Читать книгу "Грани Обсидиана - Наталья Колесова"

– Так больно?

– Нет, – процедила она сквозь зубы.

А что бы сказать: да, больно, да, хватит! Но ей нравились его прикосновения. Невольно вспоминалось, как давно ее не касались мужские руки – пусть даже не лаская, а… не лаская?

Эти прикосновения дружескими уже не назовешь. Он вообще понимает, что делает?

Понимал. Хантер тоже не выглядел спокойным, каким, вероятно, хотел казаться. Кровь прилила к впалым щекам, дыхание срывалось… когда он закатал ее рубаху и дотронулся до шрамов, оставленных бичом, Найна не сдержала стон – уж вовсе не боли – и запоздало прикусила губу. Хантер замер. Такого взгляда у него она еще не видела: затуманенный и одновременно цепкий. Жадный. Руки скользнули под рубашкой выше, коснулись ее вздымавшейся груди…

Дальнейшее напоминало скорее схватку, чем любовь.

Его пальцы сжали ее груди – сильно, больно, – но ей и этого было недостаточно. Схватив за ворот куртки, Найна дернула мужчину на себя. Хантер, потеряв равновесие, чуть не расплющил ее своим телом, но эта тяжесть была приятной. Никаких поцелуев, нет, не назовешь же поцелуями стремительные прикосновения горячего рта, почти укусы! Ненасытные руки переплетались, трогали, гладили, сжимали, тискали, срывали одежду, ставшую такой мешающей, тесной. Никаких слов – их заменяли горячее дыхание, стоны. Переплетающиеся тела, то сверху, то снизу, кружатся земля и небо, кружатся головы… Мужчина рывком перевернул Найну на живот, подрагивающие руки жадно скользили по ее длинному телу. Из-под полуприкрытых тяжелых век Найна смотрела, как человек нетерпеливо рвет завязки штанов. То, что она увидела, ей понравилось. Очень. Найна с готовностью подалась навстречу. Сильные руки обхватили ее бедра, влажное горячее тело навалилось, прижалось…

И вдруг он замер. Держал, дышал горячо, прерывисто ей в ухо, но… Найна вопросительно шевельнулась, изогнулась, оглядываясь. Темные, жаркие глаза совсем рядом, близко… Веки с усилием сжались, а когда вновь раскрылись, человек уже смотрел в сторону.

– Что… – начала она. Хантер внезапно с силой оттолкнул ее и поднялся. Найна, сбитая с толку, безмолвно смотрела на него снизу. Нет, он все еще хотел ее – как этого не заметишь? – но откуда тогда на его лице выражение гадливости, отвращения? Так никто никогда на нее не смотрел.

– С тобой… – сказал человек хрипло и сглотнул. – Быть с тобой – все равно что совокупляться с животным.

Ах ты ж… Хотя под его взглядом хотелось прикрыться, спрятаться, сжаться в комок, Найна, наоборот, вытянулась на траве, дразняще скользнула ладонью по своему телу. Улыбнулась:

– А вот ваши самки охотно раздвигают ноги перед моими братьями-животными!

С усилием оторвав от нее взгляд, Хантер молча собрал свою одежду и ушел, оставив ее лежать на траве голой, оскорбленной и… несчастной. Несчастной – что за бред?! Тело неудовлетворенно ныло, разгоряченную влажную кожу остужала вечерняя прохлада. Найна села, поморщилась – в любовной схватке она даже не заметила, с какой силой ее сжимали и тискали, на коже остались красные следы, кое-где даже проступали свежие синяки. Ничего, подумала она с мрачным удовлетворением, у него наверняка не меньше!

Больше утешиться было нечем. Ее никогда не отвергали с таким презрением. Да вообще никогда не отвергали… И что с того, что человек презирает не менее искренне и самого себя – коли возжелал какое-то животное…

Найна мрачно улыбнулась. А насчет человечьих самок вернее было сказать, что это сам Бэрин сдавался каждой женщине, которой приглянулся. Просто падал на спину и поджимал лапки, точно счастливый щенок. Фэрлин как-то даже советовал брату научиться уворачиваться. Хотя бы иногда.

Когда человек вернулся, Найна уже привела себя в порядок. Одета, обута. Правая нога еще слегка приволакивалась, словно отлежанная, зато рука двигалась вполне прилично. Впрочем, она все равно обоерукая.

Человек приостановился, задумчиво разглядывая свой арбалет в ее руке.

– Собираешься меня пристрелить?

– Не мешало бы. – Найна кинула ему арбалет. К сожалению, поймал. Проверил, сказал хмуро:

– Пошли.

И верно, давно нужно убраться подальше от каменоломни и вымершего тракта. Но Найна все же не удержалась от вопроса:

– Куда?

Человек, не оглядываясь, махнул рукой.

– Все равно куда… туда!

Кажется, их несостоявшееся… как он это назвал? совокупление… сказалось на его мозгах – человек двинулся в сторону Обсидиана, прямиком к заставе на Черной речке. Найна не собиралась ему на это указывать. Жаль, что внимание Пограничников направлено совсем в другую сторону, а то уже вскоре бы они встретили дозорных. Кстати, рубаха у него на груди безнадежно разодрана, на коже видны свежие длинные царапины. Губы Найны искривились в мрачной усмешке: ну хоть какой-то ущерб!

Шли молча – человек ни разу не обернулся, уверенный, что она следует за ним на невидимой привязи. Найна думала, что они так и дойдут в молчании до ночного привала, но Хантер неожиданно замедлил шаг, давая возможность пойти вровень. Заговорил:

– Неважно, куда мы идем. Мы вообще могли бы оставаться на месте, пока не придет время.

Кинул на нее быстрый взгляд. Найна молча слушала: кажется, он наконец расскажет ей про свои планы. Но будь она проклята, если задаст человеку хоть один вопрос!

– Место неважно, – повторил он. – Важно время.

Не останавливаясь, махнул рукой куда-то вверх. Найна машинально поглядела в небо и поняла, почему так темно сегодняшним вечером. Новолуние.

– Новолуние, – подтвердил Хантер. – Время, когда вы слабы.

– Не так уж и слабы, – не выдержала Найна. – Не будь на мне ошейника, ты бы в этом убедился!

Хантер кивнул, неожиданно соглашаясь.

– Пусть так, но все равно в полнолуние вы куда сильнее…

– И ты собираешься разделаться с нами всеми одним махом?

– Да, – ответил он просто. – Я бы сказал, одним ударом. Есть обряд, для которого неважно место. Нужны лишь камень, вода, огонь, сталь – и живая жертва.

Жертва, надо полагать, она.

– Теперь я должна спросить, что же все-таки ты собираешься со мной сделать?

– Я расскажу.

Они двигались вперед, одновременно огибая валуны и деревья, преодолевая заросли и валежник, а человек говорил и говорил – ровным монотонным голосом, словно твердил слова заученной и давно надоевшей молитвы. И от этого его усталого равнодушия становилось еще страшнее. Найна чувствовала, как поднимается шерсть на ее несуществующем загривке. Да что там – в своем втором облике она сейчас наверняка бы еще и хвост поджала. И скулила.

– И все это время я буду… жива?

Человек пожал плечами, глядя в сторону.

– Вы живучие твари. Да и есть много способов поддержать в тебе силы, пока не закончится обряд.