Читать книгу "Ведьма философских наук - Анна Зюман"

— Дитя мое, — красивым ласковым голосом зашелестели темные звезды, — как долго я тебя ждала. Ты вернула мне часть меня. Я рада видеть тебя дома.

Что-то подсказывало мне, что я не просто так пришла сюда, но чувство, что я дома, обволакивало и нежно баюкало, даря невероятную радость.

Я чувствовала, как какая-то часть меня покидает меня, словно я раздваиваюсь, но, когда разделение завершилось, я поняла, что так было нужно, что то, что отделилось, не было на самом деле мной.

Темные звезды улыбались мне, даря умиротворение и покой. Как же я устала, а здесь так хорошо.

— Мы дома, — услышала я еще один шепот. И он был еще роднее и ближе, чем все остальные.

Дом.

Как хорошо быть дома.

Айрид Далорос

Я сидел на бывшем берегу черного озера, не в силах пошевелиться. Мыслей не было. Луна давно взошла над горными хребтами, опуская мягкий, холодный свет вокруг себя, но мне было все равно. Рядом со мной так же неподвижно сидела Зараза. Единственное, что осталось у меня.

Видимо, я все же задремал, потому что белокурой девушке в окружении восьми древних воинов с непроницаемыми лицами просто неоткуда было взяться.

— И чего ты ждешь? — зло сверкнув на меня золотыми глазами, спросила она.

— Ее? — не совсем понимая, чего хочет от меня незнакомка, спросил я.

Девушка устало выдохнула, осуждающе посмотрела на свое сопровождение и продолжила:

— И почему все мужчины такие? Тебе же было сказано — зови!

Меня словно молнией прошило. Ни девушки, ни воинов вокруг нее — ничего этого не было. Только темнота ночи и облокотившаяся на мое плечо Зараза.

Но я все же поднялся и позвал.

Ветер Елизаветандреевна

Мы с Тьмой летели по полю, заросшему странной, живой травой. Темные звездочки как мотыльки летали вокруг меня. Сравнение было, а вот кто такие мотыльки, я не помнила. Впрочем, это неважно; важно, что я дома и тут мне рады. Тьма обещала показать мне мой замок, говорила, что там меня уже все заждались.

— Ветер, — словно издалека послышалось мне.

Я остановилась, прислушалась, но вокруг было тихо.

Ну и ладно. Мало ли.

Но стоило мне снова двинуться вперед, как звук повторился.

— Ты слышала? — спросила я Тьму.

— Что слышала? — довольно проурчала та, ныряя в форме зверя в меня.

Эта ее привычка залезть в меня целиком очень забавляла и веселила меня.

— Голос, — ответила я, обволакивая собой Тьму. — Он словно зовет кого-то. Какой-то ветер.

Тьма странно напряглась, нервно дернув хвостом. Что это с ней? И чувство нехорошее от нее пошло, как будто она в чем-то передо мной виновата.

— Ветер! Несносная ты девчонка!

Ощущение чего-то невероятно важного, но забытого скользнуло во мне. Несносная девчонка — это точно я, но почему?

— Ы-ы-ы! — тихонько всхлипнула Тьма, прижимая уши.

Нет, не Тьма.

— Тьмуня! — чувствуя, как начинаю уплотняться, обретать тело и одновременно вспоминать, позвала я бессовестную кошку, пытающуюся отползти куда-то в живые кусты. — Значит, дома я, да? Воспользовалась тем, что я распыленная ничего не помню, и решила оставить меня здесь?

— Ну тебе же хорошо было, — провыла она.

— Тьмуня, я никого не держу. Ты можешь остаться здесь, в своем родном мире. Но решать кому-либо за меня я не позволю. Тем более так, обманом. Ты ведь знала, что я в состоянии облачности ничего не помню.

— Это Мать-Звезда хотела тебя оставить, — прикрывая лапами голову, еще тише пробормотала Тьмунька. — Ты ей понравилась.

Вот только с так называемыми богами-творцами мне не хватало связаться. Нет-нет. Домой, в родную академию, и больше никаких распылений и облакопревращений. И никаких спасений миров. И дедушек.

Я уже собралась в последний раз распылиться, чтобы перенестись к Айриду, как меня сзади мягко толкнули под коленку.

— Мау, — еще раз толкнула меня мохнатая кошачья голова, чуть не свалив на черную траву. Впрочем, тут все было темным и все было живым. — Я больше не буду, честно, не бросай меня. Ну пожа-а-алуйста.

Ну вот что мне делать с этой силой темною, местами смертоносной, а местами уши к мохнатой башке прижимающей и попу в кустах прячущей?

— Я мурчать научусь, честно-честно, — не хуже моих земных студентов состроила Тьмунька самые честные глаза на свете.

— И с Айридом помиришься, — решила я воспользоваться шансом помирить этих несносных старых знакомых. А то так и будут все время пакостить друг другу исподтишка. — Ты сама виновата, что сразу не объяснила ему, что делаешь в его теле. Ладно он — мужик, воин, привык ко всему идти напролом, но ты-то чем думала?

— Ы-ы-ы! — снова завыла эта черная невыносимость.

— Ладно, — не выдержала я. Пусть она и вредная, но я-то повреднее буду. — Иди сюда.

Как только мое тело впитало черную дымку Тьмы, я поспешила рассыпаться тысячей золотых светлячков, спеша убраться из этого странного мира поскорее. Может быть, я когда-нибудь и захочу посетить его, но сейчас я хотела другого — как можно быстрее вернуться ко все еще настойчиво зовущему меня Айриду.

И снова я шла между звезд Вселенной, они манили меня своим светом, но на этот раз я знала, что у меня есть конкретная цель. Возможно, когда-нибудь я научусь легко управлять силами облачных ведьм, не теряя при этом разум и память. Возможно, когда-нибудь я отправлюсь в путешествие по мирам, как это делал мой дед Хадрок. Возможно. Но сначала я просто наслажусь жизнью с человеком, который с первого взгляда прочно занял место в моем сердце, но которого я так долго изгоняла оттуда.

Тайны покрова сорваны, сердце разбудило Тьму и больше не закрыто, а порядок и покой меж мирами восстановлен.

Теперь можно и пожить спокойной размеренной жизнью.

Если, конечно, сумею.

Так, а почему здесь так темно?

Тьмуня!

— Я за чередование дня с ночью не отвечаю, — буркнула Тьма, но мне было уже не до нее, потому как меня порывисто и резко сгребли в охапку…

Эпилог

Белый дракон откинулся на спинку кресла, чаша Ровина на его столе показывала жарко целующуюся парочку, а Шадина Манчи задумчиво курила трубку, сидя у открытого окна.

— Ну вот и все, — устало прикрывая глаза и взмахом руки отправляя чашу в шкаф, подвел итог ректор. — Теперь она в надежных руках. Крови Лилолет больше ничего не грозит, и род облачных ведьм скоро возродится во всем своем былом величии.

— И ты надеешься, она тебя простит? — выпустив очередную струйку сиреневого дыма изо рта, криво усмехнулась древняя ведьма.