Читать книгу "Греховные помыслы - Стефани Блейк"

В заключение я хотел бы выразить свое искреннее сожаление по поводу того, что не сумел вовремя закончить свою последнюю работу. В Калгурли, куда я отправляюсь по заданию газеты «Бумеранг», издаваемой лейбористской партией, постараюсь собрать для своей книги интересный материал.

Наши самые теплые пожелания Сибил и Мелани, и приглашаю всю вашу семью совершить летом океанский круиз в Австралию, чтобы погостить у нас месяц или два.

Твой преданный друг, Дэн Бойл.

– Пойду отправлю письмо Мартину, – уже из прихожей сказал Дэн. – У тебя есть для меня какие-нибудь поручения, дорогая?

– Нет. Когда ты вернешься?

– Пожалуй, загляну в редакцию «Бумеранга» и приглашу Билла Лейна пропустить стаканчик-другой. Дома буду к шести.

Большой дом, в котором жили Бойлы, был построен в георгианском стиле. Опоясывавшую его веранду поддерживали четыре дорические колонны. Когда-то ее густо оплетали ветви магнолии и жимолости; теперь же, после многолетней засухи, от былого великолепия остались только высохшие коричневые стволы.

Конюшня, в которую направился Дэн, располагалась на заднем дворе.

– Сегодня я возьму Перчика, Тим, – сказал он, обращаясь к чистившему стойла конюху Тиму Фоли. – Но ты не спеши. Я пока прогуляюсь на южный луг – посмотрю, как там коровы.

– Будет сделано, сэр.

Несмотря на плохое качество фуража, животные выглядели вполне упитанными. Стадо процветало благодаря специальным добавкам, которыми снабжал Бойлов владелец местной шорной мастерской Рей Хой. Имевший у некоторых суеверных граждан репутацию колдуна, он пользовал своих подопечных минералами и травами, которые собирал в лесу.

– Я ем то же самое, что и они, – любил похвастаться он. – И посмотрите, в какой я форме! – Лукаво подмигнув, он обычно добавлял: – Обслуживаю трех вдов и парочку неверных жен, заметьте – каждую неделю!

Довольный осмотром, Дэн вернулся на конюшню, где его уже ждал оседланный Перчик – красивый гнедой жеребец.

– Ну что, едете, мистер Бойл? – из глубины сарая спросил Фоли.

– Да, спасибо, Тим. Еще увидимся. – Он ловко вскочил на коня и слегка похлопал его по шее.

– Вперед!

Приехав в Мельбурн в начале второго, Дэн оставил Перчика в платной конюшне, которая находилась всего в квартале от редакции «Бумеранга». Отправив письмо, он направился в редакцию.

За столом прямо напротив входа сидела энергичная темноволосая и темноглазая молодая женщина. Посмотрев на Дэна, она улыбнулась.

– О, Дэнни, ты решил нанести визит милосердия в наши трущобы?

Ее ярко выраженный ирландский акцент музыкой звучал в ушах Дэна. Кэтлин Паджет была первой женщиной в Австралии, которой удалось стать журналисткой. Накрахмаленная белая блузка и темная строгая юбка подчеркивали ее безупречную фигуру.

– Ты как раз вовремя – посмотри статью, которую я написала о забастовке моряков, и скажи, что об этом думаешь.

– Ради Бога! – взмолился он. – Это, наверное, самая избитая тема. Что такого здесь осталось, о чем не было сказано уже тысячу раз?

– Будем говорить до тех пор, пока не побьем этих ублюдков-судовладельцев. Правду не страшно повторять!

Вздохнув, Дэн покачал головой и быстро просмотрел текст.

– Неплохо, Кэти. Написав о том корабле, что вчера причалил, ты по-новому повернула тему. Не могу поверить – полиция и солдаты не дали команде сойти на берег! Согласен – это настоящая тирания. Пожалуй, я заеду в порт после того, как увижусь с Биллом, чтобы оценить ситуацию.

– Я поеду с тобой. Хочу написать продолжение в завтрашний номер.

Вильям Лейн, учредитель и издатель «Бумеранга», стойкий приверженец лейбористской партии, был довольно странным человеком. С одной стороны, он являлся ярым защитником интересов рабочего класса и всех угнетенных; с другой – фанатиком-расистом, чье отвращение к людям с другим цветом кожи граничило с манией. По иронии судьбы, он заразил ксенофобией всю партию.

Шумно поприветствовав Дэна, он предложил ему сигару.

– Видел вчера твоего бывшего босса, Дэвида Сайма. – Он помрачнел. – Бедняга с каждым днем все больше превращается в любителя ниггеров и китайцев. Наверное, впадает в старческий маразм.

– Дело не в том, что Дэйв любит чернокожих и китайцев, – вежливо, но твердо ответил Дэн. – Просто он реалист. Мы все живем на одной планете, которая с каждым днем становится все меньше, Билл. Необходимо научиться принимать друг друга, какие мы есть, и жить в гармонии. Единственная альтернатива этому – Армагеддон.

– Ерунда! Китайцев и черных нужно уничтожать так же, как уничтожают кенгуру и кроликов!

– Ты чересчур упрям, Билл, и твои предрассудки только вредят профсоюзам. Неужели ты не понимаешь, что китайцы и чернокожие составляют значительную часть рабочих?

– Меня это не волнует. По мне лучше проиграть забастовку моряков, чем допустить цветных в наши профсоюзы!

– Бесполезно с тобой спорить. – Дэн встал. – Все, мы едем с Кэти в порт посмотреть, что случилось с кораблем, который арестовала полиция.

– Ну да, законники не пускают команду на берег. Что собирается делать Терренс Трент?

– Не знаю, я услышал об этом только сейчас – от Кэти.

На худом лице Лейна появилась лукавая улыбка.

– Мисс Паджет – девчонка что надо, правда? Берегись, мой мальчик, – она положила на тебя глаз.

– Не будь ослом! – Тем не менее Дэн почувствовал, что краснеет.

Конечно, он не мог не заметить, что Кэти – чертовски привлекательная девушка. И к тому же умная. Нет сомнения, что ее общество доставляет ему удовольствие. Но не более того. В его "жизни есть место только для одной женщины, и эта женщина – Адди.

Тем не менее, когда Дэн вышел из кабинета Лейна, слова издателя все еще эхом отдавались в его ушах. Кэти уже собралась в дорогу – набросила на себя короткую пелерину и надела соломенную шляпку со спадавшими на спину лентами.

– Что это Билл так разошелся? В последнее время он редко смеется.

«Она положила на тебя глаз».

– Не могу точно сказать. Никогда не запоминаю его шуточки. Пойдем, надо еще поймать свободный экипаж.

Последние три года мельбурнский порт находился почти на осадном положении. Везде можно было видеть людей в форме: полисменов в синих мундирах, пехотинцев в мундирах цвета хаки с перекрещивающимися на груди патронташами, уланов в красно-голубой форме, высоких кожаных ботинках и с черными плюмажами на шлемах.

Забастовщиков тоже отличала своего рода униформа – они были одеты так, как обычно одеваются работяги: синие брюки, плотные шерстяные рубашки и старомодные тяжелые ботинки.