Читать книгу "Убить наследников - Юрий Лузанов"

газуя, но не нарушая строя, ползли байкеры. За байкерами (кайся, власть!) с хоругвями и иконами ступали священники – дьяконы, иереи, архиепископы. И среди них сам патриарх. Лицо его искривилось в гримасе, словно он собрался чихнуть, но в последний момент передумал. В любом случае он был здесь, и его увесистая поступь не оставляла сомнений: он с восставшим народом.

За клиром валил люд попроще – экономящие на бритье студенты и зачуханные сантехники, туристы-альпинисты с вещмешками и хоккеисты, специально заросшие ради побед. Последние шли, потрясая клюшками и вопя «Оле-оле-оле-оле…»

Но кто же это? В колыхнувшейся толпе мелькнул тот, кого невозможно было не узнать. Неужели? Неуверенные всплески предположений сменились радостными кликами: «Он, живой!» Все окрестные репортеры попытались пробиться к нему. Заорали, отчаянно защелкали затворами камер.

Это и впрямь был он, блистательный исполнитель ролей рыцарей и суперагентов. Длиннобородый и седовласый, горделиво прямой, как вереск, много лет назад он блистательно исполнил еще одну роль, разыграв всех, что умер. На самом деле это была изощренная мистификация.

Три дня назад он прибыл в Москву на представление новой картины, в которой сыграл отважного рыцаря. И вот он здесь, в толпе. Какая скромность и какое достоинство! Стиснутый со всех сторон простолюдинами, он даже здесь умудрялся сохранять стать и хладнокровие.

– Послушайте, Шон, зачем вам это? – проорал ему с ограды моста репортер CNN.

Иронично сощурившись, «рыцарь» выстрелил средним пальцем:

– Yankees, go home.

И тут же был унесен толпой с таким видом, словно он парил по воздуху…

Суставин и Пантелеев в это самое время находились в оцеплении у Боровицких ворот. Облаченные в шлемы и бронежилеты, с дубинками и щитами. Росгвардейцев не хватало, поэтому всех, кого можно, выдернули и бросили на защиту «толстых задниц», как ворчал Суставин.

Справа от них трясся то ли страха, то ли от холода долговязый чоповец. Слева посапывал давно уволенный участковый, которого сорвали с пенсионного дивана и поставили в строй.

Были тут и совершенно случайные люди. Какого-то парня застукали в кровати с женой майора полиции. «Ты майор?» «Он майор», – с перепугу ляпнула похотливая тетка. На студента молниеносно напялили бронежилет. Как тот ни брыкался, ни бился в истерике, его отправили на защиту государственного строя. И сейчас он, хныча, рассказывал своим соседям о «вопиющей ошибке», твердил, что он либерал и при первом же удобном случае сдастся повстанцам. В конце концов, бздун так надоел своим нытьем, что стоявший сзади ветеран ВДВ хряснул его по лопатке. Студент скособоченно затих, а вэдэвэшник мрачно пообещал:

– Не успеешь сдаться.

Суставин с Пантелеевым переглянулись.

– Готовьсь к бою! – послышалась хриплая команда командира отряда, громадного и губастого.

Бойцы сунули дубинки за пояс и потянули с плеча автоматы.

– Мы стрелять в них будем? – пролепетал студент-капитулянт.

– Отставить р-р-разговоры! – проревел павианистый командир.

Он потрясал увесистым пулеметом. «Уж кто-кто, а этот пальнет в кого угодно, не задумываясь», – подумал Суставин.

Павиан дал команду рассредоточиться и залечь. Суставин с Пантелеевым откатились на фланг, ближе к Александровскому саду. Теперь подходы к Боровицким воротам простреливались отрядом с разных сторон.

Лежать на морозной брусчатке было несладко. «Неужели и впрямь придется стрелять в гражданских?» – подумал Суставин.

Впереди отчетливо заколыхался авангард толпы. Она уже перевалила через мост и плотным фаршем плыла на них. Комок подкатил к горлу капитана. Людей было так много, что даже если стрелять вслепую, накосит он народу преизрядно.

– Паша, ты как? – глухо спросил он.

Пантелеев молча обливался потом, несмотря на мороз. Его терзала плаксивая мысль, что их раздавят, растопчут.

Суставин посмотрел в бинокль.

– Что за чертовщина, они все с бородами.

Бородачи валили плотными рядами. С виду в них не было ничего агрессивного, но чувствовалась неумолимая, обезоруживающая, вселяющая панику неотвратимость.

Пантелеев глянул в свой бинокль, и пот потек даже из-под его ногтей.

– Сектанты, – лязгнул он. И ойкнул, прикусив губу. Пополз в сторону кремлевской стены, под защиту елей.

– Куда ты?

– Ухожу, я ранен.

Пантелеев демонстративно сплюнул. На брусчатке и впрямь осталось кровавое пятно.

Вдруг застрочили автоматы бойцов. Почему? Кто отдал приказ? Видимо, кто-то первый не выдержал напряжения. А за ним второй, третий…

Через несколько секунд тарахтела вся площадь. Суставин видел валящихся бородачей, но их живые товарищи вместо панических метаний продолжали переть вперед. «Если я сейчас не уйду, мне конец», – понял капитан.

Перспектива нарисовалась отчетливая: он схвачен и повешен на лобном месте, благо рукой подать. Ему больно и холодно, воронье противно роется в его внутренностях…

Суставин сорвался с места, краем глаза успев схватить, что добрая половина бойцов тоже улепетывает. Некоторые побросали автоматы и содрали с себя шлемы.

Суставин настиг и обогнал Пантелеева, затем еще двоих бойцов. Так он никогда в жизни не бегал, даже в молодые годы.

Но странно: выстрелы позади не становились тише. Наоборот, рокот автоматической перебранки усилился. Суставин обернулся. На краю Александровского сада маячили вражеские фигуры. Но уже не бородачи, а какие-то двухметровые гиганты набрасывались на стойких бойцов отряда. Те отчаянно палили, однако детины демонстрировали дьявольскую живучесть.

– А-а-аааа! – с нарастающим реактивным воплем пролетел мимо него Пантелеев.

Вслед за ним роем пронеслась гурьба росгвардейцев с перекошенными шлемами. Отшвырнув автомат, Суставин припустил за ними как бешеный.

Вояки миновали лубочное зверье Церетели и выхлестнулись на Манежную площадь. Куда бежать? «Направо пойдешь, налево пойдешь…» Где наши? Что уже захвачено мятежниками?

Несколько человек свернуло направо. Кто-то из них пламенно агитироваал укрыться в Казанском соборе. Мол, в церкви их не тронут, не посмеют.

Глупцы. Они не догадывались, что там их поджидают длиннобородые попы с кнутами и веревками.

Интуиция подсказывала Суставину, что надо скрыться в переулках. Они с Пантелеевым проскочили через Моховую, обогнули отель «Националь» и нырнули во дворы. Петляя, понеслись в сторону Никитского переулка.

Во дворах было тихо. Сотрудники здешних офисов сбежали, причем явно не обошлось без паники. На дороге валялся раскрытый портфель, из которого вывалилились бумаги с печатами.

Тут им невероятно повезло. Возле одного дома они увидели пустую машину с открытой дверцей. Старенький потрепанный «Вольво». Они сунулись в него и завизжали от радости: в замке зажигания торчал ключ.

Пантелеев завел мотор.

– Ого, да тут еще полбака!

– Гони, Паша, ко мне домой, – сказал Суставин.

– Почему к тебе?

– Судя по тому, как они наступают… Боюсь, твой дом уже захвачен.

– Не смей! – ударил по рулю Пантелеев.

– Окей, давай к тебе, – устало сдался Суставин. – Включи радио, а? Только без новостей. Найди какую-нибудь музыку хорошую…

Нос к носу с монстрами

Дом Пантелеева на Пятницкой пылал