Читать книгу "Москва-Сити - Фридрих Незнанский"

– Ну, судя по показаниям и Величанской, и того же Плотникова, и самого Топуридзе, напрямую больше никто не знал…

Турецкий все ходил, почесывал переносицу – думал. Похоже, все равно не устраивала его вся эта раскладка.

– У нас с тобой сейчас одна беллетристика, понимаешь? Ничего конкретного! Кстати, ты мне так и не доложил – получается что-нибудь с поиском двух чеченцев, которые выступили за «бедного» Плотникова на «дуэли»? Эти, как их…

– Барсаев и Варсанов, – четко напомнил Якимцев. – Пробовали мы их найти… В гостинице говорят, что они уволились, а как уж там на самом деле… Залегли, поди, на дно. А то уехали к себе в Чечню, воевать за свободу, – ищи их теперь…

– Понимаешь, если б они были у нас в руках – можно было бы по крайней мере пытаться выяснить, кто их нанял для этой драки или кто им дал такое своеобразное поручение…

– Ну как кто! – убежденно сказал Якимцев. – Исмаилов и дал!

Турецкий отмахнулся:

– А! Опять всего лишь предположение. А нам нужны доказательства, понимаешь? Это значит что? – Он испытующе посмотрел на Евгения Павловича.

– Что? – не выдержал паузы Якимцев. – Что это значит?

– Это значит, дорогой коллега, что мы должны в срочном порядке – и так уже затянули – искать людей, на которых указал охранник Соколов… То есть киллеров. Ну а через киллеров в конце концов доберемся и до Исмаилова, если, конечно, это именно он является заказчиком. Вы наверняка ведь уже что-то делали в этом направлении. Или я ошибаюсь?

– Нет, почему же, – веско сказал Якимцев. – Никакой ошибки. Мы сделали запрос через Центральный архив Министерства обороны, а потом через Мосвоенкомат. Дело в том, что части ВДВ, в которой некогда служил Никонов Степан Григорьевич, в настоящее время не существует, а сам он уволен из армии. Горвоенкомат, через который оформлялись отходные документы, сообщил, что старший прапорщик ВДВ Никонов Степан Григорьевич на момент увольнения проживал в городке для военнослужащих под Дмитровом Московской области. Городок именуется Яхрома-3, и я намерен съездить туда в самое ближайшее время.

– Запрос туда не посылали?

– А кому? Милиции? Так у милиции же есть наши ориентировки, фотороботы…

Турецкий поморщился:

– Ай бросьте, Женя. Что толку с этих фотороботов…

– Ну не скажите, Александр Борисович…

Турецкий вздохнул:

– Боюсь, что мы нерационально теряем время. Давай бери Сидорчука – и в эту самую Яхрому. Если это тот Никонов, мы Исмаилова прижмем прямо с ходу. А я тем временем его вызову для знакомства… даже, пожалуй, телефонограммой вызову, чтобы ускорить дело… Понимаешь, Женя, непростительно теряем время! Ты смотри – уже почти месяц прошел… Стреляли примерно за две недели до Нового года, а сейчас уже середина января. След с каждым днем остывает все сильнее, ты же сам прекрасно это знаешь. Видишь, уже и чеченцев этих нету, и еще не факт, что ты этого Никонова на месте найдешь… Если, конечно, он тот самый человек. А то еще может оказаться, что и не тот…

– Какая жалость, – сказал вдруг Якимцев.

– Что за жалость? – не понял Турецкий.

– Да я так хотел познакомиться с этим Исмаиловым, поприсутствовать при вашем с ним разговоре… Посмотреть, что хоть за зверь такой.

– Посмотришь еще, – успокоил его Турецкий. – Ты давай, брат, несись колбасой в эту самую Яхрому, пока Калинченко у тебя Сидорчука не забрал. С него станется!

– Запросто! – улыбнулся Евгений Павлович. Теперь уже можно было и улыбаться. – Ну я, с вашего позволения, прямо сейчас и отбываю. – И бойко сказав это, впрямь зашагал на выход.

– Погоди-ка, Женя, – остановил его Турецкий. – Ведь это, поди, километров сто, да? Да еще там в городе искать, да еще, может, придется в Дмитров мотаться: я думаю местный военкомат, скорее всего, в Дмитрове… Притормози чуток, узнаю насчет машины…

ЯХРОМА-3

Водитель служебной «Волги» только крякнул, узнав, куда предстоит ехать.

– Ой, ребята, знаю я эти дела. Его ж, поди, ни на одной карте нет, этого вашего военного городка. Хрен найдешь!

– Ничего, ничего, – успокоил его Сидорчук. – Язык до Киева доведет!

Однако чувствовалось, что муровский капитан, единственный из них получивший информацию о том, как добираться до места, малость поторопился с оптимизмом: когда начались веселые взгорки Дмитровской гряды, он начал особо внимательно вглядываться в дорожные указатели. И наконец, после мучительных колебаний, скомандовал решительно:

– Сворачивай здесь!

Свернувшая дорога вела в заснеженный лес, следуя которым они миновали две полуживые деревни.

– Все, хлопцы, дальше совсем не розумию, – озабоченно сказал Сидорчук. – Про эти вот две деревни, что мы проехали, мне говорили, а также ж сказали, шо сразу после второй будет поворот направо. Бетонка должна быть. Может, мы ее проскочили?

Водитель, совсем, сбавивший скорость, с сомнением покачал головой:

– Думаю, нет еще. – Он притормозил. – Думаю, вот она.

Действительно, вправо от основной дороги ответвлялась, утопая обочинами в сугробах, бетонка. Видно, совсем недавно здесь прошла снегоуборочная машина – середина дороги была очищена до грязно-серых, выкрашивающихся от времени бетонных плит с устрашающе обнажавшейся ржавой арматурой.

– Ну сворачиваем, что ли?

Они свернули, и метров через двести машину, идущую со скоростью не больше сорока километров, начало нещадно кидать из стороны в сторону. Бетонные плиты здесь лежали кое-как, словно клавиши какого-то огромного, пришедшего в негодность музыкального инструмента.

– Ось! Узнаю родной стройбат! – закряхтев на очередном ухабе, сказал Сидорчук. – Егор Михалыч, не тряси ты так, Христом Богом тебя прошу.

– Вот такая ж дорога у нас в Тюрингии была, – сообщил Егор Михайлович – тот самый водитель, которого нашли по распоряжению Меркулова. – Тут как ни поедешь, все равно тебя трясти будет. Немцы все дивились: как это у вас получается такие дороги делать? Дескать, и материал хороший, и рабсилы сколько угодно. А чего ж там непонятного – не отсыпь подушку как надо – дорога через год и пойдет вся сикось-накось. Вот я и говорю: спасибо стройбату!

Наконец бетонка, миновав какие-то новые взгорки, покрытые до сих пор не облетевшими дубами, прорезав огромные заснеженные поляны, вкатилась в какой-то населенный пункт, надежно укрытый в этом глухом лесистом уголке Московской области. Застроенный дешевыми пятиэтажками и девятиэтажными панельными башнями, он производил на первый взгляд точно такое же впечатление, как и дорога, которую они только что оставили за спиной. Кругом серый, облезлый бетон, весь в каких-то трещинах, выбоинах и потеках. Картина разора и бесхозяйственности, почему-то сопутствующая всем такого рода поселениям, в которых люди оседают как бы на время, а остаются жить навсегда; все таким временным жителям кажется не своим, а не свое – оно и есть не свое. Строитель построил кое-как, лишь бы отделаться, жители думают о том, как бы поскорее отсюда выбраться, и все вокруг становится чужим, никому не нужным, все приходит в упадок, а потом и в запустение – что когда-то в Группе войск в Германии, что на Северном море, что на Дальнем Востоке, что в иных местах…