Читать книгу "Геймер. Книги 1-4 - Юлия Игоревна Андреева"

что он думает о предложении Уильяма Адамса, или, как теперь с легкой руки геймера начали величать кормчего Джона Блэкторна, Ал был вынужден согласиться с представленным ему планом.

Оноси и Кияма — два даймё, чьи владения связаны с самыми большими портами в стране, явно получают процент с «черного корабля». А значит, самураи этих даймё вооружаются на деньги португальцев. Следовательно — отними Адамс «черный корабль», не станет и комиссионных, а значит, не будет и денег на содержание войск. Войск вражеских армий.

Согласятся ли в таких условиях Оноси и Кияма примкнуть к Токугаве? Если, конечно, они не тупые фанатики и не желают заполучить титул сегуна для себя, то почему бы и нет?

«Итак, война началась и возможно даже, что в скором времени Токугава примет власть в стране, а я займу свое почетное место среди его военачальников. Почему бы и нет? Я отправился в эту страну и в это время, для того чтобы сыграть и выиграть. До сих пор победа рисовалась мне именно так». Ал снова посмотрел на Фудзико, ротик которой приоткрылся во сне, а выражение лица сделалось удивительно милым. И понял, что он проиграл.

Проиграл, потому что не почувствует радость от неизбежной победы, и потому что после победы игра могла закончиться. Как до сих пор заканчивались все игры. А значит, он снова окажется в своей квартире в старом фонде, перед шикарным компьютером. Питер, пиво и пронзительное одиночество. Одиночество, в котором он себе никогда не признавался и которое настигло его сейчас в Японии XVII века, в постели с женой, которую он любил.

«Здесь я обрел себя. Я узнал, чего стою, что я на самом деле люблю, а что ненавижу. Что ждет меня дома? Фигня ждет. Да, я дорого заплатил бы за право увидеть еще раз Невский и Петропавловскую крепость, встретиться со всеми, даже с Маразмусом, поцеловать племянников. Но готов ли я отдать за это ее?»

Ал почувствовал, как слеза выкатилась из его глаза и поползла по щеке. Не желая беспокоить жену, он встал и вышел на свежий воздух. Крошечный садик с водопадиком и ручейками пленял своей красотой и ухоженностью. Стоящий на часах самурай вскочил, завидев начальника. Ал поклонился в ответ на поклон стражника и, оправив ночное кимоно, отправился на задний двор.

«Война развязана, — сказал он сам себе. — Я не в силах встать сейчас, собрать вещи и, забрав Фудзико и пацана, уйти куда-нибудь. Это невозможно — потому что невозможно никогда. С моей европейской внешностью меня в два счета отыщут и с позором доставят назад. Невозможно и потому, что я обещал победу Токугаве, и я должен ее добыть. После чего мне не останется ничего другого, как попросить у Токугавы разрешения уйти от власти и поселиться в какой-нибудь не самой бедной деревеньке, где и доживать свой век.

Кто знает, может быть, мне удастся продолжить игру, если я изберу иную цель и принципиально новое направление? — Он задумался. Глупо, конечно было начинать игру, не выяснив до конца ее правила. Глупо теперь пытаться убедить себя в том, что будто бы владеешь ситуацией и можешь влиять на судьбу. С другой стороны, ничего лучшего он не придумал, а значит, приходилось продолжать. — Ладно, буду жить одним днем, как это делают японцы, забыв о том, что было, и не заботясь о том, что будет. Есть только здесь и сейчас. Есть Фудзико и наша любовь. А все остальное не стоит того, чтобы о нем печалиться».

Так, рассуждая о жизни, Ал вернулся в дом, скользнув под мягкий футон, чтобы уткнуться щекой в плечо любимой.

* * *

Странная штука судьба — еще в доме, в Питере, Ал мечтал, как познакомится с Марико-сан и они полюбят друг друга. Как он сделается другом умного Оми и, конечно же, легендарного Джона Блэкторна, которого он чуть ли не боготворил. Как пришьет, при первой же необходимости, ревнивца Бунтаро.

В действительности все оказалось наоборот: Бунтаро сделался лучшим другом Ала, это был настоящий самурай, которому ничего не нужно было объяснять дважды. Отважный рубака, меткий лучник, лихой пьяница. В общем, он действительно нравился Алу. В то время как Марико и Блэкторн похоже, были потеряны навсегда.

Что же касается Оми, то в реальности Ал нашел его излишне мягкотелым и скучным. Вечно на всех обиженный, закомплексованный маменькин сынок, и ничего больше. Правда, как все японцы, он не отлынивал от тренировок, стремясь достичь наилучшего результата, чем очень помогал Алу, но вот только командиром «Сокола» он, не раздумывая, поставил Тахикиро, а не Оми. Решив, что в роли начальника тот, пожалуй, может сплоховать.

Странная штука — судьба.

Глава 54

Начиная бой, настоящий самурай видит только свою цель, определенного воина, которого он должен поразить. Все остальное сражение должно раствориться перед мысленным взором атакующего самурая. Весь остальной мир превращается в тьму. Самурай сражается с самураем в великой пустоте. Только такое сражение можно назвать подлинным.

Из изречений самурая Усаги Тахикиро

Это было странно и одновременно печально. Ал думал, что, возможно, он и сам не более чем бестелесный призрак, которому никто не удосужился сообщить о его смерти и который продолжает жить во снах.

«Неужели я умер?» — подумал Ал и проснулся. Вокруг пели цикады, лунный свет серебрил рисовую бумагу на седзи. Ал ущипнул себя и почувствовал боль. «Но может ли чувство боли во сне означать то, что я не сплю?»

Ал протянул руку и дотронулся до спины спящей Фудзико. Та перевернулась во сне и потянулась к мужу.

— Неужели тебя на самом деле нет? Неужели ты мне только приснилась, любовь моя? — прошептал Ал.

Тело Фудзико было теплым и податливым, ночное кимоно открылось на груди, так что правый сосок выбрался на волю и теперь смотрел на луну.

Не желая потревожить супругу, Ал снова вышел во двор, где сразу же увидел одного из своих самураев.

Заметив начальника, тот вскочил, демонстрируя готовность исполнять любой приказ.

— Вот что. — Ал оглянулся, не появятся ли в дверях Фудзико или Тахикиро. — Напади на меня.

Самурай замотал головой, отступая от Ала на шаг и на всякий случай убирая за спину меч.

— Ну же, как на плацу во время занятий. Давай же. — Ал выставил перед собой кулаки, пытаясь ударить самурая.

— Нельзя, Андзин-сан. Как я могу ударить своего господина?!

— Ну в шутку. Джодан. Вакаримаска! — Шутка. Понимаешь?

— Хай. Вакаримашта. — Да. Понимаю. — Самурай отступал, стараясь не подставлять под