Читать книгу "Урок для леди - Мередит Дьюран"

В следующую секунду он уже стоял перед ней. Широкими ладонями он обнял ее затылок, притянул к себе ее голову и прильнул губами к ее губам. Слабо застонав, Нелл со всем жаром ответила на его поцелуй. Его прикосновения огненными вспышками отдавались по всему телу. Внезапное желание близости разгоралось в ней так быстро, что она поняла — сегодня она потеряет что‑то огромное, великолепное, неповторимое. Больше в ее жизни никогда не будет блаженства любовного соития с красивым, сильным и нежным мужчиной, ее мужем. От этого ей было больно и сладко одновременно.

Она не поняла, как оказалась лежащей навзничь на кровати, и Саймон лихорадочно целовал ее лицо, шею, плечи. Они обнимали друг друга, их руки неустанно ласкали друг друга, словно старались запомнить каждую впадину, каждый изгиб любимого тела. Где‑то в самом дальнем уголке сознания внутренний голос кричал, что ей нельзя рисковать теперь, когда перед ней безрадостное будущее без Саймона. Забеременеть теперь означало существенно усложнить себе дальнейшее выживание.

Но она не слушала его. Не хотела слушать. Жизнь лишила ее миллиона вещей, в том числе и возможности расти в родной семье. Теперь она хотела лишить ее любимого. Да, жизнь оказалась жестокой, совсем непохожей на сказку, которую рисовало ей в детстве воображение. В этом мире нет справедливости!

Она в отчаянии толкнула Саймона в плечо. Тот понял ее без слов. Схватив ее руку, он прижал ее к себе и, перекатившись на спину, в первый раз отдал ей инициативу. Теперь она управляла происходящим.

У Нелл внезапно изменилось настроение. Она уже не хотела его. Не хотела даже смотреть на него. Когда их взгляды все же встретились, она яростно замотала головой, схватила его за волосы, потом стала сдирать с него одежду и в конце концов впилась зубами в плечо, да с такой свирепой радостью, что он вздрогнул и застонал.

Ему явно не хватало шрамов. Слишком гладкая кожа требовала ран, синяков, каких‑то знаков того, что сейчас произойдет, а завтра уже станет безвозвратным прошлым.

Пока Нелл кусала и царапала его, Саймон стаскивал с нее платье. Оставшись без одежды, она показалась ему гибким хищным существом, способным не только к защите, но и к яростному нападению.

Крепко сжимая друг друга в объятиях, они катались по постели, словно в драке. Наконец он схватил ее за руки, сжал оба запястья одной рукой и припечатал их к подушке над ее головой, пока другой рукой вынимал из брюк свое копье в полной боевой готовности. Его глаза светились, как у зверя, когда он с силой вошел в нее.

Нелл подалась ему навстречу. Ей хотелось снова испытать ту боль, какую она почувствовала, когда он лишал ее девственности. Или даже сильнее, чтобы навсегда запомнить последнее любовное соитие. Она не хотела закрывать глаза, чтобы не упустить ни одной детали происходящего. Он тоже смотрел ей в глаза, пока набухший любовным соком фаллос буйствовал во влажном горячем шелке ее лона.

И только когда он склонил голову, чтобы страстно поцеловать ее, она закрыла глаза, обвила его руками и ногами, потом перевернула на спину и оказалась верхом на нем. Это будет ее победа! Ощутив его горячий пенис еще глубже в себе, она забыла обо всем на свете. Положив руки ей на бедра, Саймон все же руководил процессом, побуждая двигаться все быстрее и быстрее. Когда наступил оргазм, она испытала ни с чем не сравнимое блаженство, выходившее за все мыслимые пределы возможного. Агрессивное настроение улетучилось, и она упала на грудь Саймона, пряча лицо, чтобы он не увидел ее слез.

Утром он проснулся и не нашел ее рядом с собой.

Ему понадобилось несколько минут, чтобы осознать произошедшее. Всю ночь он спал очень чутко. Дважды просыпался и каждый раз с облегчением видел Нелл в постели рядом с собой. Последний раз он проснулся перед рассветом — она мирно спала рядом. Он не заметил, как снова заснул. Когда же она выскользнула из его постели?

Не нашел он Нелл и в ее покоях.

Столовая была пуста, хотя все было накрыто к завтраку и ожидало ее появления.

И в библиотеке ее не было.

Когда он вернулся к лестнице, думая, что все‑таки она где‑то наверху и они просто разминулись, перед ним возникла ее светловолосая камеристка.

— Платья миледи… все платья пропали, — пролепетала она.

Эти слова положили конец его подозрениям. Ему все стало понятно. Он молча кивнул, развернулся и пошел, сам не зная куда и зачем.

Спустя несколько минут он очутился в библиотеке, глядя невидящим взором на ряды книг. Одна из них лежала раскрытой на столе. Значит, Нелл нашла еще одну из книг своей матери. Это была «Буря» Шекспира. Несколько недель назад они горячо спорили об этой пьесе. Неужели Нелл пришла сюда рано утром, чтобы поразмышлять над тем спором? Саймон плохо помнил его, зато помнил свое изумление, обнаружив в Нелл огромный внутренний мир.

Книга была раскрыта на той странице, где Калибан, свирепый дикарь, которого Просперо надеялся приручить, говорит, что никогда не сможет стать таким же образованным и благородным, как его господин, хоть и научился говорить на его языке. Нелл относилась к этому персонажу крайне отрицательно, считала, что он не достоин ни капельки жалости или сочувствия. Саймону ее мнение показалось необоснованным. Он поинтересовался, не было ли ее презрение к Калибану, сопротивляющемуся порабощению лицемерной цивилизацией Просперо, вызвано иронией выросшей в трущобе девушки, неожиданно превратившейся в графиню.

Он дрожащей рукой прикоснулся к странице. Воспоминание о том споре вызвало у него горькое сожаление. Калибан не имел к ней никакого отношения. Скорее это он, проклятый граф Рашден, научился новому языку, когда она жила в его доме.

Теперь у него не осталось сомнений относительно того, куда она ушла. Уже не первый раз женщина, которую он любил, выбирала иную, более выгодную в финансовом отношении перспективу. И в этом нельзя ее винить. Накануне их положение выглядело довольно мрачно. С какой стороны ни посмотри, самым мудрым решением было взять деньги Гримстона.

Его рука невольно сжалась в кулак, с хрустом сжимая страницу книги. Он медленно выдохнул, схватил книгу и швырнул ее в сторону.

Она упала в потухший камин, хлопая страницами, словно голубь крыльями.

Саймон ждал пробуждения в душе горького чувства униженности, оскорбленности, которое укоренилось в нем после предательства Марии: «Ты недостаточно хорош. Ты недостоин».

Но этого так и не произошло. Вместо обиды и унижения его сердце наполнилось глубокой печалью. Он не имел права винить ее в том, что она ушла. Он слишком хорошо понимал, почему она это сделала. В ее глазах его любовь была ненадежной опорой. Как только она узнала о возможности расторжения брака, она поняла, как мало значили его супружеские клятвы во время церемонии бракосочетания. Что стоили его слова против солидной суммы денег, обещанной Гримстоном?

И все же зря она поверила этому ублюдку. Она была умна и проницательна, но ее душа слишком чиста, чтобы вообразить все дьявольские козни, на которые способен Гримстон.