Читать книгу "Такси заказывали? - Маргарита Ардо"

Я снова грозно выдохнул радиоактивное облако и навис над помощницей:

— А раньше ты не могла мне об этом сказать?!

— Я хотела… Но после вашего меморандума о персональных данных…

Я расхохотался, как Мефистофель.

— Какие, к чертям, персональные данные?! О моей личной жизни все знают все, кроме меня! Разве только бегущей строкой в экскурсионном автобусе не пустили! А, может, вы ещё и стикер мне на лоб наклеили, а я не заметил, а? — Я в сердцах провёл ладонью по собственному лбу. — Оу, нет? Странно! Упущение отдела по связям с общественностью. Обязательно подготовь!

Валентина насупилась.

— А что вы хотите, если у нас такой коллектив? Не я весь этот маркетинг на работу нанимала, а вы! Брали бы глухих, немых и суровых мужчин, а не этот болтливый цветник! — возмутилась она. — Нет, я обычно не лезу в личную жизнь, но Мари… — а я знаю о ваших с ней отношениях, да, потому что мы подруги! Так вот я ей говорила, чтобы она вас выслушала, но у неё гордость! И между прочим, я её вполне понимаю, потому что после того, как ваша жена…

— Опять Лиз? Что она ещё натворила?!

— Согласно приказу о персональных данных, меня это касаться не должно, но ваша бывшая жена приходила к Мари в школу и пыталась её оскорбить. А ещё, я думаю, что это она отправила Мари лилии, на которые у той аллергия, с запиской, что всё кончено… Вашим почерком, кстати, написанной.

— Когда? — выдохнул я.

— В тот день, когда вы улетели в Лондон.

Я выматерился от души. Ну, Лиз, ну стервозина! Но даже для неё это перебор.

В висках у меня застучало.

— Я должен идти!

Валентина вытянула вперёд шею, как гусь.

— А эти… в смысле боссы?

— Чёрт!

Я глянул на телефон, ещё даже не полночь. А Марианна там одна. Моя, маленькая, хрупкая, обиженная девочка… И думает обо мне неизвестно что! Ещё и ляпнул ей зачем-то про бюджет, кретин. Будто мне ужина для неё жалко…

Чувствуя, как разрываюсь между долгом и чувствами, я опять врезал рукой по стене. Долли, дефилирующая, видимо, к туалету, увидела нас и остановилась.

— Саш, что-то случилось?

— Случилось.

— Александру срочно надо идти, но вот не ясно, что делать с руководством… — проговорила скороговоркой Валентина. — Может, мы сами справимся?

— Ну, Саш, если это не пожар, то всё остальное подождёт, — как всегда, рационально и спокойно высказалась Долли. — Не пожар ведь?

Я пожал плечами.

— Не пожар.

— Тогда твоя святая обязанность — до последнего клиента. То есть раньше часа-двух ночи вряд ли освободишься. Расслабься и прими, как есть.

— Угу, — кивнул я.

Развернулся и зашёл в дверь под табличкой «Только для работников». Кухня суетилась. Парень в переднике, с длинной чёлкой сказал мне:

— Вам сюда нельзя.

— Мне сюда можно, — уверенно ответил я и пошёл напролом.

Сработало, как всегда, он пропустил меня. Я свернул за угол, увидел на стене то, что искал — красную мини-панель с белой надписью: «В случае пожара открыть крышку. Нажать на кнопку».

Что я и сделал.

Глава 49

Если говорить о ярлыках, то направо и налево встречаются деловые колбасы, важные шишки, толстяки-добряки, ботаны и синие чулки, а ещё женщины-кошки, мужчины-скалы, горячие парни и сладкие штучки. Я к ним не отношусь. Ко мне друзья и знакомые, судя по тому что они говорили на мой день рождения, прочно приклеили бирку «девушка-позитив». Я не против, у меня и губы складываются в улыбку легко, словно природа именно для того наградила большим ртом, чтобы улыбаться, петь, радоваться и говорить что-нибудь хорошее на трёх языках. Но на самом деле, те кто улыбается ярко, те и плачут навзрыд.

Только это секрет. Об этом знают очень близкие… или никто.

Сейчас я сидела одна в огромной, пустой квартире: папа — на концерте, мама — куда черти занесли, не было больше необходимости «держать марку», и потому я ревела. Запойно, который час подряд. Жалкая в отражении окон, с остатками распустившейся укладки, в мешковатой тёплой пижаме и толстых шерстяных носках. На диване в своей белой комнате с нежно-лиловыми шторами я обложилась подушками, печеньками и конфетами в вазах, но ничего не хотелось. И заниматься я ничем не могла, только плакать.

Время от времени я рыдала так громко, что проняло даже котов у Анны Ивановны снизу, кто-то из них начал мне подвывать. Братья по несчастью, у них тоже нервы: март — период любовных сложностей…

Потемнело. Небо, покрытое сизыми тучами, припустило дождём, в доме стало совсем неуютно. Я выключила телефон и попробовала прилечь, но, увы, не спалось. В гудящей голове кружили дурные мысли, и подушка скоро стала мокрой. Пролежав с час, я села, закуталась в одеяло, надела на уши меховые наушники и врубила на полную громкость глупый турецкий сериал. Герои чудили и, наверное, это было смешно, но я обливалась слезами. Мне было всех жалко, особенно себя.

А ещё не пропадало то муторное чувство, словно я напрашивалась в ресторан с этими противными дядьками, и Саша меня не пустил. Унизительно! Что придумать, чтобы не ходить завтра на работу? Я, правда, не выдержу! Но я не могу подводить Нателлу…

* * *

В полночь карета превращается в тыкву, кучер в крысу, бал накрывается медным тазом, а я, устав от рыданий, решила проверить, не принесли ли счета за квартиру. Всё равно не спится. В интернет-банкинге не видно, что я вся красная и опухшая. А алкоголики из соседнего двора вполне могут вытащить всю корреспонденцию из ящика, если вовремя не забрать. Родители-то про квартплату точно не вспомнят…

Я накинула плащ на пижаму, вступила в папины тапки. Распахнула дверь и замерла: на ступеньках спиной ко мне, ссутулившись, сидел мужчина. Не алкоголик. Такие красивые плащи алкоголики не носят… В следующую секунду я узнала коротко остриженный затылок, широкие плечи и мощную шею. Саша?!

Я глотнула воздух, как рыба на суше

, и тут же захлопнула дверь.

Боже, это он! Но что он делает здесь в полночь? А вдруг что-то случилось?! А я в таком виде… Господи, Бог, Вселенная и кто там сегодня из ангелов-хранителей на дежурстве, дайте мне сил!

Дрожа от волнения, я перекрестилась, вздохнула и подумала, что никогда не прячусь от трудностей. И раз уж он пришёл…, то сейчас испугается меня в пижаме, лапсердаке и без косметики и больше не придёт. Вот и весь разговор.

Я собралась с духом и опять раскрыла дверь, стараясь не трястись и не хрюкать забитым от слёз носом. Мистер-Мятое-Совершенство стоял передо мной, прямо на пороге, нечестно, предательски красивый и абсолютно несчастный.

Саша подался ко мне: