Читать книгу "Заклятие предков - Александр Прозоров"

— Батюшки, гость дорогой! — От таких слов ведун нервно вздрогнул, однако из дома справа, вытирая руки о передник, уже торопилась молодая женщина в кокошнике. Замужняя, стало быть. — Здоров будь, батюшка.

Не доходя двух шагов, хозяйка низко поклонилась… Та самая, которую он у Ворона научил, как мужа вернуть. Просто, не деревня, а дом свиданий какой-то.

— Какими судьбами, батюшка?

— Да вот, ночлег ищу.

— Так заходи во двор, заходи! Такому гостю двери всегда открыты. — Женщина отобрала поводья и повела коней к себе во двор.

— Вернулся, стало быть… — сделал вполне резонный вывод ведун.

— Вернулся, — счастливо улыбаясь, кивнула хозяйка. — Иди в дом, гостюшка дорогой, раздевайся, отдыхай. Я лошадок твоих расседлаю да напою. Как муж из лесу вернется, так и снедать сядем.

— Спасибо на добром слове… — не стал спорить Олег.

В доме было тихо и спокойно. Крохотный румяный малыш посапывал в подвешенной к потолку колыбельке из выдолбленной половинки дубовой коряги. Это правильно — чтобы крепким вырастал. Вокруг пахло свежим деревом и мясным отваром. Стол, лавки, пол — все белело новизной.

— Вот и муженек приехал, — вошла хозяйка. — Сейчас дрова под навес перекидает, да и сядем. Я как раз крынку с мясом кабаньим открыла, как чуяла гостя-то…

Женщина ушла к печи, забрякала деревянной посудой. Вскоре хлопнула дверь. Вошел хозяин в распахнутом тулупе, скинул одежду, шапку на лавку, мгновенно превратившись из объемистого мужика в щуплого паренька, повернулся к столу… И Олег судорожно сглотнул. Рогдай тоже остолбенело замер, обнаружив сидящего на лавке ведуна, но быстро справился с собой, занял место во главе стола:

— Неси как есть, Голуба! Оголодал с утра, как волк бездомный. Неси!

Ели молча. Пироги с яйцом и капустой, сладкие булочки с медом и голубикой, ячневая каша с тушенкой, запили сытом.

— Спасибо, хозяюшка, — первым отвалился Олег. — Вкусно очень, да не могу больше.

— Всегда гостям рады. Может, меду хмельного из погреба принести?

— А как же, — моментально согласился хозяин, — неси.

Но едва женщина вышла из дома, он наклонился вперед и зашептал:

— Помоги мне, колдун, ты все можешь. Млада опосля заговора твоего глаз от меня отвести не могла, да токмо немощь мужская меня вдруг одолела неимоверная. Ничего не могу.

— Что-то по жене твоей не видно, чтобы без ласки скучала, — глядя прямо перед собой, как перунов истукан, ответил Олег.

— Да с ней-то все ладно выходит, — замотал головой Рогдай. — А как к Младе загляну — так и силы никакой нет. Сбежал от нее к Голубе от позора. Не знаю, что и делать, колдун.

— Послушай, друг мой, — продолжая разглядывать печь, поинтересовался Олег. — Коли тебе Млада так мила, отчего ты не на ней, а на Голубе женился?

— И не знаю, колдун. — Облизал деревянную ложку паренек. — Думал, любил безмерно. Да только на деле оказалось, Млада милее. Уж и не знаю, что за помутнение на меня от Голубы нашло.

— А может, не от нее? Может, после свадьбы наваждение появилось? Этак с полмесяца назад.

— Не-е… — замотал головой Рогдай. — Краше Млады никого в мире нет.

В этот момент хлопнула дверь, и разговор оборвался сам собой. Мужчины стали попивать мед, обсуждая близость весны, женщина захлопотала у печи. И только когда она ненадолго вышла к скоту с бадьей запаренной брюквы, паренек торопливо поинтересовался:

— Поможешь, колдун?

— Потерпи до завтра, — ответил Олег. — Все переменится.

Заплакал младенец. Прибежала Голуба, взяла его на руки, мерно покачивая.

— Спасибо за все, хозяюшка, — поднялся ведун. — Ты уж прости, пойду я на сеновал спать. Боюсь, дитятко твое тревожить меня станет.

— А не холодно будет?

— Ничего, у меня шкура мохнатая… — Олег подошел ближе и тихо добавил: — Хочешь мужа сохранить, до рассвета коней оседлай. И меня разбуди, пока Рогдай не встал.

Предупреждение женщина усвоила четко, а потому Олег ощутил толчки в плечо еще в полной темноте, даже до первых сумерек. Поднял голову:

— Вставай, колдун. Все еще спят.

Во дворе сонно всхрапывали оседланные и навьюченные лошади, где-то неподалеку тихо перекудахтывались куры, редко подтявкивала собака.

— Рассветет-то скоро? — протер глаза ведун.

— Скоро. Малой аккурат перед рассветом титьку просит.

— А-а, — кивнул ведун. — Тогда все точно. Что же, прощай, хозяйка. Спасибо тебе за доброту, за ласку. Надеюсь, больше тебе мои советы не понадобятся.

Он вышел во двор, поднялся в седло, переехал узкую улицу и постучал в раму затянутого бычьим пузырем окна:

— Млада? Ну-ка, выйди. Разговор есть.

В избе заворочались, скрипнула кожа дверной петли. Показалась заспанная простоволосая девка, в полотняной рубахе и валенках, в накинутом на плечи шерстяном платке. Это действительно была Зарянина подружка.

— Иди сюда, не бойся, — кивнул ведун. — Хочу все твои беды разом решить. Скажи-ка, ручеек проточный неподалеку есть?

— Есть, в Ерошкином овраге, за гороховым полем. То есть что летом засе…

— Иди сюда, пальцем покажешь. — Олег подхватил ее, посадил на седло перед собой, поскакал к воротам, наклонившись, прямо с коня откинул засов. — Куда поворачивать?

— Прямо. Вон туда, где низина между соснами.

Текущий по дну оврага ручей просвечивал сквозь снег темными промоинами. Значит, родник где-то неподалеку, вода не такая холодная. Это хорошо: без топора обойтись можно. Олег, цепляясь за ветки, спустился на дно оврага, пяткой пробил лед.

— Млада, спускайся сюда. Снимай валенки.

— Зачем?

— Хочешь, чтобы с Рогдаем все наладилось? Снимай, становись ногами в воду и за мной заговор повторяй.

Девица, после короткого колебания, выбралась из валенок, ступила в ручей, который оказался ей по колено:

— Ой, холодно!

— Потерпи, это быстро. Повторяй: «Смой вода, пыль и грязь, пот и слезы, смой с меня тоску-кручину, унеси в свою пучину. Навсегда уйди, зла тоска, чтобы я по милому не скучала, слез не проливала, окон не отпирала. Слово мое крепко, дело мое лепко». — Олег зачерпнул из ручья воды, плеснул Младе в лицо, черпнул еще раз, вытер. — Все, вылезай. Быстро наверх!

Выбравшись из оврага, он посадил девушку в седло, быстро и сильно растер ей ноги — сделал согревающий массаж. Массировать кисти и ступни — дело нетрудное. Представляешь, что у тебя в руках не мясо и кости, а кусок пластилина, и тискаешь, пока мягким не станет. С ногами уже сложнее — там вдоль сосудов работать нужно, чтобы застоев крови не было…

— Какие у тебя руки, колдун, — кутаясь в платок, сказала Млада. — Горячие, ласковые. Нравятся.