Читать книгу "На окраине Руси. Мифология и язычество балтов - Теобальд"

иного рода, может быть, более благоприятствующего нашей задаче.

Названия Natrimpe, Autrympus v. Autrympus, Patrympus v. Potrympus разнятся между собою только первым слогом, который в живом языке существует отдельно, в качестве предлогов Na-, Ро-, Ра-, Ant– либо в качестве префикса Au-, всем же обща часть trimpe, или trimpus с латинским, или trimpos будто бы с литовскими окончаниями.

Слово Trimpus в самом деле читается отдельно у Стендера и Бриземнякса; Trimpa же у Довконта.

X. Стендер в упомянутом нами алфавитном указателе латышских божеств, приуроченном к его латышской грамматике, сообщив по Иерониму Малецкому сведения об Autrympus и Potrympus, отводит особую заметку для Trimpus (см. s.v. Trimpus), о котором и упоминает первый, и объясняет его следующим образом: «Тримп – языческий латышский Вакх или бог, которому они посвятили плодородное полугодие, чтобы его выпили и почтили за это и дать поглотить себя ради лучшего [будущего]. Было ещё два Тримпа: Антримп, бог моря, и Потримп, бог рек и родников, которые, как верные спутники Тримп, также должны ниспосылать свои благословения морю и рекам и озерам от половины полей».

Подтверждение обычая, что известная часть поля (вероятно, общими силами) обрабатывалась и что жатва обращалась на издержки для приготовления и совершения общих празднеств, мы находим у Иеронима Малецкого: «Пиво обычно покупают из средств, вырученных за счет продажи части урожая зерна»[100]. Описание Стендера касается осенних праздников, выражение «halbes feld» произошло от ошибочного объяснения слова Trimpus как будто бы сложенного из tihrum, поле, и pus, половина. Так как число «три» считалось священным и господствовало во всех обрядах, мы ожидали бы здесь не «половины поля», а третью его часть. Все другие объяснения считаем произвольной комбинацией самого Стендера; одно, однако ж, обстоятельство заслуживает внимания, именно то, что он Тримпа называет saufgott и соединяет его с пиршествами, saufgelage, составляющими существенную часть всех праздников, так что теперь уже рождается предположение, что Тримп может быть названием какого-то празднества или какого-то обряда, совершаемого во время празднества, а это название впоследствии могло перейти в собственное имя личности.

XI. Jokybs Laukys (Довконт) описал «быт древних литовцев» под заглавием «Budą Senowęs Letuviû Kalnieniû ir Zamaitiû», Petropilie, 1845. Этот выдающийся и неутомимый труженик на поприще Литовщины, сам по происхождению литовец, проводил почти всю свою жизнь в Литве, и уже с самого детского возраста слушал народные предания и песни, и был свидетелем обычаев и суеверий и различных обрядов, имеющих свое начало в языческих верованиях. Получив высшее образование и преданный народному делу, он стал изучать латинские, польские и немецкие хроники и сочинения, касающиеся его любимого предмета.

Ладакальнис, священная гора древних балтских племен

Зная при этом родной язык со всеми его тонкостями и пиша на нем, как редко кто до него писал, он старался между прочими изложить религиозный, общественный и домашний быт своего народа. Таким образом, он не только по этим предметам может считаться источником, но также и по языку для лингвистов. Но, к сожалению, в описании религиозного быта, а именно в мифологической части, он слишком держался прусских писателей (а именно Луки Давида), пользовавшихся все без исключения Симоном Грюнау и «Судавской книжкой» Иеронима Малецкого, не применяя к ним ни малейшей методической критики. В остальных многочисленных сообщениях его, непосредственно касающихся живого быта литовцев, я не отказал бы ему в достоверности. Главные места, относящиеся к нашему предмету, приводим здесь в подлиннике.

1) Описав идол Перкуна, поставленный в отверстии предполагаемого дуба в Ромове, переходит к описанию второго идола: «Ąntrasis stabas ąmtramiji ouksi buwes graksztos jaunikajtis, gałwa jo warpû, wajniko apkliesta, wejdo linksmo, wadinusis Trimpo arba Drimbo, kajp patarlie szenden dar yra sakoma «Ek sau po Trimpû; arba Jôri beje: pawasario Dijwo, łajmos dawiejo, ikurejo pakajaus, brąndos ir gausumo, globiejo gywoliû, oręs ir jawû, kajp Perunas (sic) buwęs szilimos Dijwo, tajp szis wajsiaus» (p. 94) – «Второй идол во втором отверстии изображал юношу молодцеватого вида; голову его украшал венок, сплетенный из колосьев; взгляд его весел, а имя его было Тримпа или Дримба, как еще до сих пор говорится в пословице «Ступай себе по Тримпу»; или (назывался) Юрий, т. е. божество весны, даятель благоденствия, творец мира, урожая (собств. наливания зерна) и изобилия, покровитель животных, птиц и хлеба; как Перунас (sic) был божеством тепла[101], так он был божеством плодов».

Этот отрывок состоит из следующих частей трех различных авторов:

а) сообщение от ąntrasis до linksmo заимствовано у Луки Давида, источником которого был Грюнау;

β) от Jori до wajsius – это дальнейшее развитие сообщения Грюнау: gott des getreides, что отчасти уже сделано Л. Давидом. Все же остальное касается торжества весны, праздновавшегося 23 апреля в день Szwents Giergis (Praet, 57), св. Юрия, Юрьев день (Вольтер, Материалы etc., с. 4 и др.), когда в первый раз выгоняли скот на луга (ср. польское Na ’S. Wojciech, kobyli pociech). Так как Довконт тут ссылается на «Neueste Nordische Beyträge» Peterb. и Leipz, 1793, I, p. 227[102], предполагаем, что он отсюда заимствовал эти свои сведения. Следовательно, по Довконту, Тримпа, Дримба – божество благоденствия и весны.

γ) Средняя часть от wadinusis до Eksau ро Trimpû принадлежит к сообщениям самого Довконта, заимствованным из жизни народа. Главное затруднение представляется в объснении «po Trimpû». Предлог ро с. gen., говоря о времени, имеет значение «после», например, ро metû, «после, по истечении года, через год; вместе: после, за, например «ро kits kitos» – «одна после другой, одна за другой (Schleich. Gr. 1.202). А так как Тримпа, по Довконту, – божество благоденствия, то «ek sau ро Trimpû» имело бы значение «Иди, ступай себе за божествами счастья», «к бож. счастья». Gen. plur. заставляет