Читать книгу "Охота на медведя - Петр Катериничев"

— Инструкции я получаю от Александра Гедиминовича.

— Я их знаю.

— Не все. Если вашей жизни что-то угрожает, я могу действовать по обстоятельствам. И именно так сейчас действую.

— А может быть, Гринев прав?! И он ищет именно вас? Как вы думаете?

— Это человек психопат, вот что я думаю.

— И когда вы это решили?

— Скрытые видеокамеры отслеживают вход в дом. И периметр. Как только подъехал этот субьект на «Ниве»...

— Вы против отечественных машин?

— Нет. Но сочетание, согласитесь, странное. «Нива», джинсовый комбинезон, куртка — не в тон, мокасины...

— Мне кажется, вы привыкли к самым необычным нарядам моих гостей. Богема.

— Этот — не богема. Люди богемы не носят наплечные кобуры и револьверы «магнум». Хорошая машинка, между прочим.

— И вы решили идти подслушивать...

— На это существуют инструкции от Александра Гедиминовича.

— С папой я сама как-нибудь разберусь. Что вы собираетесь делать теперь, Алексей Юрьевич?

— Упакую этого непонятного. Позвоню ребятам. Приедут, заберут. Разъяснят.

— Вам не кажется, что вы превышаете свои полномочия?

— Не в Америке живем, милая Женя. Я отвечаю за вашу жизнь.

— Мне всегда казалось, что я сама за нее ответственна!

— И тем не менее...

— Ладно. Поговорим по-другому. За кого вы приняли Гринева? За убийцу? Или — за грабителя?

— Не мое это дело. Ребятам позвоню, они его и «примут». И точно установят, кто он такой.

— Я его знаю как человека бизнеса. Мы виделись сегодня днем на выставке на Кузнецком.

— Знаете, Женя... На этих выставках проходимцев еще больше, чем везде.

— Может быть. Но раз вы слышали разговор... Он говорил об убийстве, «маркере», системе слежения и вельветовых джинсах.

Охранник пожал плечами:

— Его проблемы. А я только делаю свою работу. Когда он вошел — я успел обследовать его машину. Там есть компьютер. Работающий. Но я в этом — ни уха ни рыла. Извините за выражение.

— А что вы искали?

— Бомбу. Оружие. Мало ли.

— Может быть, вы перестанете наставлять на Гринева пистолет, Алексей Юрьевич? Мне не кажется, что он опасен.

— Знаете, Женя, почему я жив? Я никогда не полагаюсь на «кажется» и «если».

Во время всего этого разговора Олег сидел молча и даже не следил за его логикой. Да и сколько там логики, в конце концов? Хозяйка возмущена вторжением охранника «на ее территорию». Privacy — это святое. Охранник уверен в своих действиях: выполняет инструкции работодателя — Александра Брагиса. Смел, решителен, бескомпромиссен. Позицию свою отстаивает и отстоит до конца. Даже если его уволят. Но его — не уволят. Александру Гедиминовичу при таком дежурном — спокойнее.

Олег постарался максимально расслабиться. Ему нужно было не просчитать ситуацию — почувствовать ее. Первое, что его смутило сразу по приезде, — это поведение Жени. Да, она ждала мужчину, которому симпатизировала и, хотя устала, — согласилась его принять. Как всякая женщина, она почувствовала его тревогу, и это ее обидело, как обидело бы любую: мужчина приехал не к ней, а по делам.

Вывод: девушка совершенно непричастна к вчерашним полуночным тайнам.

Охранник стоял в холле и слышал разговор. Если бы он был тот, кого ищет Олег, вряд ли он стал бы сейчас разводить с Гриневым пустые разговоры: под благовидным предлогом стрельнул бы — и вся недолга. Пусть не в голову, а в колено: при таком ранении Олег ничего не смог бы выдавить из себя, кроме воя.

Тогда Гринева просто-напросто упаковали бы в любую машину, и в «скорую», и в «фургон», и в его собственную, и оттарабанили бы куда надо. Или — куда следует: у криминальной милиции двух райотделов к нему тут же появились бы вопросы.

Но вся штука была в том, что охранник вел себя совершенно естественно. То есть соответственно уровню своих профессиональных обязанностей и жизненного опыта, который, судя по взгляду, был довольно специфическим. И еще: он не поторопился «вязать» Гринева: отношения с Женей ему портить окончательно не хотелось. Он колебался, как может колебаться опытный служака под взглядом капризного генерала. Вернее — генеральской дочери, чье мнение в военном городке не менее весомо, чем слово ее папы.

И что это значит? Хитрый прибор наврал? Или кто-то из бывших Жениных гостей скинул джинсы в одной из спален и убрался из милого шале в семейных трусах в цветочек? По летнему времени и среди богемы вполне сойдут за шорты. И — что теперь делать?

— И что теперь мы будем делать? — как эхо, повторила его мысль Женя.

— Вызовем кого следует и будем ждать.

— А кого — следует? — бесхитростно спросила Женя. Надо признать, Гринева этот вопрос волновал не меньше.

Глава 79

Олег почувствовал вдруг жуткую усталость. Все его надежды сыпались в прах.

Нет, можно продолжать предполагать, что «дядя Леша» — искомый киллер, но... И интуиция и ситуация подсказывали Гриневу, что это не так. Хитрый ненашенский прибор ошибся. Напортачил. Техника тонкая, условий российских не разумеющая...

— Выпью-ка я бренди. Если дядя Леша разрешит.

— Разрешит, — жестко сказала Женя.

Олег налил себе спиртное, пригубил. Дядя Леша слегка переместился, чтобы в случае стрельбы никоим образом не задеть Женю; пистолет он держал теперь «плоско», на уровне пояса, очень грамотно: стоит Олегу дернуться, пуля продырявит неминуемо — не живот, так грудь, не грудь, так шею или голову. А то, что у дяди Леши «не задержится», — это без вопросов. И даже без обсуждений.

Женя тем временем крепко задумалась, глядя в одну точку. Потом сказала:

— Похоже, у вас действительно большие неприятности, Гринев.

— Вы удивительно проницательны, Женя.

— Я вот что думаю... — продолжила она, оставив его иронию без внимания. — А что, если вы пришли не по адресу?

Гринев скривился в невеселой улыбке:

— Теперь я в этом убедился. — Вздохнул:

— Самая надежная техника — это лопата. Все остальное — от лукавого.

— Подождите, Гринев. Все дело в том, что... на нашем участке есть еще один дом.

— Флигель? Вы говорили.

— Да нет же. Участок очень большой, четыре гектара. С соснами. У папы дом чуть выше, к Николиной Горе.

— Понятно. А выше Николиной — только Олимп.

— Вы зря меня перебиваете, Гринев. Папа откупил здесь пол гектара под шале для меня два года назад.

Олег вскинул голову, только теперь уразумев, о чем речь: