Читать книгу "Кровная месть - Фридрих Незнанский"

— Чуть-чуть, — сказала Нина.

— Вы садитесь, садитесь, — сказал ее гость, усмехаясь. — У нас с вами будет серьезный разговор.

Нина запахнула халат и села на диван.

— Может, выключить телевизор, — предложила она.

— Пусть работает, — махнул рукой гость из Барселоны. — Так даже удобнее. Вы своего хозяина хорошо знаете?

— Хозяина? — не поняла Нина. — Хозяина гостиницы? Он хмыкнул.

— Нет, не гостиницы. Я имею в виду того человека, который направлял вас на операцию прикрытия. Вы с ним хорошо знакомы?

Нина насторожилась.

— В общем, неплохо… А в чем дело?

— И как его зовут? — спросил седой.

— Феликс Захарович Даниленко, — отвечала Нина. — Разве вы не знали?

Он кивнул.

— Я-то знал, — сказал он. — В том-то и дело, что я единственный и знал. Больше никто. Вы чувствуете?

— Ничего не чувствую, — сказала Нина.

— О вашей связи с Феликсом больше никто не знает, — сказал седой.

— А какое это имеет значение?

— А теперь поговорим о значении, — развеселился гость. — Я должен вас огорчить, дорогая моя. Очень огорчить. Наш общий друг Феликс Захарович Даниленко скоропостижно скончался.

Нина мгновенно окаменела, почувствовав где-то глубоко в очерствевшем сердце острый укол боли.

— Когда это произошло?

— Произошло это давно, — сообщил седой. — Чуть ли не в день вашего отъезда. Но известно стало несколько позже. Кто обращает внимание на смерть одинокого безработного пенсионера, а?

Ей стало понятно угрюмое настроение Феликса в день прощания, он-то прощался с нею навсегда. Она предполагала встречу при возвращении, и он не спорил с нею, а сам уже прощался.

— Тем более мне пора возвращаться, — сказала она. — Если бы я узнала об этом раньше, я бы вернулась немедленно. Его убили.

Он посмотрел на нее очень внимательно, и в улыбке, возникшей на его губах, была настороженность.

— Не хотите ли вы мстить за него? — спросил он.

— Во всяком случае, хочу разобраться, — упрямо сказала она.

— Деточка моя, — сказал он сострадательно. — Подумайте сами, что вы такое без своего шефа? Вы просто ничто, пустое место, ноль. Вы понимаете?

— Что вы хотите мне предложить? — спросила Нина.

— Сами можете догадаться, — сказал он. — Я предлагаю вам работать на меня.

Нина не спешила отвечать. В этом предложении был разумный резон, но в поведении ее гостя не было искренности.

— Что я должна буду делать?

— А что вы делали для Феликса?

— Работу, — буркнула она.

— Для начала, — предложил он, — вы мне напишете подробный отчет о всей проделанной вами работе. Я, к сожалению, не знаю, что за операцию он затевал с вашим участием, но это не беда. Дел у нас много, без работы не останетесь.

— Какого рода работа мне предстоит? — поинтересовалась Нина, чувствуя в себе нарастание привычного рабочего озноба.

Он усмехнулся.

— На какую работу может рассчитывать женщина, в которую вкладывают столько средств? Не смущайтесь, милая, но ваша работа — это быть красивой женщиной.

— Мне кажется, — возразила Нина, — я недостаточно красива для той роли, которую вы мне предлагаете.

— В вас есть изюминка, — улыбнулся он. — Многим это нравится. Будь вы сексуальной куклой, мы бы с вами говорили по-другому.

— Еще что? — спросила она.

— Еще, — произнес он чуть смущенно, — вы сдадите мне все ваши кредитные карточки. Старик явно питал к вам слабость, он решил сделать вас миллионершей. В этом нет необходимости, тем более что это казенные средства.

— Вы возвратите их в кассу? — спросила она чуть насмешливо.

— Это мои проблемы, — ответил он с вызовом. — Если вы думаете, что я собираюсь с вами церемониться, то не заблуждайтесь. Будете зарабатывать работой, и только работой.

Теперь в его голосе звучала даже угроза.

— Я должна возвращаться домой? — спросила Нина кротко.

— Да, — сказал он. — Но поездом. Машина останется здесь, мне она нужнее.

— Что я должна делать дома?

Он раздраженно выхватил из кармана разорванный конверт.

— Вот ваши инструкции, я их прочитал. Предполагаю, однако, что там вам тоже готовится райская обитель. Не рассчитывайте на нее.

— А если это гонорар за проделанную работу? Он даже рассмеялся от возмущения.

— Что это за работа, которую так оплачивают? Не надо со мной играть, душечка, это та самая операция, необходимость в которой уже отпала. Я позволяю вам все это принять, но имейте в виду, все это моя собственность!

— Ваша? — спросила Нина. — Или организации?

— Забудь про организацию, детка, — заявил гость резко. — Для тебя организация — это я. Ты будешь делать все, что я тебе скажу. Посмей только ослушаться меня!

Он все более возбуждался, становясь грубым и агрессивным. Нина подумала, что это от сознания собственной неправоты.

— И что будет, если я попытаюсь вас ослушаться? Он даже удивился наглости этого вопроса.

— Ты не понимаешь? Стоит мне полслова сказать о том, что твое прикрытие готовил Феликс, и тебя уберут в секунду. От тебя и следа не останется!..

— Да, — сказала Нина, — но ведь вы сами признались, что, кроме вас, об этом никто не знает.

Он некоторое время соображал, хмуря лоб.

— Не думаешь ли ты мне угрожать, курва плоскодонная? — произнес он.

Нина вынула из кармана халата свой газовый пистолет и сказала:

— Только не надо шевелиться. Я попадаю в глаз не целясь с расстояния двадцати пяти метров.

— В какой глаз, дура! — проговорил он хоть и напористо, но не очень уверенно. — Вспомни, где ты находишься!.. Положи свою игрушку и не смей со мной так разговаривать!..

В конце этой фразы он метнулся к ней, вытянув руку, но она увернулась и ударила его по затылку рукоятью тяжелого пистолета. Верблюдоподобный гость из Барселоны рухнул на ковер.

Остальное было делом техники.

39

Никаких сигналов от Грязнова не поступало, и я продолжал пребывать в сомнениях относительно средств, им избранных. Хотя дело Бэби оставалось для меня главным, но Леонид Васильевич Пархоменко, дабы я не скучал на рабочем месте, все же подкинул мне несколько нераскрытых убийств, совершенных в Московской области. Не знаю, хотел ли он таким образом выявить мою непрофессиональность, но, когда я уже после первых допросов определил и выявил сразу двух убийц, он поздравлял меня с очень кислой миной на лице. Там-то все было ясно, никакой политики, одна затяжная пьянка, в ходе которой иногда пускаются в ход ножи и прочие подручные средства. Наш Бэби был героем другого романа.