Читать книгу "Сердце льва - Дмитрий Вересов"

— Неужели мы все это съедим? — Тим обвел взглядом ломящийся стол.

— Придется, — отрезала Лена. — Я что, зря старалась?

— Есть идея. Переведи ему, у меня с разговорным не очень… Давайте выберем, что будем есть сейчас, а остальное я отнесу в холодильник, испортится, здесь жарко.

— Makes sense,[11]— согласился Собаччи, постучал пальцем по горлышку «Столичной» и пропел фальшиво, но бодро: — I’m drinking стакан водка every day…

— Лично я предпочту французский коньяк, — заявила Лена.

— А где ты видишь французский коньяк? — удивился Тим.

— Да вот же! — Она извлекла из темно-синей коробки коричневую фигурную бутылку. — Коньяк «Фин-Шампань», пятнадцать лет выдержки. Даром, что ли, сто двадцать долларов плочено?

Тим присвистнул.

Разобрались и с закусками. Остальным Тим плотно забил провизией мешок из «Березки», сунул под мышку «Белую лошадь».

— У нас в доме натуральный холодильник в виде неотапливаемого чердака, — сказал он Брэду. — Очень экономично, уменьшает расход электричества…

Лена перевела. Американец уважительно кивнул.

— Makes sense…

Когда Тим вернулся, Леночка бойко защебетала:

— Брэд хочет выпить за приятное знакомство. Его интересует чисто русский феномен последних лет, когда интеллектуалы сознательно уходят в сферу коммунального хозяйства. Поэты-дворники, философы-вахтеры, художники-истопники, историки-сантехники… Ты ведь в садике сантехником оформлен, так? Брэд усматривает в этом своеобразный социальный эскапизм…

— Пофуизм. — Тим кивал, не убирая с губ медовой улыбки. — Переведи этому пидору, что он меня заколебал.

— Пидор, ты его заколебал, — повторила Лена по-русски и вновь перешла на английский.

Тим понял, что она передает американцу их общее восхищение глубиной его проникновения в существо проблемы.

Выпили за это. Брэд — водочки с апельсиновым соком, Лена с Тимом — французского коньячку, мягкого и пахучего. Тим потянулся за толстым зеленым стеблем.

— Если рассчитываешь сегодня на оральный секс, на спаржу не налегай, — тихо предупредила Лена. Тим поперхнулся, закашлялся. Лена постучала его по спине, налила воды и, пока он пил, объяснила:

— В спарже много цинка, дорогой мой. После нее все твои выделения, включая семя, будут так вонять, что Боже мой!

— Понял… А что, насчет секса есть перспектива? Или опять шутить изволите? Куда же мы денем твоего… хрена собачьего?

— А ты взгляни на него.

Доктор Брэд Собаччи, откинувшись на спинку кровати Андрона, мирно спал, зажав в ладони вилку с насаженным на нее прозрачным ломтиком голубого марлина.

— Слабаки эти америкашки, — сказал Тим. — Всего-то с двух коктейлей.

— Не только. — Лена дотронулась до старинного медальона на золотой цепочке, который носила на груди, надавила пальцами. Крышечка отошла, и Тим увидел крохотный флакончик с маслянистой янтарной жидкостью. — Нам, женщинам, природа не дала крепких кулаков, приходится полагаться на ловкость пальчиков и изворотливость мозгов… Шесть часов беспробудного сна бедняге гарантировано… Ну-с, приступим.

Она потянулась к его брюкам, по-хозяйски водрузила руку на гульфик.

— Погоди… — пролепетал Тим. — При нем? Она убрала руку, удивленно посмотрела на недвижимого Брэда.

— Какая разница? Лежит статуя, совсем без …уя, рука поднята, в руке лопата. — Она осторожно вынула вилку из бесчувственной длани, с аппетитом сжевала трофейную рыбку. — Лично мне его присутствие только добавит куражу.

— Зато мне убавит. — Тим поднялся. — Помоги-ка мне оттащить его… Нет, лучше я сам. А ты приготовь, пожалуйста, пару бутербродов, рюмочку налей, положи побольше всякой зелени… Нанесем визит, только ты не удивляйся…

Он без труда взвалил на плечи субтильного доктора психологии, вынес в коридор и локтем постучался в дверь Варвары Ардальоновны.

— Андрюшенька, ты?

Она оторвалась от пасьянса, поправила очки, без удивления посмотрела на застывшую на пороге двухфигурную композицию. Даже трехфигурную — из-за плеча Тима с любопытством выглядывала Лена.

— Мам, у нас тут гости, можно, он пока у вас полежит, на батиной кровати… — монотонной скороговоркой пробубнил Тим, внося в комнату мистера Собаччи. — А мы вам гостинчиков, травки всякой…

Варвара Ардальоновна рассеянно кивнула и вновь углубилась в пасьянс. Тим уложил американца на кровать, устроил поудобнее, жестом показал Лене, чтобы поставила тарелку с угощением на столик, по правую руку от Варвары Ардальоновны. Та не обратила на Лену никакого внимания, повела носом над огурцами, спаржей и зимней клубникой, отвернулась в угол и негромко кликнула:

— Арнульфушка!

Тим тронул Лену за рукав.

— Пойдем.

Та пожала плечами, молча вышла.

— Но это же не твоя мать! — сказала она в коридоре. — Кто это? И почему Андрюшенька? И что еще за Арнульфушка?

— Соседка это, — неохотно отозвался Тим. — Не обращай внимания, она со странностями…

Им никогда еще так не любилось, как в эту ночь. Лена была неистова и разнузданна, как вакханка. Билась горлицей, раненой стрелой амура, влюбленной бабочкой сгорала в пожаре страсти, бешено стонала, шептала что-то нежное, задыхаясь от наслаждения, изливала на любимого потоки отборнейшей хриплой брани. Кончала мощно и многократно…

Тим лежал на влажной, скомканной простыне, опустошенный, выжатый до капли, дышал медленно, сознательно замедляя бешеный пульс. Когда сбил до приемлемой скорости, дотянулся до Лениных губ, бережно забрал сигарету — «Мальборо», блин, из того же валютного рога изобилия! — жадно затянулся.

Она приподнялась на локте и с улыбкой смотрела на него. Он улыбнулся в ответ.

— Ты, мать, превзошла саму себя. Будто в последний раз…

Она внезапно нахмурилась, вырвала у него сигарету и села, отвернувшись и кутая плечи в одеяло.

— Лен, ты что? Что с тобой?

Он протянул руку, дотронулся до растрепанных рыжих кудрей. Она отстранилась.

— Да что, черт возьми, происходит?!

— Тим, милый, любимый мой, выслушай меня, умоляю, выслушай и постарайся понять… — Она говорила глухо, не оборачиваясь, и он видел только ее раскачивающийся затылок и негустой, плавающий дымок сигареты. — Дело в том, что Брэд, он… он мой муж…

— Если это шутка, то крайне неудачная, — после долгой паузы сказал Тим.