Читать книгу "Дети грозы. Книга 3. Зови меня Смерть - Мика Ртуть"

— Дайм, прошу тебя. Поговорим об этом завтра, когда ты все вспомнишь. Я не хочу, чтобы ты обвинил меня в том, что я исказил факты в свою пользу и пытался тебя в чем-то убедить, пока ты беззащитен.

— Как все сложно-то… Бастерхази, послушай меня. Услышь, ага?

— Я слышу, Дюбрайн.

— Я люблю тебя. Что бы ни случилось. Как бы это ни было неправильно, что бы кто об этом ни думал. Я люблю тебя, и ты нужен мне. Живым. Рядом. Вместе.

— А ты нужен мне, Дюбрайн. Живым и в здравом рассудке. Это важнее, чем единение. Важнее, чем моя жизнь. Важнее всего. Может быть, завтра я пожалею о том, что второй раз отказал тебе, но сейчас я не могу иначе. Если ты сойдешь с ума, как это было со светлыми во времена Черного Бунта, я сойду с ума вместе с тобой. И кто тогда нас остановит, а, Магбезопасность?

— Злые боги, какой же ты зануда, Бастерхази! Ладно. Завтра. Ты обещал!

— Я клянусь тебе, Дюбрайн, больше я не откажу тебе. Никогда. Все, что ты пожелаешь, по первому твоему слову. Видят Двуединые.

Дайм ошарашенно покачал головой, впитывая кожей отзвуки Света и Тьмы, услышавших и принявших все, что им предназначалось.

— Ты сумасшедший, Роне. Давать такие клятвы!

— Я доверяю тебе, Дайм. Лучше поздно, чем никогда, правда же?

— Правда. Что ж… раз ты обещал, идем наконец-то в город. Надеюсь, за пятнадцать лет гномы не поменяли меню. Я тоже хочу сегодняшний день как есть. Для нас двоих.

— Спасибо, мой свет, — улыбнулся Роне.

А Дайму показалось, что седины в его волосах стало меньше. И правильно. Нечего чувствовать себя стариком. Восемьдесят лет для шера-дуо — юность.

И вообще. Один день счастья — это же совсем немного. Ничего страшного за этот день не случится. А завтра… Вот доживем — тогда и будем думать. Завтра.

Глава 29. Эта горькая победа

5-й день каштана, Риль Суардис, Шуалейда шера Суардис.

— Их величество желают видеть ваше высочество за завтраком, — торжественно сообщил барон Уго. — Завтрак начнется в девять утра.

Что ж. В дрожащей тишине башни Заката, новых покоев Шуалейды, даже барон Уго был кстати.

— Благодарю, барон. Я буду.

Барон сдержанно поклонился, ничем не выказав любопытства. Старый зануда. Ему же интересно до жжения в одном месте, но нет. Ни слова в простоте.

— Светлого утра, ваше высочество, — сказал барон и ушел.

Шу опять осталась одна. Даже Морковка, глупое животное, не пошла с ней в башню Заката. Да что там, рысь остановилась посреди галереи, уперлась всеми четырьмя лапами и гнусно заорала, мол, ни за что! Вот ведь! Кровь давно уже впиталась, от нее и следа не осталось, а зверюга почуяла. И сбежала обратно к Каю.

Брат тоже не решился пока зайти в Линзу, и Энрике его поддержал. Сказал, через пару дней, когда потоки стабилизируются, а слухи улягутся. В смысле — придворные убедятся, что Шуалейда не отрастила вторую голову, крылья и змеиный хвост, а также что она не изменила меню и не станет требовать по невинному юноше на завтрак.

Мракобесие! Вот откуда в цивилизованной стране эти ужасные суеверия? Ладно, вчера весь дворец трясло, и всю ночь башня Заката полыхала, словно в ней застряло солнце. И феи опять летали по всему дворцу и радостно орали славу Суардисам. То есть лично Шуалейде Суардис. Даже порывались короновать ее венком из трав и листьев. Пьяные засранцы. Орали нецензурно, летали криво и постоянно падали в декольте дамам, причем исключительно феи мужского пола.

Но в общем и целом… Да ничего же ужасного не произошло! И ничего такого уже необыкновенного. Ни тебе затмения, ни знамения. Просто одна юная принцесса инициировала Линзу…

…и потеряла сердце.

Оно билось. Исправно перегоняло кровь. Но Шуалейда его не чувствовала. Там, в груди, была пустота. И даже мамина колыбельная эту пустоту не заполнила. Впрочем, это и хорошо. Ведь мама пришла в последний раз. Хранительница Линзы выполнила свою задачу, и ей пора отправляться в Светлые Сады, а там и на перерождение.

— Надеюсь, в следующей жизни вы с папой будете счастливы. Я люблю тебя, мама, — сказала Шуалейда на прощание.

Правду.

Но как-то… Без сердца оно получилось не так. Да и ладно. Все лучше, чем биться в истерике и спрашивать: зачем, мама? Зачем ты не пустила в Линзу Роне и Дайма? Может быть, если бы они смогли инициировать Линзу вместе, Роне бы не превратился в чудовище, а Дайм бы не оставил Шу ради своего темного любовника?

Глупые, бесполезные вопросы. Тем более Шу знала ответы. Темный шер — всегда темный шер. Он чудовище по сути своей, и что Шуалейда считала его другим, ее ошибка. Просто он хорошо притворялся. И стал бы самим собой рано или поздно. Но лучше рано. Пока он не успел отравить Шуалейду своей тьмой и она не стала такой же.

Она не станет такой же. Никогда. Она — не чудовище. И ей вовсе не хочется никого убить. Ей вообще ничего не хочется.

К завтраку она пришла вовремя. Строго за минуту до явления принца Люкреса и за две — до явления отца. Кай с друзьями и Ристана с каким-то новым фаворитом уже были на месте. А вот светлый и темный шеры явились вместе с кронпринцем.

По счастью, общаться с ними было не обязательно. Достаточно оказалось поприветствовать своего недожениха. Который, судя по предвкушающей улыбке, рассчитывал стать женихом прямо сегодня.

Зря.

Ристана тоже зря строила глазки полковнику Дюбрайну и темному шеру Бастерхази. Оба, невозмутимые и при полном параде, вежливо ей улыбались, но в их взглядах не было ни капли интереса.

А вот во взглядах на Шу — был. Темный шер изучал ее, словно редкую и отвратительную букашку. А светлый… Он пытался ей что-то сказать. Мысленно. Но Шу не позволила. Ее блоки, усиленные Линзой, оказались для полковника МБ непроницаемы.

Потому что слушать его лживые оправдания она не станет. И «голос разума» тоже. Он вчера ясно показал, кто ему важнее. Даже не так. Что любовь к темному шеру ему важнее и Шуалейды, и собственной присяги. По закону то, что вчера сделал шер Бастерхази, — государственная измена. Покушение на члена королевской семьи с целью поработить волю, ментальное воздействие высшего уровня. Трибунал, показательная казнь.

Если Магбезопасность выполняет свои обязанности.

Но полпред Конвента при своих регалиях, а не в оковах. Явился на королевский завтрак, словно…

Нет. Нет! Шу не будет думать о нем. Для нее нет больше Роне. Только темный шер Бастерхази, полпред Конвента и чудовищное порождение Ургаша.

Отгородившись ото всех прозрачной стеной, едва пропускающей звуки, но непроницаемой для эмоций, Шу бездумно отвечала на реплики отца и Люкреса. Что-то вежливое. Что-то о погоде. Что-то о вчерашнем возмущении стихий. К сожалению, слово «Линза» все же прозвучало, и Шуалейда не хотела даже гадать, сам Люкрес догадался или ему кто-то подсказал. К примеру, полпред Конвента.