Читать книгу "Последний контракт - Михаил Нестеров"

Он молча приветствовал свою подчиненную, сухо кивнув ей. Марковцева же смерил тяжелым взглядом. На языке вертелись стандартные и давно заученные слова о самовольстве, безответственности и прочем, о чем в свое время размышляла Скворцова. Нельзя сказать, что именно она привела операцию к такому финалу. Можно лишь догадываться, как развернулись бы события, если бы Марковцева отозвали с задания, посадили под арест в оперативной квартире или зашвырнули обратно в «Аквариум». В рамках российской деловой этики, упомянутой той же Скворцовой, Матиас имел право мстить Груздеву. И может быть, сработал бы тот самый вариант с подменой муляжей. Много вариантов.

— Ну, друзья, — начал Котельников, — как будем выбираться из этого дерьма?.. Марковцев, ты хотя бы посоветовался, прежде чем начинать боевые действия. Что, действительно рассчитывал на свои силы?

— Если бы я вышел с вами на связь, вы бы сдали меня, чтобы я вам не мешал вести переговоры с террористами. Вы не переговоры вели, а ублажали друг друга.

— Так, повтори еще раз. — Котельников грозно сдвинул брови.

— Ублажали, — смело повторил Сергей. — А я действовал по обстоятельствам, товарищ генерал, и не хочу обсуждать эту тему.

— Не хочешь? Интересно...

— У меня есть предложение.

— Уверен, что я приму его?

— Дайте сказать. Вы отметили, наверное, мою привычку отвечать оружием и тактикой противника. Я единственный человек, частное лицо, агент, называйте как хотите, который может довести это дело до конца. Поставить последнюю точку. Именно это я услышал в кабинете начальника профильного отдела.

— Это не она сидит рядом с тобой? — огрызнулся генерал.

— Она, — спокойно отозвался Сергей, держа Катю за руку. — Как в сказке про Ивана. Медведь кланялся, а сгибалась Иванова спина. Вы только рот разевали, а она подхватывала: тебе дается шанс поставить в этом деле последнюю точку, будем готовить тебя к внедрению в новый синдикат Матиаса. Про широкие полномочия по этому делу намекнула. Или она отсебятину городила?

— Ближе к делу. Я хочу выслушать твое предложение. Как агент ты меня уже не интересуешь. Я уже пожалел, что вытащил тебя из «Аквариума». Продолжи в роли частного лица.

— Очень коротко. Кате в больницу нужно. Я поеду вместе с ней.

— Сначала послушаю тебя.

— О смерти Николая Румянцева я «узнал» из газет... — Марковцев остановил генерала жестом руки. — Не надо морщиться, товарищ генерал. Вы испугались трудностей и перестали соображать. Итак, открытые источники информации. На первой пресс-конференции вы скажите следующее. Группы спецназа ФСБ провели быструю операцию по уничтожению боевиков. Бойцам пришлось работать в трудных условиях. Обе группы заложников контролировали несколько боевиков. Их уничтожили целенаправленным взрывом. Который стал началом штурма...

Глава 14Оставшийся

70

"...Одна группа обезвредила террористов на подходе к резервным воротам, — читал Алексей Матиас на электронной странице центрального издания. — Две другие блокировали, а потом уничтожили основную группу террористов во главе с человеком, лицо которого сильно пострадало после взрыва и пока идентификации не поддается. Рядом был обнаружен труп женщины. Кто она, также пока неизвестно.

Штаб по освобождению заложников показал хорошую работу и настрой. Бдительность боевиков, с которыми якобы договорился руководитель штаба генерал Котельников, была усыплена. И за полчаса до оговоренного сторонами срока группы спецназа штурмовали объект.

Следствие только началось, однако нашему специальному корреспонденту Игорю Виноградову удалось получить комментарии генерал-полковника Котельникова. Мы приводим его слова дословно.

«Оперативные и другие данные позволяют сделать смелый на первый взгляд вывод. После захвата одного стратегического объекта террористы готовили удар в аналогичном направлении: захват аэропорта Домодедово. Думаю, я имею право уже сегодня представить телевизионным СМИ небольшую часть оперативной съемки. В одном из помещений „Прибора“ под присмотром террориста находилась переодетая в военный камуфляж группа заложников-мужчин, — заявил Евгений Котельников. — Этот маскарад террористы устроили для того, чтобы под видом заложников занять места в автобусе и, прикрываясь женщинами, проследовать в аэропорт. А заложники-мужчины были бы уничтожены силами спецназа. Мы предвидели и такой ход бандитов, поэтому сработали оперативно и четко. Также хотел бы отметить мужество заложников. Они еще до вторжения групп спецназа сумели обезвредить своего конвоира и связать его. Он задохнулся. Я поясню почему это произошло. Среди заложников не было профессиональных военных, никто не владел способом связывания на полное обездвижение противника. Выводы одного из спецназовцев о том, что террорист был „спутан на медленное удушение“, являются домыслом...»

Алексей Матиас откинулся на спинку кресла, оставляя электронную страничку открытой. Он узнал все, что хотел. Его даже не интересовала подборка оперативной съемки, предоставленной как телевизионным СМИ, так и электронным. Все новости носили однообразный характер.

«Все кончено?» — спросил он себя. Отсиделся на деньгах, с подачи Груздева возвратился в прежнее состояние и на этом фоне мог честно ответить на вчерашний вопрос администратора. Но он не совсем точно сформулировал вопрос, ему стоило бы спросить — тебе не страшно? Нет. Было в самом начале что-то безобразное: уродливый облик элитной жабы и свой собственный, неприглядно разгоряченный. От приказа Совбеза повеяло дьявольским холодом, встреча с Сергеем Марковцевым чертовски разгорячила, смертельно ранило его предательство, жутко громыхнуло в «почтовом ящике» и крайне противоречиво отозвалось в груди. Скудный набор, все определения на одно лицо.

Закалка.

И дело даже не в ней. В России можно делать все что угодно — скупать предприятия и людей, создавать уголовный кодекс под преступников и давать его на правку их адвокатам, качать головой: «такого не может быть в принципе», но продолжать свое дело.

Правит и долго будет править власть преступности над обществом и государством, самая авторитарная и популярная, неизменная и загадочная. Как можно чего-то или кого-то бояться, стоя в ее плотных рядах?

Фигня все это. Писк недорезанных остатков совести. Покраснеть можно перед домашними, своими в доску, остальные же...

Размышления Матиаса были прерваны телефонным звонком. Алексей был одет в спортивный костюм. Он собирался совершить утреннюю пробежку, но прежде покопался в электронных СМИ. Заодно и в своей душе, черт ее возьми!

— Да, слушаю.

Звонил Адамский. Он всегда говорил в нос, а последнее время — через губу, и этакий лениво-пренебрежительный носоглоточный говорок стал раздражать банкира. Пора ставить его на место.

— Чего ты хочешь, Герман? Ты же знаешь, что в этот час меня нет на месте ни для кого! Подождет все, что бы ни случилось.