Читать книгу "Терн - Ник Перумов"

Напоследок дхусс поворожил, поводил посохом над лежащей — воздух чуть задрожал, словно над невидимым костром.

— Теперь её не скоро найдут, — отдуваясь, Тёрн тяжело опирался на посох.

— А… это? — Гончая осторожно кивнула на оставшееся лежать маленькое тело. — Сожжём?

— Сожжём, — кивнул дхусс. — Поможем душе освободиться.

— Ох уж эти мне дхуссовы верования, — сидха было скривилась, тотчас, впрочем, осекшись, стоило ей заметить взгляд Кройона, демон, судя по всему, весьма одобрял идею огненного погребения.

Как ни странно, деятельное участие принял Ксарбирус, даже помогая собирать хворост для растопки и таскать сушнины.

…И ещё долго никто не решался заговорить с мрачно смотревшим в землю Тёрном, за спинами отряда к беззаботному летнему небу медленно ползли клубы странного, чёрно-жёлтого дыма.

Дхусс и его спутники огибали деревню по широкой дуге, углубившись в безлюдные леса, когда они уже почти вернулись обратно к придорожным тропинкам, тянувшимся вдоль главного тракта, алхимик вдруг приостановился, совершенно по-собачьи принявшись принюхиваться.

— Гниль, — уверенно бросил он. — Там, где ты, Тёрн…

Дхусс не дослушал, резко повернул назад.

И вновь ему никто не возразил, даже сидха.

На сей раз, они ломились напрямик, почти не скрываясь.

— Однако порезвилась же тут эта ваша Гниль, — мрачно заметил Кройон, едва на село открылся широкий вид.

— Да так, что я подобного никогда и не встречал, — Ксарбирус в изумлении схватился за собственный подбородок.

— Неужели никого не осталось? — тихонько спросила Гончая у дхусса.

Что касается сидхи и самого Тёрна, то они ничего не сказали. Мэтр Кройон громко всхлипнул, утирая катящиеся слёзы, крупные, словно капли тяжёлого ливня, сидха же просто застыла, превратившись в изваяние.

Некогда здесь было село, немалое и зажиточное: оно владело обширными пастбищами, поднимавшимися высоко в горы, здесь собирали пчелиные борти, варили пиво, сеяли ячмень и овёс, стригли шерсть, добывали пушного зверя, всё это оборвалось в единый миг.

Зловонные воронки от пустул, ещё сочащиеся жёлтым гноем, словно лопнувшие язвы. Кое-где над ямищами курится желтоватый же дымок, плетни и заборы повалены, истоптаны в щепу. Подточенные тысячами острых жвал, рухнули стены. Распялившись, словно не спасшие выводок наседки, опустились крыши. Пустые, вырванные с корнем двери и окна — где их случайно пощадил обвал. И нигде ничего живого — только отдельные тёмные пятна, кровь, смешанная с грязью и пылью, да жалко торчащие лохмотья, затвердевшие от спёкшейся крови.

Пустой тракт вбегал в припечатанное смертью село, корчился от боли и запаха растерзанных. Дорога вымерла тоже, ни одного путника от равнинного горизонта впереди и до самых гор, что за спиной.

— Так, — голосом пустым, словно глиняная корчага без воды, проговорил Ксарбирус, утирая внезапно проступивший пот. — Вот, значит, оно как теперь?

— Вы удивлены, мэтр? — Тёрн опустился на одно колено, что-то шепча, — сидха подумала, что, наверное, тоже возносит Поминальное Слово, как и в тот раз, когда она рассказывала о судьбе собственной Ветви.

— Удивлён, — Ксарбирусу хватило честности не строить сейчас всезнайку. — Первый раз такое вижу, друзья мои. Первый раз.

Демон, не скрываясь, плакал, шумно сморкаясь и пытаясь утирать нос чешуйчатой ладонью. Стайни оцепенела, губы её беззвучно шевелились, антрацитовые глаза замерли, словно прикованные к страшному зрелищу.

— Сколько же здесь гнойников… — бормотал алхимик, хватаясь за стило и восковую дощечку. — Два десятка? Нет, три… надо все сосчитать, нанести на план…

— Сорок три, — бесцветным голосом сообщил Тёрн. — Можете не трудиться, уважаемый доктор.

— Такие концентрации не наблюдались нигде и никогда!

— Гниль наступает, доктор. А вы мне рассказывали о естественных причинах…

— Бывает, что естественные причины оказываются куда разрушительнее всех, порождённых волей разумных, — отпёрся Ксарбирус, но как-то не слишком уверенно.

Тёрн решительно поднялся с колена, вскинул посох, словно готовясь к поединку, — и шагнул за незримую черту, вокруг его ступней взвились бледно-желтоватые струйки. Усаженные шипами кулаки сжались, отполированное дерево с шипением разрезало пропитанный едко-кислым запахом воздух, и спутники дхусса попятились — их словно толкнула в грудь невидимая ладонь.

Сидха заметила, как сузились глаза Ксарбируса.

Тяжкий скрип, ещё один, другой — брёвна подгрызенных, осевших домов медленно отрывались от земли, трещали, ломались, сбиваясь в огромную, плавающую над поверхностью груду, чудовищное гнездо исполинской птицы. С брёвен текли вниз желтоватые струйки — словно высушенный до хруста почти невесомый песок.

— Какая ж силища… — услыхала сидха потрясённый шёпот Ксарбируса.

Дхусс с яростью крестил воздух бешено крутящимся посохом. К спутникам он стоял спиной, и хорошо — вряд ли кто решился бы сейчас взглянуть ему в лицо.

Зашипело и затрещало, по торжественно вращающейся груде побежали первые змейки огня. Дхусс резко замер, одним движением уронив руки — бревна с грохотом рухнули, раскатываясь окрест, заражённая земля дружно полыхнула, словно покрытая сухой соломой. Огонь с жадностью набросился даже на остатки жёлтого гноя, пожирая всё на своём пути.

Тёрн повернулся к остальной четвёрке, тяжело опёрся на посох. Неведомым образом нанесённый на щёку клановый знак Морры налился тёмной кровью.

— Воды, — пугающе чётко вымолвил дхусс, прежде чем повалиться.

Перед ними поднималась стена очищающего пламени. Земля спечётся от жара, но потом ветры развеют белый пепел, дожди примутся за долгий труд, влага с вечным, неизбывным упорством станет пробиваться в глубину, к остаткам случайно уцелевших корней — и рано или поздно на месте пепелища, огнём очищенной раны, поднимется новая живая поросль.

Стайни первой оказалась возле распростёртого Тёрна, недрогнувшей рукой прижала к губам горлышко фляги. Светлые струйки покатились по крутой скуле, смывая густую застывшую кровь. Знак Морры ярко пылал, из пор сочилось алое.

— Прощу прощения, достославная, — Кройон бухнулся на колени рядом с Гончей. — Но его надо…

— Его надо выдернуть, — резко бросил алхимик. — Слишком далеко ушёл. Ах, Семь Зверей всемогущих, нет у меня подходящего эликсира!..

— Обойдёмся без него, — Кройон даже забыл о «многомудрых» и «недостойном».

Демон нагнулся, широко раскрывая пасть, зажмурился.

И дохнул самым настоящим пламенем. Подобно тому, что гудело в полусотне шагов над останками погибшей деревни.

Дхусса выгнуло дугой, тело забилось, шипы вовсю царапали землю — но глаза Тёрна открылись.