Читать книгу "Будут неприятности - Галина Щербакова"

– Батюшки-светы! – кричит та, что в мини. – Ты аспидовская? Я говорила… говорила… Эта актерка – его жена, жена…

– Чего ты на меня кричишь? – возмущается шмыгающая. – Я к нему в паспорт не лазила. – И очень нежно обращается к Маше: – Твоя мама артистка, девочка, да?

– Да! – гордо отвечает Маша. – Она у меня артистка. Она у меня колдунья. Она у меня мышиная королева.

– Роль в «Щелкунчике», – поясняет в макси. – Я видела. Ничего особенного.

– А я там платья мерила, – хвастает Маша Аспидову, выходя из туалета.

Гуськом выходят женщины и проходят мимо гордо и независимо.

– Чем торговали, бабы? – спрашивает Аспидов. – Почем нынче овес?

– Прекратите ваши инсинуации, – обиженно сказала шмыгающая. – Получше бы за дочкой смотрели!

Аспидов засмеялся. Он хватает Машу на руки и быстро, почти бегом, мчится с ней по лестнице.

В знакомом уже нам вестибюле он бросает Машу на руки очень элегантной женщине.

– Все! – говорит он. – Сдал по описи.

– Лиленька ты моя! – обнимает Машу женщина.

– Что ж это вы ее слушать старших не научили? – строго и с осуждением спрашивает тетя Катя, выходя из своей каморки.

– Ты не слушалась? – весело спрашивает женщина. – Ай-ай-ай! – говорит она и целует Машу.

– Что за мамаша! Что за мамаша! – возмущается тетя Катя. – Разве можно так баловать ребенка? Ты – мать, ты ее строго спроси.

– Не буду, – смеется женщина. – Не хочу и не буду. Я не мать. Я бабушка. Радость ты моя!

– Вот! – сказала Маша и гордо посмотрела на тетю Катю.

А в это время за их спиной чинно и благородно проходит спекулянтка, пропуск тете Кате она отдает вежливо и говорит ей:

– Будьте здоровы, тетя Катя!

– До свиданья, тетя! – кричит ей Маша и говорит бабушке: – У этой тети в сумке такие платья! И большие, и маленькие. И трусики с кружевом.

Бабушка смотрит на тетю Катю и с осуждением качает головой.

– У меня только по пропускам, – показывает тетя Катя на пропуск. – У меня строго. – И дверь в свою каморку сразу закрыла.

Маша сидит в кабинете, где на стене висит портрет человека с бородкой. Это Достоевский.

В кабинет входит импозантный господин с мокрыми гранками.

– Боже! Какая прелесть! – говорит он, глядя на Машу, поедающую мороженое. – «Ах ты, девочка чумазая! Где ж ты руки так измазала?»

– «Я на солнышке лежала, руки кверху держала, вот они и загорели…» – с ходу отвечает Маша.

– Высшее образование, – смеется господин.

– В садике объявили карантин, – сказала бабушка.

– А что делает возлюбленная невестка? – провоцирующе спрашивает господин.

– Не трогай мое больное место, – говорит бабушка. – Малышке уже пора спать. Сейчас я с ней слиняю, – объясняет бабушка.

– Что ты хочешь этим сказать? – испуганно спрашивает господин.

– Что сейчас отнесу гранки в типографию, схвачу такси и отвезу ее домой!

– Дорогая! Но мы же давно договорились. Я же не мальчик, чтоб со мной так поступали.

– А что мне делать с ребенком?

– Сначала был институт. Потом диссертация… Муж… Сын… Я жду уже почти тридцать лет. И когда ты наконец соглашаешься со мной хотя бы пообедать… возникает внучка. Ты смеешься надо мной?

А бабушка и правда смеется, смотрит то на Машу, то на господина и смеется.

– Ну прости меня, Славик, прости. Может, это называется не судьба?

– Ты не ставишь меня ни в грош! – обиженно говорит господин. Он с отвращением смотрит на Машу. – Она грязная, сопливая девчонка! Она дочь женщины, которая отобрала у тебя сына. Этот ребенок никогда не скажет тебе спасибо. И он дороже тебе человека, который терпеливо, безропотно ждет своего часа. И этот ребенок дороже верности и любви?

– Дороже, – тихо говорит бабушка. – Прости меня, Славик. Ну хорошо, мы поужинаем вместе. Часов в десять.

Машу укладывает спать вся семья.

Бабушка нервничает и смотрит на часы.

Дедушка, весьма бодрый, красивый мужчина, ходит по комнате туда-сюда, туда-сюда.

Туда-сюда в ожидании бабушки прохаживается возле кафе Славик.

Прабабушка вся изулыбалась, подглядывая за Машей, которая в ночной рубашке укладывает спать куклу и разговаривает с ней.

– Я пообедаю с тобой завтра, – говорит она. – Ты же видишь, у меня ребенок!

– Дорогая! – с интонацией Славика отвечает ей медвежонок. – Я же не мальчик.

– Такая жизнь, старик, такая жизнь, – уже с интонацией папы говорит бесхвостый ослик.

– С кем завтра Маша останется? – говорит мама, продолжая, видимо, незакончившийся разговор. – Шеф сказал – или-или, я его лично понимаю.

– Какой объективизм! – вскрикивает папа.

– Милая, – говорит ей прабабушка, – не надо сердиться. От этого морщины. Поверь, наше время стоит дороже твоего. – И совсем ласково: – Ты у нас такая молоденькая, такая малооплачиваемая. У тебя все впереди, вот и сиди с ребенком.

– Да?! – кричит мама. – Да? Я так и сдохну малооплачиваемой, если буду сидеть! У меня же опыты!

– Я бы запретил женщинам диссертации, – сказал дедушка. – Наука это вполне выдержит.

Папа радостно хихикает:

– Между прочим, отец, если ты два-три дня не поскребешь пером, потомки тебе только спасибо скажут. Клянусь Богом!

– Ты можешь ни в грош не ставить мою работу, – обиженно говорит дед, – но уважай мнение и время других. У меня сейчас цикл читательских конференций.

– Будешь пудрить мозги народу? – смеется папа.

– Какой-то древний мир, а не семья! – сказала мама. – А сами! Сами! – с гневом говорит она женщинам. – Зачем образование получали?

– Но мы же вырастили своих, – миролюбиво говорит бабушка. – Не обременяли никого.

При этих словах дедушка кашлянул и сказал «хо-хо-хо!», а прабабушка вытянула губы и хрустнула пальцами. Бабушка иронично улыбнулась и достала сигарету.

– У нас не курят, – сказал ей папа.

– Мы старались, – подчеркнула бабушка, нервно разминая сигарету. – В конце концов…

– А я не стараюсь? – закричала мама. – Это я придумала карантин? Это я привила им болезнь Боткина? Чего ты молчишь? – спрашивает она папу.

– Бросай работу! Я заработаю вам на хлеб. Я вообще думал, что у меня будет трое детей. И собирался их сам кормить, между прочим. Такой я пещерный человек.

Рано утром «пещерный человек» просто убегает из дома, пока мама и Маша не проснулись. Он уходит, не скрипнув паркетиной, не хлопнув дверцей, не щелкнув выключателем, не пошумев водой. Тихая хитрая улыбка играет у него на губах, когда он шлет воздушный бесшумный поцелуй своим сладко спящим женщинам.