Читать книгу "Море имен - Ольга Онойко"

Машина остановилась. Летен обернулся к Алею и спокойно, ободряюще велел:

– Ищи. Остальное сделаем мы.

Алей послушно кивнул и прикрыл глаза. Под веками заплясала, задрожала насмешливая злобная тьма.

Тьма.

Забор навеки заглохшей стройки, белый фанерный плакат «Работы производит строительная…» Панельный дом, далекий этаж. Который?

Инька сидит за столом, не то пишет, не то рисует что-то, а далеко-далеко тоскует по нему верный друг Ленька с собакой Лушей, рыжей, четверолапой. И бахрома на абажуре настольной лампы – рыжая. А у тяжелого стола – четыре ножки.

«Четвертый этаж?» – предположил Алей. Но это было низковато; он помнил, где загорелся свет – высоко, чуть ли не под самой крышей.

Четырнадцатый? Или не этаж четвертый, а подъезд?

Третья по счету параллель.

Десять лет Инею, двадцать – Алею, сорок девять – Ясеню Обережу.

Как же трудно искать точные числа, почти невозможно. Даже если это не курс валют, а всего лишь адрес. Кажется, проще выйти из машины и пойти наугад, как шел Алей наугад через лес от полустанка к отцовской даче.

Платформа «Девяносто первый километр».

…Алей глубоко вздохнул и сказал:

– Четвертый подъезд, тринадцатый этаж. Номер квартиры определить не могу.

– Не надо, – сказал Май. – Достаточно.

И они с Корнеем вышли из машины – очень быстро и совершенно бесшумно. Алею показалось, что побратимы повеселели. Летен улыбнулся, глядя на них. Корней извлек из тайника второй автомат, а потом бросил Маю какую-то черную тряпку.

– Да ну тебя! – бодро ответил Май, кидая тряпку на сиденье. Она развернулась, и Алей узнал вязаную маску спецназовца с вырезами для глаз и рта.

Ему стало дурно. Он представил, как два автоматчика выбивают дверь в квартиру, где сидит маленький ребенок, приказывают лечь на пол, вытянуть руки…

– Не беспокойся, – сказал Летен. – Сделают аккуратно, без пальбы. Пойдем следом?

Алей сглотнул и, не ответив, вышел из машины.

* * *

Было очень холодно, как будто при переходе из параллели в параллель сменилось не только время суток, но и время года. Ледяной ветер пробивал до костей, и вместе с ним жгло и пронзало сознание, как же в действительности пустынно, мертво и страшно в этом мире. Так в детстве Алей пугался, читая о далеких планетах, на которых погибла жизнь. Но здесь все было по-настоящему. Жизнь погибла. Впору было вообразить, что и Солнце этого мира погасло, и никогда более здесь не рассеется тьма.

Май и Корней скрылись. Летен помедлил у машины, сунулся в нее и достал толстый серый свитер. Окликнул Алея.

– Держи, – сказал ему, – а то простудишься.

Алей хотел ответить, что у него есть одежда в рюкзаке, но вместо этого нелепо посмотрел на Летена, комкая свитер у груди.

– Даже крыс нет, – мрачновато заметил Летен, оглядываясь, а потом велел: – Пошли.

И в этот миг затеплилось далекое окно над их головами.

Алей увидел его первым и едва не вскрикнул. Лайфхакерская интуиция на долю секунды опередила бойцовскую реакцию Воронова. Летен недоуменно покосился на Алея, а потом проследил за его взглядом и сказал с усмешкой:

– Ну, поймали.

Алей бегом кинулся к подъезду.

На лестнице Воронов догнал его. Лифт не работал, а подняться пешком на тринадцатый этаж оказалось неожиданно тяжело. Алей выдохся где-то на седьмом и уцепился за перила, досадуя на собственную нетренированность, недостойную мужчины. Летен добродушно подтолкнул его в спину.

Дверь квартиры была распахнута, изнутри лился свет. Май и Корней стояли в гостиной, прибранной, богато обставленной. Кроме них, в комнате никого не было.

– Чертовщина, – снова сказал Корней. – Мы их слышали. Шуршали они тут и топотали. Вошли – никого. В окно, что ли, смылись?

– Не в окно, – за Алея ответил Воронов.

Алей расширенными глазами смотрел на лампу – теплую настольную лампу в зеленом бархатном абажуре с рыжей бахромкой. Откуда в мертвом мире электричество? Или папа носит с собой батарейки?

Минуту назад Иней что-то рисовал при этом свете…

На деревянных ногах Алей прошел к столу и взял в руки неровно выдранный из альбома листок. Печатными буквами, мелко и криво на нем вывели: «Алечка забери меня отсюда пожалуста тут страшно».

Алей положил листок на место. Голова была пуста, в висках гулко звенело. Подошел Летен, склонился над листком, прочитал и нахмурился.

– Несладко парню приходится, – вполголоса проговорил он и прибавил мягче: – Алик, возвращаемся.

Ему пришлось снова подтолкнуть оцепеневшего Алея и едва ли не за руку вывести из квартиры.

Внизу, в машине, Май сказал:

– Лед. У меня дети маленькие. Прости. Это уже слишком.

– Понял, – ответил Летен. – Претензий не имею. Корень?

Корней хмыкнул.

– Экипироваться надо посерьезней для таких сафари, – ответил он. – А так я спрыгивать не намерен.

– Ладно, – решил Летен и заглянул Алею в глаза. – Алик, на сегодня все.

Алей отвел взгляд. Он никак не мог прийти в себя, его начало потряхивать от нервного возбуждения, и соображать было трудно.

– Мы выручим твоего брата, – твердо сказал Воронов. – Корень прав: подготовка нужна. Дашь нам сутки?

– Я… – выдавил Алей и больше ничего не смог сказать, только судорожно кивнул.

– Как нам вернуться обратно?

Алей глубоко вдохнул и выдохнул. «Тоннель, – подумал он. – Из Листвы-два-прим в Листву». Его охватила отчаянная надежда, что Эн насытился и больше не станет издеваться над ним. Силы заканчивались, в глазах плыло. Он вцепился в кожаную обивку сиденья и подумал: «Сейчас ночь. Если не будет другого выхода, я позову Васю. Я позову Васю, он нас вытащит…»

Но сигнал пришел: тоннель был провешен. Алей ощутил настроение проксидемона: Эн что-то затевал. Он хотел играть с Вороновым и рассматривал Алея как инструмент, пока что все шло в соответствии с его замыслами, и он не собирался чинить препятствий. «Ладно, – бессильно согласился Алей. – Пускай хотя бы так», – а вслух произнес:

– Нужно проехать чуть вперед. Там будет стройка. Ворота открыты. Минуем стройку… и все.

Корней молча дал по газам.

…Звезды в небе загорелись одновременно с морем городских огней. Воздух наполнился звуками; казалось, можно было чувствовать вибрацию земли под колесами сотен тысяч машин. Навигатор пикнул, найдя сеть, определил местоположение и сменил карту. Корней шумно выдохнул. Май потер лицо ладонями.

Алею казалось, что он сидит и смотрит на дорогу, летящую навстречу. Осиянными стрелами возвышались небоскребы, похожие на космические корабли. Цепочки фонарей сливались в горящие нити, в золотые реки, текущие сквозь дрожащий, колеблющийся мрак. Проспекты сменялись тоннелями, многоцветье витрин – тишиной переулков. Город дышал; пульсировало его огромное сердце, гнало по жилам жаркую электрическую кровь. Дорога все не кончалась. Скоро Алей перестал понимать, куда они едут и сколько им ехать еще; он просто сидел и смотрел на привычный, родной, живой город, Листву, столицу Росы в одном из лучших во Вселенной миров.