Читать книгу "Войны некромантов - Андрей Дашков"

Размеренные шаги, сопровождавшиеся еле слышным позвякиванием и хрустом перемалываемой жвачки, приближались. Дресслер приказал Тайле замолчать и задержать дыхание.

* * *

Лазарь остановился на перекрестке.

До сих пор он двигался по следу принцессы, не осознавая, что именно заставляет его выбирать тот или иной путь. Ее след был невидим и не обладал запахом; в нем содержалось другое: некая информация о недавнем присутствии человека. Теперь же лазарю стало ясно, что принцесса еще не побывала ни в одном из коридоров, начинавшихся от этого места. Она как будто была повсюду – значит, где-то совсем рядом...

Он начал разворачиваться, держа ножи перед собой, – монстр с женским туловищем и ногами, ангельской головкой и отвратительными руками висельника. В этот момент принцесса врезалась в него сзади, не пощадив своего слишком хрупкого тела. Она ударила из последних сил и ощутила, что столкнулась с чем-то твердым и выпуклым, растущим из спины урода, словно горб. В мозгу черной звездой вспыхнула боль, на мгновение лишив ее сознания...

Это был бы не слишком опасный удар для лазаря, если бы острый угол выступающего угла не находился совсем близко от его головы. Раздался глухой стук и вслед за ним – треск, похожий на тот, с которым разбивается яичная скорлупа. Только яйцо было огромным.

* * *

Все трое – Ансельм, Вальц, Тайла – впервые с момента противоестественного слияния оказались в абсолютном мраке беспамятства. Возможно, это и была смерть, о которой любил при жизни порассуждать Преподобный. Перед пробуждением в саркофаге он видел сны. Однако на этот раз не было и снов.

Вальц же ничего не помнил о том безвременьи, когда болтался в веревочной петле. Поэтому лазарь просто выпал из реальности на неопределенный срок. Но и потом не появилось ничего нового – надо было вставать и идти, чтобы довести дело до конца. Он мог осязать в темноте свое тело, голову с рваной раной и стены, определявшие дальнейший путь. Маска Сета уцелела и на этот раз.

Лазарь встал и пошел по следу принцессы, сохранив облик Тайлы. Ему еще предстояло узнать, что у него трещина в черепе, и что он ослеп на один глаз.

* * *

Так закончилась та встреча. Теперь Дресслер понимал, что ему следовало убедиться в окончательной гибели монстра, если понадобилось бы – прикончить его, и уж во всяком случае забрать оружие, но тогда, сразу после столкновения, принцесса была так подавлена, напугана и аморфна, что первобытный импульс возобладал над влиянием Постороннего. Ею руководил всепоглощающий страх. Вместо того, чтобы сопротивляться неудержимому порыву животного, пытающегося спастись, Рейнхард предпочел стать чем-то вроде ветра, подталкивавшего его в спину. Ему оставалось лишь побыстрее уводить Тайлу от того перекрестка...

Весь оставшийся путь она проделала в полной темноте, с кровоточащей спиной и руками, на которых не затягивались многочисленные порезы. Более того, ее раны начинали гноиться.

Она представляла собой практически отработанный человеческий материал. Без Дресслера Тайла не продержалась бы и недели. Он поддерживал ее жизнеспособность исключительно в собственных интересах. Это был его единственный шанс преодолеть весьма совершенную защиту Императора...

Уже перед самым выходом из подземелья на поверхность принцесса снова услышала отдаленные шаги. Шаги были едва слышны и иногда казались только шумом в голове, но она узнала бы их из тысячи.

5

Император смотрел в сторону крепости с верхней террасы дворца и не верил своим глазам. Впрочем, глаза его никогда не обманывали. Чего нельзя было сказать о мозге – этом дьявольском инструменте, творящем иллюзии... Он проверил защиту – как всегда, она оказалась безукоризненной. И значит, то, что он видел, скорее всего, являлось частью реальности.

Хрупкая фигурка двигалась среди зыбучих песков. Двигалась плавно, не спеша и не отклоняясь от прямой линии. Ее путь пролегал и через те места, которые, как знал Император, были абсолютно непроходимыми...

Солнце садилось, и тень Кремлина уже подбиралась к тонкому человеческому силуэту, затерявшемуся среди гибельных дюн. Полосу зыбучих песков можно было обогнуть и подойти ко дворцу с севера или юга, но кто-то выбрал кратчайшую дорогу.

Если бы не закат и длиннющие тени, Император прозевал бы этого гостя. Сейчас ему привиделось, что не умирающее солнце, а сами развалины крепости испускают неприятно возбуждающий багровый свет. Тень человека достигла русла пересохшей реки. Теперь Император был почти уверен в том, что это женщина. Более того, ему казалось, что он узнает ее походку, хотя фигуру скрадывала слишком просторная одежда, а движения были несколько странными.

Догадка вовсе не поразила его. Та, которая появилась из подземелья Кремлина, могла быть его дочерью и могла не быть его дочерью. Но в обоих случаях он имел дело с чем-то весьма необычным. Император справедливо считал, что лучше впустую потратить время на борьбу с мнимой опасностью, чем не заметить настоящую угрозу. Смешно было бы предполагать, что он один способен плести интриги и вести тайную войну на территории противника...

Он утвердился в своих подозрениях, когда стало очевидно, что идущий человек не оставляет следов на песке.

* * *

Для Дресслера это был изматывающий километр, который отобрал у него больше сил, чем весь предшествующий путь. Помимо контроля над чужим сознанием он варварски расходовал витальную энергию на создание своеобразной воздушной подушки под ступнями тела-носителя. Он никогда не решился бы на подобное, если бы не лазарь, двигавшийся за Тайлой по пятам. Теперь Рейнхард пытался выиграть время, чтобы «настоящая» принцесса первой предстала перед Императором. При этом Дресслер лучше кого бы то ни было понимал, что настоящей Тайлы уже практически не существует.

* * *

Император ждал, когда к нему приведут его заблудшее дитя. Но вначале тщательно обыщут, уберут все лишнее, промоют раны, облегчат страдания и утолят жажду тела. Главное все же предстояло сделать ему – извлечь из ее поврежденного мозга сохранившиеся образы. Тут уж было не до церемоний или жалости – безопасность прежде всего.

В том, что мозг дочери поврежден, Император не сомневался. Чем еще можно было объяснить ее нелепое, дерзкое поведение? Однако поведение – это так, пустяки. Он видел кое-что похуже и загадочнее – то, как она преодолела зыбучие пески...

Император не верил в случайные совпадения – любая случайность имела мистическую природу. В последнее время плохие новости преобладали над хорошими. Похоже, Грегор переоценил себя и растревожил змеиное гнездо. Уже пострадали многие: Император получил сообщение об опустошенном чумой монастыре и странных событиях на западной границе; кроме того, он узнал, что Гемиз мертв. Это знание было столь же иррациональным, сколь и неоспоримым. Просто в момент смерти секретаря перестал существовать один из бесчисленных потоков информации, связывавших Императора с миром, – способ взаимодействия, о котором Гемиз мог только догадываться. Почтовые голуби были необходимы ему как человеку, не имеющему понятия о «психо»...