Читать книгу "Алые перья стрел (трилогия) - Сергей Петрович Крапивин"

им помог своим рассказом.

— Может, и еще помогу! — загадочно улыбнулся Варька, забыв об усталости. — Вы передайте Айвенго, что того типа, которого мы с ним здесь караулили… ну, со щербинкой на бороде… или похожего на него, вчера видели в городе.

— Все! Спать! — безжалостно сказала в этот момент Паша и повлекла Варьку в дом. — Совесть надо иметь, товарищи.

Капитан только развел руками и направился к машине, но Юра не успокоился. Он выждал пару минут, скорчившись под окном, потерпел, пока Паша пошла к колодцу, и поскребся в раму. Варфоломей упер в стекло нос.

— Кто видел, где, в чем? — горячо зашептал он своему нелегальному собеседнику.

— Алексеев друг, — только и успел просигналить губами Варька.

В следующее мгновение лейтенант Харламов постыдно бежал от разгневанной Прасковьи.

Небеса, вода, твердь

Проводив взглядом полуторку, художник Слуцкий быстро закончил сеанс живописи с симпатичной натурщицей и галантно отблагодарил ее, чмокнув в щечку. Потом объявил двум малолетним помощникам, что на сегодня работа кончена: уже темнеет. Он отнес свой чемоданчик в клуб, где ему была приготовлена постель и поставлен ужин под вышитым полотенцем. Осмотрел свое помещение — комнату для музыкальных инструментов, проверил защелку замка и вышел на улицу.

По селу плыл предзакатный домовитый шум: цвинькало в хлевах молоко о подойники, скрипели валы колодцев, квохтали перед сном куры. У околицы уже пробовал лады баян. Слуцкий не пошел туда, а спустился к реке и помахал маячившему у другого берега Дударю.

Вскоре лодка подплыла. Лев Самуилович знаками показал, что хочет прокатиться по воде, но уже на середине реки заговорил в полный голос:

— Не слышал, о чем говорили чекисты, когда переправлялись?

— Самую малость понял. Зачем-то к Мойсеновичам поехали. Ну, к родне председателя. Еще какое-то кольцо вспоминали. А потом из-за мотора не слыхать стало.

— Ты в следующий раз, когда на пароме будут нужные люди, вплотную подплывай и слушай лучше. При тебе они не боятся разговаривать. А сейчас греби к лесу и жди…

За поворотом Слуцкий выскочил на песок, поднялся в сосняк, достал из кармана заготовку-удочку, быстро размотал леску на ветвях и удалился в заросли, отсчитывая шаги…

Через несколько минут Слуцкий безмятежно отдыхал на мягкой хвое. Он знал, что его радиосигналы приняты в нужном месте и расшифрованы скупыми словами:

«3 августа в 20 часов 31 минуту и в 20 часов 31 минуту 40 секунд по среднеевропейскому времени зафиксированы радиоимпульсы из квадрата 40–42. Агент Голл (Шпилевский) подтверждает свою работоспособность. Условная периодичность сигналов исключает оперативный провал агента. Вниманию следующих смен радионаблюдения! Очередной сеанс односторонней связи Голла — 5 августа в 14 часов 37 минут с интервалами в 35 секунд. Волна постоянная».

Слуцкий — Голл — Шпилевский позволил себе отдохнуть минут десять, пока его лохматый помощник в лодке будет натягивать еще один шнур своего дурацкого перемета. Он размышлял…

Да, послезавтра к полудню задание должно быть выполнено. Еще через два часа он будет уже далеко отсюда и без помех сообщит начальству о своем успехе из какого-нибудь лесочка. А то и прямо из квартиры этой дурехи Леокадии. Или с балкона дома в Гродно, где его ждут. Сообщит тремя последними «яйцами», что будет означать завершение командировки.

Конечно, для полного завершения ее еще остается немало хлопот. Предстоит ехать на Кавказ, а там ждать инструкций. Прикажут возвратиться через окно на границе или остаться в Союзе и осесть в каком-нибудь городке? Скорее всего, придется остаться. Не станут же забрасывать агента с такой подготовкой ради одной акции в какой-то Красовщине… Но надолго он в Союзе не застрянет. Он везучий. Главное, чтобы ничего не сорвалось здесь, в эти оставшиеся до воскресенья два дня. Пока все идет как надо. Остались позади все колдобины, хотя сначала их было немало.

Неприятности начались в момент прыжка. Сопровождавший инструктор проворонил время и сигнал. Истошно заорал: «Костер! Уже сзади! Быстро прыгать!» Ну Казимир и вывалился, как стоял: в незастегнутом комбинезоне, под которым был костюм студента-пижончика, едущего на каникулы к заждавшейся тетушке. Хорошо, что сумку успел надеть через плечо.

Раз опоздал с прыжком, пришлось маневрировать стропами, чтобы подтянуться ближе к маячившему пятну костра. Но подтянулся как раз к реке: плюхнул прямо в воду. Ладно, что ближе к нужному правому берегу. Пока выбрался на мелкое место, пока нашел под водой подходящий камень, пока отстегнул и надежно утопил парашют и промокший комбинезон (все легче, чем закапывать), окоченел до костей. А костра и вовсе не стало видно. Брести дрожащему в темноте и наугад? Даже если и выйдешь в поселок, то не найдешь явку, а видик такой, что первая собака вцепится в мокрые штаны, не говоря о каком-нибудь ночном стороже.

Ладно, сочиним свой костер, обсушимся до рассвета. Подозрения не вызовет, тут, наверное, рыбаки часто ночуют.

…До определенного момента у него все происходило именно так, как предполагал Айвенго. Был малозаметный костерчик, был радиосигнал и сморивший Казимира сон, и, наконец, совершенно нелепая встреча с медведем. Зверя Шпилевский увидел, приоткрыв один глаз, когда хрустнула ветка. Встречи с человеком он сейчас особенно не боялся. Документы «железные», ничего подозрительного при нем нет, зато есть правдоподобная версия о заблудившемся и чуть не утонувшем по пьянке легкомысленном студенте.

Но медведю объяснять все это ни к чему. От него надо удирать, что Шпилевский и сделал, ничуть не сомневаясь в правомерности этого решения.

А вот дальше истинные события отклонились от версии Айвенго. Дело в том, что Шпилевский увидел на песке, около можжевелового куста с сумкой, многочисленные следы. Отпечатков тяжелых сапог сорок третьего размера невозможно было не заметить. Больше того, он легко определил, что сумку открывали. Правда, все осталось на месте, и заветные яйца тоже. Но их кто-то держал в руках. Счастье, что не попробовал. Очень полезной оказалась также предусмотрительность инструкторов, промаркировавших скорлупу согласно имевшимся в центре образцам.

Шпилевский не имел возможности долго размышлять: из ельника двигались мальчишки. Он быстро пошел по дороге к райцентру, но заходить в поселок пока не стал: костюм подсох, но был страшно измят и перепачкан. Казимир припомнил ориентиры хутора Дударя, нашел тропинку и свернул на нее.

Старик сидел на пороге и вязал перемет. Увидев гостя, он встал и ушел в свою развалюху. Здесь они и обменялись паролем, после чего хозяин злобно зашипел:

— Зачем сюда приперлись?! Ясная же была установка: встретиться только на берегу. Если к костру не успеете, ждать следующей ночи!

Измотанный Шпилевский дал волю нервам, а