Читать книгу "Руины Изиды - Мэрион Зиммер Брэдли"

— Сестра моя, отправляйся в город и поищи свою дочь там, я справлюсь без тебя.

Ванайя, бледная, уставшая от душевных страданий, отвергла просьбу Махалы.

— Я должна быть здесь, сестра. Миранда — моя дочь, и она понимает, что такое ответственность. Если мы переживем эту ночь, я отыщу ее. Я встану на колени перед всеми мужскими особями и добьюсь ее освобождения на любых условиях. Тот, кто удерживает Миранду, не увидит с моей стороны ни презрения, ни ненависти, наоборот, я буду говорить с ним как с почтенной женщиной. Однако если мне не удастся договориться с ним, то пусть тогда Богиня даст нам мужества и силы достойно встретить выпавшую на долю Миранды судьбу. Но сейчас мое место — здесь, я не могу бросить свой народ умирать только потому, что меня очень заботит судьба моей дочери и ее ребенка.

Махала склонила голову перед Ванайей.

— Ты права, сестра моя. Прости, что я плохо подумала о тебе, — произнесла она.

Цендри занималась самыми разными делами, не требующими особых навыков. В основном она работала на кухне вместе с подростками и несколькими пожилыми женщинами. Она готовила рабочим чай, напитки, варила еду и жарила рыбу. В небольших перерывах она наблюдала за тем, что происходит вокруг нее. Вся работа, как заметила Цендри, состояла в методичном прочесывании стройки. Мужчины и женщины под наблюдением Проматриархов обходили помещения и отбирали самое ценное, в основном оборудование и продукты, и грузили на машины. То, что могло как-то противостоять сокрушительной волне или вовсе пропасть, — оставлялось. Работа продолжалась всю ночь.

Утром, на рассвете, Цендри увидела Ру. Она чуть не столкнулась с ним, он, опустив голову от усталости, торопливо нес тарелки с едой для одной из групп рабочих.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Ру Цендри.

— То же, что и вы, — ответил он. — Я недостаточно умен, чтобы работать с женщинами, и не слишком силен, чтобы работать с мужчинами, поэтому делаю, что могу.

Цендри посмотрела на его болезненно бледное в слабом свете восходящего солнца лицо и сразу вспомнила, что, как говорил Дал, у Ру слабое сердце.

— Я видел Дала на склоне, у самой стройки, — сказал Ру. — Все мужчины Изиды хотят посмотреть на него и поговорить с ним. Он вдохновил нас. Что бы ни случилось сегодня, жизнь мужчин на Изиде уже не будет такой, как раньше.

Цендри кивнула. Она видела, как в мгновение ока рухнул основной постулат общества. Отношение к мужчинам как к низшим существам оправдывалось на Изиде тем, что Строители не говорят с ними. Но для того, чтобы преодолеть уверенность женщин в том, что мужчины не способны ни к чему хорошему, им придется много поработать. Борьба за истинное равенство еще только началась, впереди долгий и негладкий путь. Не один год еще мужчины и женщины будут жить раздельно, поскольку не мыслят себе иного существования. Однако свершилось главное — божественного предопределения рабского положения мужчин уже нет, а следовательно, первый шаг к равноправию сделан. Разумеется, за одну ночь это общество не изменится, и более того, кое-что в нем останется неизменным, но уже появилась надежда, которой раньше не было.

Одна из женщин окликнула Ру:

— Отнеси дарительнице жизни Ванайе еды, Ру, пусть она подкрепится. Она отказывается брать ее от нас, может быть, из твоих рук возьмет ее.

Поскольку помощников на кухне хватало и без нее, Цендри пошла к Ванайе вместе с ним. Проматриарх выглядела очень усталой.

— Ванайя, ты должна поесть, — с мольбой в голосе произнес Ру. — Возьми, я принес тебе еды и вина.

— Я не хочу есть, — ответила Ванайя, вздохнув. Она села, разложила на коленях карту строительства и обратилась к стоящему неподалеку мужчине: — Вон те три склада у края стройки можете не осматривать, там только цемент и доски, оборудования там нет. Горючее, которое мы потратим, вывозя оттуда материалы, стоит больше, так что не теряйте на них время, идите дальше.

— Тогда куда направить технику? — спросил мужчина.

— Вон туда. — Она показала в другой конец стройки. — Возьмите трех инженеров из колледжа и укрепите сваи и перегородки. Когда волна пойдет, они должны остановить ее и повернуть в другую сторону, в нижнюю дельту. Конечно, зальет много полезной площади, но, как мне сказали инженеры, большого вреда от этого не будет, вода скоро схлынет. — Ванайя устало вытерла лоб. Мужчина и женщина-инженер склонились над картой. — В здании управления есть копировальная машина, — сказала Ванайя, — сходите и попросите, чтобы вам сделали копию. — Она отдала им карту, и они ушли.

— Ру, Цендри. — Проматриарх попыталась улыбнуться, но улыбка получилась слабой. Ванайя посмотрела на еду, взяла вилку и стала есть. — Ну что ж, Цендри, я думаю, что тебе повезло. Ты прилетела сюда изучать Матриархат и теперь видишь все: кризис, анархию, восстание, вообще все, что только может обрушиться на общество. Хочу тебя спросить, какой отчет ты пошлешь в Сообщество?

— Я еще не знаю, Ванайя, — мягко ответила Цендри. — То, что происходит здесь, — Цендри обвела рукой стройку, — меньше всего напоминает анархию.

Ванайя зевнула, прикрыв рот ладонью.

— Возможно, — согласилась она. — Сейчас, в минуту опасности, мы делаем то, что должны. Наши сыновья и дочери работают рука об руку, потому что от всех зависит, спасемся мы или нет. Я удивляюсь одному: почему мне самой никогда не приходило в голову просить помощи тех, кто живет в "Нам-указали-путь"? — Она снова зевнула и вдруг пристально посмотрела в лицо Ру. — А ты не знаешь, где может находиться Миранда? Я уверена, что она захвачена мужчинами.

Бледное, осунувшееся лицо Ру стало печальным.

— Нет, Ванайя, клянусь жизнью, я ничего не знаю. Они предали нас обоих, — тихо произнес он.

Ванайя недоуменно посмотрела на Ру.

— Что-то я тебя не пойму. О каком это предательстве ты говоришь? Ру, говори, какое ты к этому имеешь отношение! — Услышав грозный голос Ванайи, Ру вздрогнул, и лицо его стало заливаться краской.

— Я пришел сделать тебе признание, — неожиданно твердым голосом произнес он. — Миранда покинула дом сама, но это я уговорил ее. Она и я… — Голос Ру сорвался. Цендри внимательно смотрела на него, она понимала: то, в чем сейчас признается Ру, в обществе Матриархата считается немыслимым. — Мы, то есть я и Миранда, часто были вместе, и она сказала, что любит меня.

— Тебя?! — Ванайя уставилась на Ру в изумлении. — Ты бредишь. Да, она хорошо к тебе относилась, но полюбить мужскую особь, даже не мужскую особь, а спутника!

— Кем бы я ни был и что бы ты обо мне ни думала, я тоже люблю Миранду, — чеканя слова, произнес он. — Ее, как и меня, всегда заботила судьба мужчин, ты ведь их в грош не ставила, Ванайя. Для тебя я был всего лишь спутником, игрушкой, с которой ты забавлялась во время отдыха, но для Миранды я был человеком. Мы надеялись, что когда-нибудь уедем в мир, где мужчины и женщины встречаются когда и где хотят, а не на берегу моря, в темноте. Так спариваются только крысы, ползая в грязи и шурша замусоленными тряпками.