Читать книгу "Душитель - Уильям Лэндей"

— Успокойся.

— Что вы делаете? Больница…

Конрой въехал в открытые ворота на стройку, миновал остовы башен. Он вел машину медленно — ему мешали темнота, яркий свет прожекторов и неровная земля. Автомобиль остановился на краю огромной ямы, предназначенной для третьего фундамента. Яму озарял бледный дрожащий свет переносных фонарей.

Постройки в парке Кеннеди были названы в честь знаменитых местных политиков — в духе общей тематики. Третий фундамент должен был послужить основой небоскребу под названием «Адамс», но сейчас он представлял собой просто кратер, размером с полквартала, глубиной в два-три этажа. В яму еще не залили цемент, ее стенки были выстланы гофрированными железными листами. Над ней, точно корабельные мачты, вздымался десяток ярких лучей. В мягкой почве торчали стальные опоры, готовые принять тяжесть здания, наверху нависал кран и маячил огромный копер, способный вбить в землю автомобиль.

— Какого черта? — спросил Майкл. — Что вы делаете?

Конрой выскочил из машины.

Майкл увидел идущего к ним человека. Широкоплечий громила в модных широких брюках и короткой куртке, из-под которой выпирал живот.

Конрой рысью обежал машину спереди, пересекая свет фар.

Человек достал из-под куртки пистолет.

Майкл попытался связать два эти факта, извлечь некий смысл, но дверца уже распахнулась, и Конрой потянул его за руку со словами «Вылезай, вылезай». Человек с пистолетом сказал:

— Давай вытаскивай его оттуда, не всю же ночь возиться.

Майкл пригнулся к рулю, ухватился за него, обнял, вцепился что есть сил. До него донесся собственный голос:

— Нет! Нет! Нет!

Человек подошел к водительской дверце и несколько раз ударил его по пальцам рукояткой пистолета, пока он не разжал руки, и тогда его вытащили из машины… Он ударился лбом о дверцу и упал на землю, дрожа от холода и испуга.

Конрой кривился, точно человек, вынужденный выполнять неприятную работу.

Тип с пистолетом снова обошел машину, мелькнув в свете фар, как Конрой минуту назад, а потом — невероятно — взвел спусковой крючок. Металлический щелчок затвора изгнал из головы Майкла все мысли, и он пополз прочь, на четвереньках, к яме. Невозможно, невозможно, невозможно. Невозможно умереть. Но Джо умер. Неужели в последнее мгновение брат ощущал именно это — лихорадочное отрицание собственной гибели, всепоглощающее чувство того, что не ты первый?..

Человек приближался, держа пистолет в вытянутой руке, — бесстрастный, бездумный.

Майкл быстро пополз вперед, работая локтями и коленями. Земля была холодная и сырая, шерстяные брюки промокли, мелкие камушки впивались в ладони. Левая рука, правая рука, левая, правая, левая… а под ней ничего… пустота.

Рука ушла в бездну, следом за ней плечо и голова, Майкл оцарапал живот о край металлического ограждения и перевалился в яму, в черную дыру, рухнул в пустоту вверх тормашками.

Конрой сказал:

— О Господи. Спустись туда и прикончи его. Ради Бога.

Человек с пистолетом сердито взглянул на него:

— Сам туда иди, коп.

— Мне, между прочим, нужно ехать на место преступления.

Майкл летел в темноту, и в его ушах свистел ветер. Стальная стена, невидимая, но ощутимо близкая; он чувствовал, что она рядом. Момент невесомости — то ли вверх, то ли вниз. Он рассекал пространство с фантастической скоростью, понятия не имея, в какую сторону летит. Где земля? Он барахтался, рассекая сгущавшийся мрак и ледяной холод.

А потом ударился о землю.

На дне ямы, в тридцати футах ниже уровня земли, мрак сгущался в углах, у подножия высоких стен. Темнота в этих местах ощущалась физически, она имела влажный синий оттенок и была такой густой, что хотелось окунуть в нее палец. Над головой вздымались стальные опоры. Яркие огни города подсвечивали снизу синий купол неба, их отблески кое-как достигали дна ямы. Но до углов не доставали.

Человек с пистолетом крался вдоль подножия стальной стены. Он помедлил и взглянул вверх, оценивая собственную позицию относительно того места, откуда свалился Майкл Дэйли. Он решил, что упавший должен быть где-то здесь, справа, скорчившийся, мертвый или умирающий. Но наверное, он неверно рассчитал — снова и снова человек поднимал голову, чтобы сориентироваться. Во мраке возникали тусклые силуэты, которые напоминали изломанные тела, но при внимательном рассмотрении каждый из них оказывался чем-то другим — свертком брезента, грудой мусора или же просто сгущением темноты. Черт возьми! И почему он не взял фонарик! Теперь у него не было иного выбора, кроме как пробираться вдоль стены, то и дело замирая и вытягивая шею, чтобы лучше видеть.

Рядом скатился камушек. Слева. В нескольких шагах, в темноте.

Он вскинул пистолет, обернулся и выстрелил — раз, другой, третий — с радостью, как будто ему не терпелось поскорее выпустить эти пули.

Шум был оглушительный. Гофрированный металл усилил звуки — и, как выяснилось, пули от него отскакивали.

Человек пригнулся, избегая рикошета, и немедленно ощутил, как правая лодыжка переломилась пополам — он услышал сухой щелчок, а в следующее мгновение почувствовал вспышку боли. Он опустил глаза и увидел, что в ноге как будто появилась вторая коленка, точно у насекомого. Он непонимающе уставился на нее. Ступня, неестественно вывернутая, лежала на земле, словно ботинок был пуст. Человек немедленно сообразил, что кто-то бросил камушек, чтобы его отвлечь, — и тут же опрокинулся на спину.

Майкл Дэйли, стоя над ним, во второй раз занес кувалду. Он закричал от боли, когда вытянул разбитую при падении руку. У него закружилась голова. Но молот на длинной рукоятке точно сам знал, что делать, — он был предназначен для того, чтобы описывать дугу, поэтому Майкл размахнулся и обрушил кувалду на грудь лежащего человека, чуть ниже ключиц.

От удара тело содрогнулось, руки и ноги подпрыгнули.

Майкл потянул кувалду обратно, но она как будто застряла. Иллюзия продолжалась несколько секунд — молот точно увяз в груди жертвы, точь-в-точь как топор увязает в бревне, — а потом Майкл понял, в чем дело: плечо отказалось служить. Он не мог пошевелить правой рукой, не говоря уже о том, чтобы поднять тяжелую кувалду. Он чувствовал, как смещается лучевая кость, а плечевая выходит из сустава и трется о его край. Рука болталась плетью — легкая и неподвижная. Боль, впрочем, не ограничилась местом травмы: безымянный палец и мизинец покалывало, шею тоже. Майкл мысленно начал читать привычную молитву от мигрени: «Я владею своим телом, я владею своим телом». Он может контролировать боль.

С огромным трудом лежащий человек перекатился на живот и пополз на локтях, как будто не замечая ни оброненного пистолета, ни валяющегося рядом с его телом молота. Он дышал хрипло и обрывисто.

Майкл склонился над ним и спросил:

— Где Конрой?