Читать книгу "Шидонай-Сирота. Часть 2. Вечный Фантом - Влада Ольховская"

сейчас, если подпишешь соглашение о неразглашении, – пояснил Марк. – Это обяжет тебя молчать об услышанном – но не стать командиром «Виа Ферраты». Я доверяю тебе, Лена, и я верю, что тебе это поможет. Если эти десять лет тебя не исцелят, то ничто не исцелит, уж прости за откровенность.

– Преимущества старой дружбы… Скинь документы на мой компьютер, я все подпишу.

Она еще не согласилась занять должность командира, и все же в этот миг они оба уже знали, чем закончится их разговор.

* * *

Девчонка была совсем молодой – лет двадцати, вероятно… Плохо, если двадцати. Это не во всех колониях совершеннолетием считается. А может, просто выглядела так, хорошенькая, свежая, круглолицая, кудряшки еще эти… Даже в смерти красавица. Лет через пять, пожалуй, окончательно расцвела бы и получила ту яркую, счастливую жизнь, которую заслуживала.

Но об этом думал только Отто, стоящего рядом с ним ночного смотрителя интересовали куда более прагматичные темы:

– Хорошо, что легкая! Сразу вся в печь поместится, да и праха от нее мало.

– Да уж, – криво усмехнулся Отто. – Хорошо. Начинай!

Ночной смотритель не задумывался о том, что перед ними, по сути, вчерашний ребенок. Он бесцеремонно сгреб тело с мобильной платформы, швырнул на поддон. Печь уже работала – но ночью она всегда работает. Смотритель не стал поправлять труп или произносить прочувствованные речи, как девушка упала, так и оставил ее. Он запустил программу утилизации, поддон накрылся защитным куполом и медленно двинулся в дышащую жаром пасть печи.

– Прах смешается с общими отходами, – деловито сообщил смотритель.

– При проверке не найдут?

– Не-а, там в отстойнике уже много всякого накопилось, я еще мешалку запущу, потом – пресс. Ни одна машина не найдет, там заложена погрешность на биоматериалы!

Ну вот и всё. Была юная красавица, а теперь – биоматериал в компостном отстойнике… Отто заставил себя не думать об этом, все равно уже ничего не исправишь. Он расплатился с ночным смотрителем и направился к себе. По пути обнаружил, что на руках еще осталась кровь – совсем немного на коже, ну и полоски под ногтями.

Кровь принадлежала не девушке, разумеется. Вся ее кровь осталась внутри, страшные повреждения скрывались под кожей. А это… Часть наказания, последовавшего за ее убийство. Отто и сам признавал, что на сей раз отхлестал их жестко – использовал хлыст с усилителем, таким обычно особо крупный скот в колониях подгоняют. Удары получились настолько сильные, что пробили даже их крепкие шкуры.

Вот только Отто сильно сомневался, что урок так уж много значил для них. У них ведь повышенный болевой порог, да и терпеть они умеют. Он прекрасно видел, что некоторые смотрели на него виновато, некоторые – с вызовом. Пока что ситуация оставалась под контролем, но он понятия не имел, сколько это еще продлится. Отто давно уже не чувствовал себя таким уставшим и старым.

Ами́на ждала его дома. Она хотела отправиться с ним к печи, но он запретил – его одного было достаточно, он хотел уберечь от печального зрелища хотя бы жену. Амина, разумеется, знала, что случилось, но знать и видеть своими глазами – это разный опыт.

Она встречала его в прихожей, взволнованная, немного бледная. В воздухе пахло травами – она знала, что он не будет ужинать, и просто заварила ему чай. Амина сразу же обняла мужа, словно желая показать, что поддерживает его во всем.

– Нормально все? – тихо спросила она.

– Насколько нормальной можно считать такую ситуацию, – вздохнул Отто. – Тела нет. Смотритель будет молчать – у него есть для этого свои причины. Камеры я проверил, ничего не записалось.

– Пойдем в столовую, отдохнешь.

Раньше он приходил в себя быстрее. Отто не знал, почему это изменилось. Может, возраст или годы испытаний сыграли свою роль… А может, раньше у него еще было право верить, что такие убийства – чистая случайность и они раскаиваются. Теперь уже нет, случайностей накопилось слишком много.

Гостиная встречала его тишиной и покоем. Отто опустился в удобное кресло, принял от жены чашку с горячим успокоительным чаем. Он был дома, в своей маленькой крепости, в единственной точке безопасности среди ледяного безмолвия космоса… а перед глазами все еще стояла утилизационная печь и хрупкое тело, исчезающее в ней, похожее скорее на сломанную игрушку, а не на человека.

По сути, эта девушка и была игрушкой – для них.

– Ты узнала, кто она? – поинтересовался Отто, делая первый глоток.

– Да. Одна из новых горничных для вип-апартаментов.

Отто прекрасно знал, что это лишь красивое название для элитной проститутки. На космических станциях не было потребности в живых горничных – со всем справлялись роботы. Но некоторые клиенты делали вид, что не приемлют на своей территории машины. А некоторые молодые люди, мужчины и женщины, показательно заявляли, что готовы за такие деньги заниматься только уборкой.

Может, эта новость и должна была уменьшить горечь в душе Отто, да не сложилось. Какая разница, кем была эта девушка? Она не сделала ничего плохого и уж точно не заслужила такую страшную участь!

Мысли об этом усилили ярость, он не выдержал, швырнул чашку с успокоительным чаем в стену, да так, что дорогой фарфор разлетелся на крупные осколки.

– Какого черта она вообще пошла с ними?! – прорычал Отто. – У них же все на рожах написано! Сколько можно объяснять этим молодым дурам, чтобы не связывались?..

Амина восприняла его выходку спокойно, она даже не вздрогнула. Она слишком хорошо понимала, что сейчас творится у мужа на душе. Она подошла ближе и опустила руку ему на плечо.

– Не все говорят, чтобы не связывались, – напомнила она. – Ты предупреждаешь, я предупреждаю. Но есть те, для кого все наоборот. Они произносят красивые речи о том, что кочевники совершенно не отличаются от людей. Таким образом из опасных созданий они превращаются в обиженных изгоев. Молоденькие дурочки очень легко романтизируют такое. Я больше чем уверена, что она пошла с ними не ради денег.

Да уж… А о том, что она умерла, никто не узнает, так что даже ее смерть не станет полноценным предупреждением. И он, Отто, был вынужден приложить к этому руку!

Но иначе он не мог. Он был способен наказать их, избить так, чтобы вся комната полосами крови покрылась, кричать на них, да хоть проклинать… Но обречь на смерть – никогда.

– Ты ведь понимаешь, что они не все делают это? – спросила Амина, обнимая его. – Я думаю, один или два.

– Я тоже так думаю. Но я не понимаю,