Читать книгу "Единственная - Стефани Лоуренс"

– Вы знаете?..

Он взглянул на Чарлза. Тот утвердительно кивнул.

– Все это нелегко объяснить. Совсем нелегко. Николас вздохнул и снова уронил голову на подушки.

– Одного я не понимаю, – продолжал Чарлз, – каким образом коробочки для пилюль соответствуют нашей теории мести? Никто не мог знать…

Он замолчал. Сейчас он просто высказывал свои мысли, и все же слышать их произнесенными вслух… Его неожиданно осенило.

– Нет, это не совсем так. Были те, кто определенно знал о коробочках. Те, кто их передавал. Французы.

Наконец-то решение головоломки. Он так и видел, как все части сами собой становятся на свои места. Но все же главный кусочек отсутствовал.

У Николаса сделалось упрямое лицо, и Чарлз внезапно сообразил, что это ему напомнило: выражение физиономии Пенни в некоторых ситуациях.

– Прекрасно. Молчите. Пока что мне удалось узнать, что ваши с Пенни отцы придумали какой-то план передачи секретов французам. Те платили им коробочками для пилюль. Секреты передавались устно человеку с французского люгера, который встречался с одним из Селборнов посреди Ла-Манша. Устраивал встречи Молле с помощью своей яхты и набора сигналов. Потом отец Пенни, а позже Гренвилл договаривались с одной из шаек контрабандистов о выходе в море и возвращались с очередной коробочкой. Обмен, выгодный для всех, кроме солдат, погибавших в бою, – с нескрываемым презрением договорил Чарлз.

Николас побледнел, но не раскрыл рта и продолжал смотреть вверх, в потолок. И слушал.

– Однако теперь, – продолжал Чарлз, – по какой-то причине французы прислали своего агента, чтобы вернуть все или часть коробочек для пилюль и наказать Селборнов, убив всех участников заговора и даже их родственников.

Николас никак не реагировал. У Чарлза похолодела кровь при мысли о том, что Николас ничуть не удивился, а это означало, что его предположения верны. Он украдкой взглянул на Пенни: судя по ее ошеломленному виду, она все поняла правильно.

Глубоко вздохнув, Чарлз снова обратился к Николасу:

– Послушайте, вы должны сказать мне все, что знаете. Этот человек – убийца. Его следует остановить, иначе он будет продолжать убивать. Невзирая на ваши прошлые заслуги перед французами, теперь они решили расправиться с вами. Поэтому сейчас я на вашей стороне.

Николас чуть скривил губы:

– Враг моего врага должен быть моим другом.

– Иногда на войне возможно и не такое, – заверил Чарлз. – Но вы должны сказать мне правду, иначе он убьет еще раз, и кровь падет на вашу голову.

Его последняя карта, но, судя по тому, что он знал о Николасе, она может быть козырной.

– Николас!

Пенни подалась вперед и положила ладонь на руку Николаса.

– Пожалуйста, объясните, что происходит. Репутация нашей семьи в ваших руках. И не важно, каким было прошлое, у семьи вообще может не быть будущего, если вы будете хранить тайну. Неужели не понимаете?

Николас повернул голову к Пенни. Чарлз затаил дыхание.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Николас вздохнул и снова откинулся на подушки.

– Я должен подумать.

Чарлз старался не показать нетерпения.

– Убийца у нас на пороге. Времени не осталось.

– Понимаете, это не моя история, – вдруг выпалил Николас. – Я просто не имею права… выкладывать все до конца. Нужно подумать, какую часть я имею право открыть и какая доля ответственности лежит на мне.

– Только объясните, в чем дело, и этого достаточно. Николас впился взглядом в Чарлза.

– Двадцать четыре часа. Вы должны дать мне двадцать четыре часа… вернее, подождите до завтрашнего ужина, и я расскажу все, что смогу.

Глава 17

Чарлзу пришлось довольствоваться этим. Помимо всего прочего, Николас устал и нуждался в отдыхе.

Вернувшись с Пенни в ее спальню, он прежде всего проверил, не маячит ли кто под окнами, и только потом запер дверь и отправился проверять патрульных. Все было тихо, но сама тишина была пронизана тревогой.

Поговорив с патрульными, он вернулся к Пенни, разделся и скользнул под одеяло. Пенни повернулась к нему и крепко обняла. Он припал к ее губам, но тут же отстранился и проворчал:

– Что это с твоей семейкой? Николас молчит как рыба и просит двадцать четыре часа…

Пенни таинственно улыбнулась.

– Дело не в нас, а в тебе. Ясно, что как только мы все расскажем, весь контроль перейдет в твои руки.

Он фыркнул и снова поцеловал ее.

Она все позволяла ему… нет, поощряла. И не просто приглашала, но и подначивала взять ее, отдать себя, слиться с ней в порыве темной страсти. Снова касаться друг друга и разделить утешение и чувственность, которая незаметно для нее перешла в нечто совсем другое.

Отвечая на ласки, принимая все как должное и необходимое, он поднялся над ней. Раздвинул бедра, утонул между ними и одним мощным ударом погрузился в ее мягкость, соединил их в единое целое и пустился в уже знакомую бешеную скачку. Она стонала, охала, задыхалась, льнула, и мчалась с ним, целиком поглощенная этим мгновением и все же смутно сознающая противоречие между его натурой и тем, как он себя вел с ней.

Никогда не требовал, не уговаривал, не заставлял. В отношениях между ними он всегда был подчиненным, а она… если не его хозяйкой, то императрицей, милостиво раздающей свое благоволение. Императрицей, считавшей его достойной этого благоволения.

И он никогда не спорил с этим. Ни разу не пытался изменить своего положения. Главенствовать над ней.

Огненная стена поднялась между ними, жаркое, жадное пламя. И они бросились в него, проплыли через пылающее море, искупались в нем. Сжимая друг друга в объятиях, позволили огню поглотить их, сплавить и выбросить на край света. Задыхавшихся. Трепещущих. Счастливых…

И тут слишком короткий миг абсолютной общности померк. Напряжение испарилось, и они бессильно повалились в пропасть…

Сон поглотил Чарлза. Он лежал рядом с ней, властно закинув на нее руку. В ее же голове продолжали бродить мысли, слабые, ленивые, сонные…

Его готовность вручить ей поводья, позволить править бал казалась если не подозрительной, то, несомненно важной. Вот только почему именно? Она уже спрашивала его. Но посчитала его ответ вызовом: «Что бы ты ни захотела, когда бы ни захотела, я твой. Возьми меня».

Полузакрытыми невидящими глазами она смотрела в темноту, перебирая его слова в памяти. Что, если это не вызов, а честный, искренний ответ?

Ей хотелось отмахнуться от этой мысли, но она слышала его голос… и он не шутил. Что, если…

Предположение потрясло ее, расстроило, весь сон мигом отлетел. Откуда-то возник еще один кусочек головоломки.