Читать книгу "Синдром бодливой коровы - Галина Куликова"

Настя поняла, что сейчас последует разоблачение.

И пистолет, как назло, слишком туго примотан к ноге!

Ерасов не даст ей времени, чтобы достать его и прицелиться.Сквозь складки платья она нащупала отвертку и выдернула ее из чулка. Наставилана своего врага острие. И когда он потянулся к вуали, отвела руку и резковыбросила вперед.

Ерасов с криком отпрянул, и Настя, решив, что выигралавремя, полезла-таки под платье за оружием. Однако расчет ее не оправдался.Ерасов прыгнул и повалил ее на пол. Одной рукой завел руки за голову, другойбыстро пробежал по телу и сразу же обнаружил пистолет.

От удара шляпка вместе с париком свалилась с Настиной головыи отлетела в сторону Голова тоже чуть не отлетела в сторону. Поняв, что она внокауте, Ерасов поднялся на ноги и ударил по выключателю. Под потолкомвспыхнула огромная люстра, одним махом проглотив темноту.

Стриженая Настина голова выдавала ее с потрохами. Она лежалаи смотрела в перевернутое лицо своего врага затуманенным взором.

— Так вот кто пожаловал ко мне в гости! — протянулЕрасов.

Из бедра, которое Настя проткнула отверткой, на брюкахвыступила кровь и капала на белый ковер. Но он не обращал внимания ни на кровь,ни на боль. С явным удовольствием он рассматривал женщину, которая доставилаему столько беспокойства. И вот она тут, поверженная, с вырванным жалом. Онаеще будет ползать перед ним на коленях! Она еще попросит у него пощады. Она ещепоскулит, вымаливая легкую смерть!

— Ну, милая, — сказал он, — ты иозорница! — Закинул голову и громко, освобождение рассмеялся. — Ядолжен был сразу догадаться, что ты охотишься именно на меня. И обязательноподберешься близко.

Он склонился над Настей, ошпарив ее взглядом:

— Теперь ты так близко, что я уже чувствую запах крови.

— Конечно, чувствуешь, — выдавила из себяНастя. — Это пахнет твоя кровь.

— Пустяк! — отмахнулся Ерасов. — Царапина.

Неожиданно он протянул руку и схватил Настю за волосы. Датак сильно, что у нее слезы брызнули из глаз, а кожа на висках натянулась допоследнего болевого предела.

— Поднимайся, озорница! — велел он и почти волокомдотащил ее до дивана.

Когда Настя попыталась подняться, он резко ударил ее кулакомпо скуле. Мир рассыпался на цветные кусочки, и Настя на некоторое времяпотеряла способность двигаться. Ерасов между тем похромал к двери и, распахнувее, крикнул в гулкое пространство холла:

— Эй, Стае! Принеси антисептик и пластырь! — Емуникто не ответил, тогда он докрикнул:

— У меня тут поломка!

Тем не менее никакой Стае не пришел, и Ерасов,чертыхнувшись, вынужден был сам идти за аптечкой.

— Куда все, к черту, подевались? — пробормотал они, подтащив стул поближе к дивану, стал стаскивать с себя брюки. — Онидумают, у меня тут романтическое свидание!

Когда Настя немного пришла в себя, она вспомнила, что на шееу нее вместо украшения висит отвес на прочной леске. Вдруг ей удастся накинутьлеску на Ерасова и затянуть концы?

Настя схватилась рукой за горло, словно ей нечем былодышать, и осторожно потянула. Гирька поползла вверх, и вот она уже междуключицами. Настя наклонила голову, совсем чуть-чуть, совсем капельку, но Ерасовзаметил и протянул руку;

— Дай сюда!

Настя замешкалась, тогда он подошел и ударил ее по второйскуле. Ей показалось, что под потолком расцвели корявые красные цветы. Ерасовпосмотрел на то, что отнял, поцокал языком и спрятал в карман.

— Такое впечатление, что ты собиралась на охоту.

Это, наверное, силки. Но я птица высокого полета. Тебе меняне поймать. Даже забавно, что ты подумала, будто можешь со мной тягаться.

Настя раздула ноздри, но Ерасову даже ее мимика казаласьнеуместной.

— Не мешай мне, озорница! — равнодушно пробормоталон, принимаясь за перевязку.

Справившись с этим, достал из встроенного шкафа спортивныебрюки и быстро натянул, стараясь не выпускать Настю из виду Потом, все так жеследя за ней, сходил к камину и вернулся, держа в руке пистолет с глушителем.

— Дорогая! — позвал он. — Вот и я. Теперь мыможем поговорить. Знаешь, мне даже хочется с тобой поговорить! Ты должнарассказать мне о своих приключениях. Чтобы я сделал выводы на будущее,понимаешь?

— Нет у тебя никакого будущего, — заявила Настя,облизав пересохшие губы.

— Ладно, кончай! — ухмыльнулся тот. — Тожемне, партизанка!

— Но у тебя действительно нет будущего, — пожалаплечами Настя, едва чувствуя язык во рту.

— Это ты пытаешься убедить меня или себя? Будущее уменя есть, дорогуша. Я собираюсь еще долго жить. Чего не могу сказать оприсутствующих здесь дамах. — Он сделал дурашливый реверанс в ее сторону.

— Сам меня убьешь? — спросила Настя, разглядываяего лицо, такое приятное, если оставить в стороне глаза.

— Если станешь дергаться, то сам.

— Прямо здесь? — с притворным испугом переспросилаона. — В собственной каминной? Какая честь для меня!

— Все равно ковер испорчен. Так что пристрелю и глазомне моргну. А может, поручу кому и просто посмотрю со стороны. Вообще-то обычноя не присутствую при проведении операций, но тебя мне даже приятно проводить впоследний путь.

— Расскажи мне про ваши «операции», — попросилаНастя, стараясь не обращать внимания на дикую боль, разрывающую виски.

— А-а! — ухмыльнулся Ерасов и закинул ногу наногу. — Зацепило?

— Я поражена и не скрываю этого.

— Что тебя особенно поразило? Фокус-покус с предсмертнымизаписками? — Ерасов получал явное удовольствие от разговора.

— Да, — сказала Настя. — Конечно. Не могупонять, как вы это делали. Как вы заставляли писать предсмертные запискиженщин, которые не думали о смерти, о самоубийстве?

— А они не знали, что пишут предсмертныезаписки, — с затаенной улыбкой пояснил Ерасов. — Душенька, на самомделе это все так просто, ты себе не представляешь! Ты ведь уже знакома сдоктором Ясюкевичем?

Настя попыталась обидно усмехнуться, но Ерасова это незадело.

— Доктор у нас голова. Он такие ходы придумывает —закачаешься! Хочешь, я покажу тебе, как это выглядит на деле? Хочешь?

— Хочу Она действительно хотела. Несмотря на то, чтобоялась за свою жизнь. Она вспомнила, как Аврунин приказал Инге Харузиной:«Пойди и сделай это!» После чего Инга поднялась в свой номер, села за стол и,сосредоточившись, написала письмо, которое… Которое не было предсмертнойзапиской, но все его за таковую приняли!

Ерасов снова отошел и вернулся с пачкой стандартных листов иручкой.