Читать книгу "ПереКРЕСТок одиночества – 3 - Дем Михайлов"

— Мы опять пошли по кругу. Опять липковатые похвалы. Михаил Данилович… я хочу откровенного серьезного разговора.

Выдержав короткую паузу, старик кивнул и потянулся за сигаретами:

— Ладно. Вот тебе мой ответ — ты их не бросил, Охотник.

— Не бросил кого?

— Своих напарников по крушению. Шериф. Красный Арни.

— Да там тащить то их было…

— Ты не бросил их и в воздухе! Ты рисковал всем, спасая, по сути, незнакомых тебе людей. У тебя было золото, имелся запас лекарств и теплой одежды, ты уже знал, что в ледяной пустоши под тобой имеются теплые спасительные островки убежищ. И ты не мог не понимать, что старики лишь будут балластом в этой дороге — как оно и случилось. Но ты все же спас их, вытащил из крестов, а затем, после крушения, дотащил их до Бункера. И не поддался искушению.

— Какому?

— Ну как… пара ударов — и они мертвы. Забрать их вещи, притащить в Бункер и просто сказать, что их старые кости не пережили столкновения с землей. Кто проверит? Никто.

— Убивать из-за золота и одежды? — я удивленно хмыкнул — Это как-то…

— Удивлен? А что на Земле больше не убивают из-за денег? Никто не поддается голоскам демонов наживы?

— Бывает.

— Ты довез луковианцев до их убежища! Прокатил с ветерком, а ведь тоже… вполне мог убить их в дороге, присвоить вещи, а затем вернуться и развести руками — померли старички, не выдержав тягот путешествия. Ведь никто не знал, что вы отправляетесь на вездеходе, а не на снегоступах по кишащей червями и медведями снежной пустоши.

— А может я и убил? И наврал…

— Не наврал. Луковианцы уже трижды вышли на связь. Первым делом поблагодарили за доброе отношение к их соотечественникам и попросили передать тебе еще раз их глубокую благодарность.

— Вот как…

— Ты не бросаешь людей. И не убиваешь ради наживы. Так что… репутация у тебя была изначально, Охотник. И репутация положительная. Ты деятельный надежный мужик. Это главная причина, по которой я вообще отдал свой голос за то, чтобы показать тебе канониров фантомов. Другие причины — твое отношение к людям. Твое отношение к старикам. Можно смело утверждать, что ты обладаешь не просто твердыми, а нерушимыми жизненными принципами, хотя, уверен, они не раз проходили проверку на прочность. Ты очень похож на человека, что хотя бы раз, но разочаровывался в окружающей нас действительности.

— Хм… не сказал бы, что прямо вот…

— Ты тот, кого я действительно буду рад видеть в предстоящей поездке. Тот, кому действительно можно доверить спину. Ты надежный напарник, Охотник. Этим все сказано.

— Такие найдутся и среди вас.

— Почти верно — стряхнув пепел с сигареты, старик выпустил дым и признался — Надежных мало. Нет, не подумай — все они хорошие честные люди. Обычные честные люди. Но мы не в лес за грибами собрались. У нас поездка поопасней. И в подобных вылазках нужны дополнительные качества — отвага, решительность, быстрота помыслов и действий, умение оставаться бодрым и неунывающим. А еще надо быть рисковым. А ты мужик рисковый, Охотник. Этого у тебя не отнять. И, как бы ты этого ни пытался скрыть, нося личину вежливого разумного интеллектуала, тебе нравится идти на риск, нравится ощущать будоражащие кровь страх и азарт. И вот таких людей как ты мало. Таких всегда дефицит. Не считая меня, могу назвать еще троих в Замке и пару человек в Центре, кто подходит хотя бы отчасти.

— Пятеро-шестеро всего?

— Да. И все они старики.

— Очень выносливые старики — заметил я.

— Тело выносливо, а голова? Тут в первую очередь нужна психическая стойкость. А это у стариков редкость… Мы бедны ресурсами человеческими, Охотник. И потому я трачу их с великой осторожностью. Как ты сам заметил, для поддержания здесь всего в порядке, нужны надежные люди, что будут ежедневно делать обходы, простукивать стены, копать землю, сажать семена… И великая наша беда в том, что самые деятельные и постоянные как раз и являются идеальными кандидатами в путешествие, но…

— Но если они уйдут в работе всех систем Бункера начнутся перебои…

— Верно. Чему меня научила долгая жизнь, так это тому, что мало быть добрым, великодушным, умным и терпимым. Нужно быть деятельным и в хорошем смысле ненасытным до жизни — затушив окурок, Михаил Данилович пододвинул к себе стакан и продолжил — Поэтому я недавно взял листок с десятью именами, добавил к ним твое имя и… вдруг понял, что если я введу в уравнение тебя, то смогу уменьшить список как минимум на четыре, а то и пять имен. Ты один стоишь многих. Потому что молодой, сильный и даже не тупой. Бункер сохранит рабочие ресурсы, а экспедиция, благодаря тебе и твоим ресурсам в виде вездехода, не потеряет шансы на успех, а может даже и повысит их.

— Теперь звучит честно…

— А зачем врать? К тому же ты и не сможешь отказаться, Охотник.

— Это почему?

— А тебе собственные принципы не позволят — ведь ты подбросил огня в давно уже разгорающееся пламя междоусобицы.

— Не совсем понял…

— А что тут понимать? Все как на ладони — ты забрал батарею с территории, которую луковианцы считают своей. По сути ты совершил кражу.

— Не согласен.

— Понимаю — кивнул старик — Именно ты отыскал бомбоубежище. Да без твоего участия они бы еще годы не поднялись на ту стену. Но… ты же понимаешь, что всем на этом плевать? Представь, что ты перейдешь границу чужой страны, откопаешь в ее землях что-то невероятно ценное и тайком увезешь…

— Здесь нет стран и государств!

— Вот тут ты ошибаешься! Мы земляне… оказались удивительно разобщены. А вот луковианцы… их невероятно сплочены. Они давно уже образовали настоящую сеть из больших и малых убежищ, что разбросаны по пустоши вокруг Столпа.

— Знаю. Также они поддерживают связь с еще отбывающими свой срок сидельцами луковианцами.

— И они же потихоньку вербуют к себе землян и редких антелиров. Луковианцы поддерживают каждое разумное существо, до которого могут дотянуться! Они медоточивы. И они… сильны. Признаю тебе и только тебе, Охотник — я совершил великую ошибку, когда настоял на полной изоляции Бункера от остального мира — помрачневший Михаил Данилович сжал кулаки, пристукнул ими о стол — Я дурак! Превратил наше убежище в запаянную консервную банку, отказываясь от контактов… в результате наши связи с другими убежищами ослабли. Но свято место пусто не бывает и луковианцы легко заменили наше место в радиоэфире. Заодно они наладили пусть редкие, но все же достаточно регулярные транспортные сообщения с другими Бункерами. Забирают к себе своих, привозят чужих, иногда доставляют и почту…

— А я уж было загордился титулом первого почтальона Пристолпья…

— Пристолпья? Ха… Ничего не скажешь про мое признание?

— А что тут говорить? Вы совершили огромную ошибку. Дипломатия — это демонстрируемый другим меч в украшенных цветочками ножнах. Мы мол войны не хотим, но к ней готовы. Так поддерживается мир. Но стоит прекратить размахивать мечом или атомной дубиной — и у твоих границ тут же начнется странное движение чужих войск… Но это там, а здесь…