вам серебряное блюдо с изображением разгрома испанской армады. Такие блюда стали делать в Англии в честь другой победы над Испанией — победы нашего флота над испанской армадой в 1588 году. Не сомневаюсь, что Вы оцените этот символ по достоинству!

Меня позабавило то, что испанцы, которые все еще страдают от комплекса неполноценности по поводу армады, пришли в ярость от моего подарка, а министра иностранных дел Испании чуть не хватил удар. Я, очевидно, попала в точку.

В Чили сенатор Пиночет еще какое-то время подвергался, на мой взгляд, больше политическому, чем судебному преследованию, хотя я и не могу судить об истинном положении вещей. Надеюсь, здравый смысл и сострадание к настоящему моменту взяли верх. Несмотря на темные стороны тех лет, чилийцы должны благодарить сенатора Пиночета за многое. И мне кажется, что большинство из них знает об этом.

Активисты движения в защиту прав человека и политики левого толка правы в одном: дело против Пиночета будет иметь очень широкие последствия. Первые его результаты уже видны. Достаточно посмотреть на то, как участились попытки использовать механизм международного правосудия для создания угроз или помех действующим и бывшим государственным деятелям[213].

Мы фактически вошли в эру ниспровержения того базиса, на основе которого национальные государства традиционно вели свои дела. Постоянным нападкам на концепцию суверенного иммунитета может радоваться лишь тот, кто уверен, что никогда не окажется на месте высших должных лиц государства и ему не придется исполнять приказы государства в критической ситуации. Лидерам групп поддержки следовало бы запомнить, что по сути своей суверенный иммунитет направлен не на то, чтобы защищать государственных деятелей, совершивших серьезные преступления; он ограждает тех, кто санкционирует или осуществляет спорные действия, от политически инспирированных обвинений в судах недружественных иностранных государств. В результате отмены или ослабления такого иммунитета руководители станут с большой неохотой идти на трудные решения, особенно те, которые вызывают ярость организованного международного левого движения. Конвенция по предупреждению пыток, положения которой были истолкованы государственными обвинителями и судьями таким образом, чтобы они позволили арестовать сенатора Пиночета, может быть с успехом использована и во многих других случаях. В 1999 году организация «Международная амнистия» заявила, например, что пытки или жестокости со стороны служб безопасности, полиции и других органов государства отмечались в 132 странах, включая Францию, Испанию и Бельгию[214].