Читать книгу "Закон мести - Дженнифер Блейк"

Чарро, который стоял всего лишь на расстоянии вытянутой руки от Пилар, тоже повернулся к ней.

— Дай ей высказаться, — потребовал он. — Она имеет на это полное право.

Пилар смотрела то на одного, то на другого. У Чарро было открытое, приятное лицо, которое еще больше красили ясные голубые глаза. На мрачном лице Рефухио отражалась смена чувств, обуревавших его, — раскаяние, надежда, отчаяние и еще тысяча переживаний, смысл которых оставался для Пилар непонятным. Она никогда не рискнула бы с уверенностью заявить, что точно знает, о чем в данный момент думает Рефухио или что он чувствует. Рефухио был для нее загадкой. И даже сейчас Пилар было неимоверно тяжело преодолеть чары этого мужчины. Но она должна. Так будет лучше и для него самого, и для нее, и для всех остальных. Никто не узнает о том, что они с Рефухио были очень близки, что их многое связывало.

Она заговорила твердо, собрав всю свою волю:

— Рефухио Карранса оказал мне большую услугу, и я очень благодарна ему за это. Но если я невольно дала ему повод думать, что это нечто большее, чем благодарность, то очень сожалею об этом. Чтобы окончательно внести ясность в это дело, я должна сообщить, что сеньор Мигель Хуэрта оказал мне огромную честь, попросив моей руки. И я дала согласие.

— То есть вы выходите за него замуж? — уточнил губернатор.

Пилар посмотрела на Чарро, который не мог прийти в себя от изумления. Она успела заметить невольное движение, которое сделал Рефухио по направлению к ней, но тут же сдержал свой порыв.

— Да, — ответила она. — Совершенно верно.

Чарро вдруг широко улыбнулся. Он подошел к Пилар, положил ей обе руки на плечи и притянул к себе — подальше от Рефухио.

— Родная моя, — прошептал он ей на ухо, — я буду тебе очень хорошим мужем.

Губернатор откашлялся. Он свернул документ и положил рядом с собой.

— Так. Похоже, мы со всем разобрались. Может быть, теперь мне позволено будет взять слово?

— Давно пора, — быстро вставил дон Эстебан.

Губернатор взглянул на него, досадливо поморщившись, затем снова обратился к Рефухио:

— Мне представляется, сеньор Карранса, что вы действительно похитили сеньориту Сандовал, по ее настоянию или преследуя свои собственные цели, — неважно. В такого рода подробности мы пока вдаваться не будем. Какие бы мотивы вами ни двигали, вы не могли не знать, что совершаете противозаконной поступок.

Губернатор сделал паузу, но Рефухио не воспользовался ею, чтобы сказать хоть что-то в свое оправдание. Казалось, его мысли витают где-то очень далеко, а ко всему происходящему в этой комнате он потерял интерес.

— Также совершенно ясно, что я не могу вменить вам в вину преступления, в которых вас подозревают, поскольку это не подкреплено доказательствами. То, что вы похитили эту даму, еще не значит, что вы — Эль-Леон. Поэтому я не намерен вас здесь дольше задерживать.

Слова губернатора были встречены одобрительными возгласами. Друзья Рефухио, Висенте, сеньор Хуэрта, его чар-рос шумно приветствовали решение власти. Дон Эстебан в ярости стукнул кулаком по столу, так что бумаги Пачеко разлетелись в разные стороны.

— Тихо! — повысил голос губернатор, приводя бумаги в порядок. — Хватит шуметь, я еще не закончил.

— А что такое? — спросил сеньор Хуэрта.

Губернатор не удостоил его ответом, снова повернувшись к Рефухио.

— Я не стану вас больше задерживать, сеньор, несмотря на то, что, на мой взгляд, в этих обвинениях вполне может присутствовать какая-то доля правды. Но все, что я могу сделать, — это послать в Испанию запрос на предоставление нам описания этого бандита, Эль-Леона.

— Неслыханно! Это переходит все границы! — завопил дон Эстебан. — Я требую, чтобы вы взяли этого человека под стражу немедленно!

— Ах так, сеньор? — протянул губернатор, поднимаясь с кресла. — А не желаете ли и вы за компанию посидеть за решеткой, пока не придет ответ из Испании? Возможно, Рефухио Карранса захочет, в свою очередь, выдвинуть против вас обвинение в распространении клеветнических слухов о нем.

— Вы не посмеете!

— Вы так считаете? — Взгляд губернатора, обращенный на дона Эстебана, потемнел, в голосе слышалась угроза. — Я представляю верховную власть на огромной территории, вплоть до Рио-Гранде. Я здесь полноправный хозяин и никому не позволю указывать мне, что я должен делать.

— Но-но, полегче. У меня есть влиятельные друзья, которые помогут мне живо сбить с вас спесь!

— Я верю вам, дон Эстебан, — произнес Пачеко сквозь зубы. — Но нисколько вас не боюсь. Вы намекаете на то, что я могу потерять это место? Ну так знайте, что мое самое заветное желание — оставить эту должность и уехать обратно в Испанию. — Губернатор отвернулся от разъяренного вельможи. — Я уже принял решение и от своего слова не отступлюсь. Покорно благодарю вас, господа, за то, что вы оказали мне доверие, во всем положившись на правосудие. Всего вам наилучшего.

Они разошлись, не заставив себя долго упрашивать. По дороге на гасиенду мужчины поминутно салютовали из ружей, выражая таким образом свою радость. Ведь они одержали серьезную победу. Запрос губернатора должен будет пройти большой путь. Его отправят в Мехико-Сити, затем в Веракрус, потом через весь океан в Испанию. Он может затеряться в пути, а если и достигнет места назначения, то исчезнет в ящике стола какого-нибудь чиновника и о нем совершенно забудут. Не исключено также, что если описание Эль-Леона все-таки будет прислано в Новую Испанию, то оно будет таким неопределенным, что установить по нему личность преступника не представится возможным. И потом, пока это случится, пройдет не менее полутора-двух лет.

Само собой, многие в Севилье и Кордове наверняка знали, что Рефухио Карранса и Эль-Леон — одно лицо, а если не знали, то догадывались. Но мадридские власти, скорее всего, пребывали на этот счет в полном неведении. И они не могли действовать, основываясь только на чьих-то домыслах. Нужны были очень веские доказательства, а их сбор — дело долгое и трудное.

Так что сейчас угроз дона Эстебана не стоило бояться. Рефухио был на свободе. Они все были свободны. И еще одно событие давало повод для радости — скоро им всем предстояло погулять на свадьбе. Они весело переговаривались, хохотали, отпускали шуточки. Только Пилар, Рефухио и новоиспеченный жених были словно в воду опущенные. За всю дорогу они не проронили ни звука.

Сеньору Хуэрту первую ошеломили новостью о предстоящем бракосочетании, но особого восторга она по этому поводу не высказала.

— Это правда, сынок? — спросила она, сжав ладонями лицо Чарро.

— Да, мамочка.

— И ты будешь счастлив и никогда больше не покинешь нас?

— Да, мамочка.

Она заглянула ему в глаза, затем обреченно кивнула: