Читать книгу "Тень Ветра - Михаил Ахманов"

– Чудо, отец мой, – согласился Саймон, вдыхая сухой прохладный воздух, в котором не чувствовалось затхлости, свойственной подземелью, и заключил, что в этом огромном древнем музее стоит вполне современная система терморегуляции. Значит, были отдушины, выходящие на поверхность. причем не одна… Мысль о них промелькнула в голове Саймона и исчезла, когда он взглянул на корабль. Синий борт круглился, блестели полированные сходни, стройные мачты тянулись к потолку… Он погладил теплое дерево и спросил:

– А что ты скажешь насчет корабля, амир ал-муминин? Разве он не большее чудо?

– Большее и более древнее. Его построили на Земле, еще до Исхода, для какого-то нефтяного шейха, – этот титул эмир произнес с явным пренебрежением. – Шейх пожелал иметь копию парусника Синдбада, и для него собрали и укра сили этот корабль. А теперь он здесь, у меня! Вместе с самим Синдбадом! – Он кивнул на фигуру, застывшую на палубе.

Они обошли корабль. Справа от него, в одной из боковых ниш, расположились на отдых купцы. Трое пожилых людей в атласных халатах сидели на ковре, у низкого столика с серебряной посудой; перед ними изгибалась в танце стройная девушка с косами до колен, а позади застыли воины в серебристых кольчугах, охранявшие покой купцов. Стражей было пять, и над головой крайнего темнело отверстие в потолке – довольно высоко, метрах в двенадцати от пола. Поглядев на него, Саймон усмехнулся.

За кораблем была ничем не занятая площадка, тянувшаяся до торцовой стены. Перед ней, в небольшом овальном углублении, стоял цилиндр из черного мрамора, слегка расширявшийся кверху и доходивший Саймону до плеч. На этом пьедестале что-то белело – что-то небольшое, какая-то статуэтка сантиметров тридцать или сорок в высоту; блики света, игравшие на полированной поверхности, мешали разглядеть ее.

Приблизившись, Саймон понял, что это кошка – белая как снег, с пепельно-серым хвостом. Вероятно, ее вырезали из монолитной глыбы какого-то слоистого минерала: белый слой – голова с торчащими ушками, туловище и лапки, серый – хвост, приподнятый v изогнутый над спинкой. Кошка сидела – почти в той же позе, как маленький гепард Ши, сплетенный некогда Чией и подаренный Саймону. Этот гепард красовался теперь в его доме, в нише у письменного стола.

Но кошка являлась, конечно, гораздо более искусным изделием. Саймон будто бы видел каждую шерстинку – на тельце они лежали гладко, однако хвост был распушен, и чувствовалось, что зверек пребывает в покое, но в то же время настороже. Шея была чуть-чуть вытянута, головка – чуть-чуть склонена, и казалось, что кошка разглядывает что-то у своих передних лап – возможно, блюдце с молоком или пальды хозяина, пожелавшего ее приласкать. Глаза у кошки были большие, бирюзовой голубизны, с черными щелями зрачков; на мордочке застыло выражение лукавства и ожидания. Сидела она на блестящей подставке, то ли серебряной, то ли стальной, со щелевидными насечками у края – очевидно, они служили украшением.

"Чудесная статуэтка, – подумал Саймон, – но далеко не самый ценный экспонат коллекции. И не самый древний статуя позолоченного Шивы наверняка древнее, как и оружие, доспехи и посуда”.

Абдаллах будто подслушал его мысли.

– Помнишь ли ты, как Ала ад-Дин, спустился в подземелье, где хранились несметные сокровища? – Саймон кивнул. – Тогда ты помнишь, что драгоценнее всех богатств была лампа – старая лампа, потертая и неказистая на вид. Лампе подчинялся джинн, и мог он воздвигнуть дворец или разрушить город, наделить царским могуществом и богатством, украсть прекраснейшую из девушек… – Эмир усмехнулся. – Такую, как Нази… Словом, хозяин лампы пользовался властью над существом, в чьих силах было все. Все, понимаешь! Все эти девушки, дворцы и царский трон – плод жалких фантазий Ала ад-Дина, но если б он захотел… если бы осмелился… если б не убоялся Аллаха… Словом, по его приказу Раб лампы мог бы свести звезды с небес и перевернуть землю. Что в конце концов и получилось…

Последняя фраза была Саймону непонятна. Он ждал продолжения – в тишине и прохладе огромной пещеры.

– Вот она, волшебная лампа Ала ад-Дина, – сказал эмир, кивнув в сторону белого изваяния. – Сокровище из сокровищ… наследие предков… Она драгоценней всего, что есть в этом зале, сын мой.

– Не похоже на лампу, – скептически произнес Сай-мон. – Это кошка, амир ал-муминин. Вернее, изваяние кошки. Белой кошки с серым хвостом.

– Волшебные вещи обычно кажутся не тем, чем являются на самом деле, ибо суть их – тайна. Вот ты сказал, не похоже на лампу… Но лампа – только образ, освященный временем и традицией. Мог ли подумать увидевший лампу в первый раз, что она властвует над стихиями, пространством и време нем? Что владелец ее сидит у престола Аллаха? Ведь перед ним была лишь старая потертая лампа…

Саймон кивнул. В словах Абдаллаха, безусловно, был резон, но никакие резоны не прибавляли этой кошке волшебства. Она была всего лишь тем, чем выглядела, – статуэткой, искусно вырезанной из камня и не имевшей никакого отношения ни к джиннам, ни к ифритам, ни к прочим трансцендентным существам. Вот разве пьедестал… Эта подставка из серебристого металла с глубокими насечками… Ему хотелось изучить ее поподробнее. Но не сейчас, не сейчас…

– Если ты, амир ал-муминин, проник в тайну, ты превратился в самого могущественного человека в Галактике. По твоим словам, владельцу статуэтки покорны стихии, пространство и время… А ведь владелец – ты! Или я чего-то не понял? – Саймон, прищурившись, посмотрел на эмира.

– Владелец – я, но я владею лишь вещью, а не секретом. И предки мои его не знали. Кроме Сираджа ибн Мусафара ат-Навфали… Это изваяние принадлежало ему, Ришад. Еще на Старой Земле. – Эмир в задумчивости смолк, рассматривая кошку. Та глядела на него загадочно и лукаво. – Если желаешь, я расскажу тебе о почтенном Сирадже. То был человек необычной судьбы, и он…

– Прости, что прерываю тебя, – сказал Саймон, – но опасно владеть загадочной вещью, не ведая ее секрета. Очень опасно, амир ал-муминин! Ведь не перевелись еще магрибские колдуны… И сюда, в твой музей, может проникнуть чужак, искушенный в магии, и раскрыть тайну. Ты этого не боишься?

Абдаллах усмехнулся.

– Сюда никто не проникнет, сын мой. Двери надежны, стражи бдительны, а. лучший страж – скала над нашими головами.

– Скала для опытного человека не препятствие. Есть много способов справиться с ней. Эмир кивнул.

– Конечно. Направленный взрыв, мощный лазер и молитва Аллаху. В конце концов, все в его воле: он создал эту скалу, он может ее разрушить… Но если за дело примутся люди, то я узнаю и отправлю сюда солдат. Нельзя продолбить такую скалу бесшумно. И нельзя обмануть замки на дверях и стражей, которые их стерегут.

– Я бы взялся, – сказал Саймон, – если ты не против, амир ал-муминин. Если ты не сочтешь это обидой. Я не хотел бы платить оскорблением за твое гостеприимство – ведь ты принимаешь меня как драгоценный дар из садов Аллаха.

– Всякий гость – дар Аллаха, – ответствовал эмир, всматриваясь в Саймона с каким-то новым интересом. – И если гость способен просветить хозяина и спасти от гибельных ошибок, это будет лучшей платой за гостеприимство… – Он оглядел гигантскую пещеру, ее своды, стены и пол, будто мысленно проверяя их крепость. Щеки Абдаллаха порозовели, рот приоткрылся; Саймон с каменным лицом следил за этими признаками волнения. Вероятно, эмир дорожил своим музеем не меньше, чем своей страной, и пытался сейчас представить возможный источник опасности.