Читать книгу "Инферно - Дэн Браун"

– Как вы, наверное, знаете, – продолжал Лэнгдон, – две главные туристические достопримечательности Венеции – Дворец дожей и собор Сан-Марко, построенные дожами и для дожей. Там похоронены многие из них.

– А вы знаете, какой дож отличался каким-то особенным злодейством? – спросила Сиена.

Лэнгдон взглянул на строку, вызвавшую вопрос: «Ты дожа вероломного ищи…»

– Такого не знаю, но в стихотворении говорится не о злодействе, а о вероломстве, то есть предательстве. Это разница – особенно для эпохи Данте. Предательство – один из семи смертных грехов, самый тяжкий, и наказание за него – последний, девятый круг ада.

Предателем для Данте был тот, кто изменил доверившемуся. Самое известное и злодейское предательство в истории – предательство Христа Иудой, и Данте считал его настолько гнусным, что отправил Иуду в самую сердцевину ада, место, названное по имени самого подлого его обитателя Джудеккой.

– Так, – сказал Феррис, – значит, мы ищем дожа, совершившего предательство.

– И это ограничит нам круг претендентов, – поддержала его Сиена. Она посмотрела на стихи. – Но следующая строка… «Кто обезглавил жеребцов». – Она подняла глаза на Лэнгдона. – Был такой дож, который отрезал у лошадей головы?

Лэнгдону пришла на память отвратительная сцена из «Крестного отца».

– Такого не припомню. Но еще тут говорится, что он похитил кости слепой. – Лэнгдон посмотрел на Ферриса. – У вас в телефоне есть Интернет?

Феррис тут же вынул телефон и подержал его в распухших красных пальцах.

– Мне трудновато нажимать на кнопки.

– Давайте я. – Сиена взяла телефон. – Ищем венецианского дожа, плюс безголовые лошади и кости слепых. – Ее пальцы забегали по маленькой клавиатуре.

Лэнгдон еще раз просмотрел стихотворение и стал читать дальше.

В мусейоне премудрости священной,

Где золото сияет, преклони

Колени и услышь воды теченье.

– Мусейон – никогда не слышал этого слова, – сказал Феррис.

– Это греческое слово – храм, посвященный музам, – объяснил Лэнгдон. – В Древней Греции мусейон был местом, где собирались просвещенные люди, чтобы обмениваться идеями, обсуждать литературу, музыку, искусство. Первый мусейон был построен Птолемеем при Александрийской библиотеке задолго до рождения Христа, а затем в мире их возникли сотни.

– Доктор Брукс – сказал Феррис, с надеждой глядя на Сиену, – можете посмотреть, есть ли мусейон в Венеции?

– Вообще их там десятки, – с веселой улыбкой сказал Лэнгдон. – Теперь они называются музеями.

– А-а. Видимо, нам придется забросить сеть пошире.

Сиена продолжала набирать на телефоне текст, конкретизируя задачу.

– Так, мы ищем музей, где можем найти дожа, который отрезал головы у лошадей и крал кости слепых. Роберт, есть такой музей, которым раньше всего стоило бы заняться?

Лэнгдон уже припоминал самые известные музеи Венеции – галерея Академии, Ка-Реццонико, палаццо Грасси, собрание Пегги Гуггенхайм, музей Коррер, – но ни один не подходил под это описание.

Он еще раз посмотрел на текст.

Где золото сияет, преклони колени.

Лэнгдон сухо улыбнулся:

– В Венеции есть один музей, идеально отвечающий этому описанию – «где золото сияет».

Феррис и Сиена выжидательно смотрели на него.

– Собор Сан-Марко. Самая большая церковь в городе.

На лице Ферриса отразилось сомнение.

– Церковь – музей?

– Да. Так же как музей Ватикана. Больше того: интерьер собора Сан-Марко знаменит еще и тем, что выложен золотой плиткой.

– Золотой мусейон, – взволнованно сказала Сиена.

Лэнгдон ответил кивком. Он не сомневался, что сияющий золотом храм в стихотворении – это собор Сан-Марко. Венецианцы веками называли его La Chiesa d’Oro – Золотой церковью, – и внутренность его представлялась Лэнгдону самым поразительным церковным интерьером на свете.

– В стихотворении сказано: преклони колени, – добавил Феррис. – Где естественнее это сделать, как не в церкви?

Пальцы Сиены забегали по клавишам.

– Добавляю в поиск собор Сан-Марко. Там, вероятно, и надо искать этого дожа.

Лэнгдон знал, что там они найдут сколько угодно дожей – это в прямом смысле слова базилика дожей. Почувствовав, что направление взято правильное, он опять обратился к стихам.

Преклони колени и услышь воды теченье.

Подземная вода. Есть ли вода под собором Сан-Марко? Что за вопрос? – подумал Лэнгдон. Там под всем городом вода. Все здания Венеции потихоньку уходят в воду. Лэнгдон представил себе внутренность собора и прикинул, где можно услышать журчание воды под полом. А когда услышим, что должны сделать?

Он вернулся к стихотворению и вслух прочел конец:

Затем подземный отыщи дворец,

Хтоническое чудище найди там,

Живущее в кроваво-красных водах,

Куда не смотрятся светила.

Образ складывался мрачный.

– Итак, – сказал Лэнгдон, – по-видимому, мы должны идти по звуку струящейся воды в какой-то подземный дворец.

Феррис почесал щеку и недовольно спросил:

– Что такое хтоническое чудище?

– Подземное, – сказала Сиена, продолжая нажимать кнопки. – «Хтонический» значит обитающий под землей.

– Да, отчасти, – сказал Лэнгдон. – Но у этого слова есть другие значения, связанные с мифами о чудовищах. «Хтонические» – это особая категория богов и чудовищ – Эринии, Геката и Медуза, например. Они зовутся хтоническими, потому что обитают под землей и ассоциируются с адом. – Он сделал паузу. – Но выходят из своих подземных обиталищ, чтобы нести бедствия миру людей.

Наступило долгое молчание; Лэнгдон понял, что все они подумали об одном и том же. Это хтоническое чудище… может быть только чумой Зобриста.

…подземный отыщи дворец.

Хтоническое чудище найди там,

Живущее в кроваво-красных водах,

Куда не смотрятся светила.

– Во всяком случае, – сказал он, возвращая их к сути дела, – мы должны искать место под землей, тогда понятна последняя строка про воду, куда не заглядывают светила.

– В самом деле, – Сиена подняла глаза от телефона, – если вода под землей, в ней не может отразиться небо. А есть в Венеции подземные озера?

– Мне о таких не известно, – ответил Лэнгдон. – Но в городе, построенном на воде, может быть что угодно.

– А что, если озеро внутри здания? – вдруг спросила Сиена, переводя взгляд с одного на другого. – Там говорится о подземном дворце. Вы как-то обронили, что Дворец дожей соединяется с собором, да? В таком случае на дворец и собор многое указывает: мусейон священной мудрости, дворец, связь с дожами – и все это расположено на главной лагуне Венеции, на уровне моря.