Читать книгу "Волчья тропа - Даха Тараторина"

— Ты должна вернуться домой, — заявил Серый, глядя в сторону.

Молчал, главное, пока деревня из виду не скрылась. Шёл впереди, быстро, не оборачиваясь. Ох и обидно было мчаться за ним, будто это он, а не я семьёй жертвует. А он всё шёл и шёл. А потом взял и передумал жениться:

— Это слишком много. Ты не можешь идти со мной.

Я и слова проронить не могла. Именно сейчас, когда я решила, что готова с ним хоть на край света, что люблю, что не брошу, будь он хоть волком хоть тетеревом… Именно сейчас он решил, что одному ему лучше? Паскуда!

— Ты должна прожить счастливую, мирную, долгую жизнь. Не со мной. Со мной так не получится. Не теперь.

У Серого голос предательски дрогнул, но мой от обиды дрожал сильнее. Я размахнулась и дала ему пощёчину. Потом ещё одну. И ещё.

— Ты не имеешь права меня прогонять! Я всё бросила! Всё! Ради тебя! Ты не можешь меня прогнать сейчас!

— Только сейчас я и могу! — закричал оборотень. — Ещё немного и будет слишком поздно! А сейчас ты можешь… Ты обязана уйти! Ты меня ненавидеть должна — я же оборотень! Я тебе врал! Я тебе горло перегрызть мог в любой момент, а ты мне доверяла!

— Доверяла и буду доверять! Потому что я… Потому что я тебя…

Я села на землю и разревелась. Противно, громко, размазывая склизкие слёзы по лицу и не умея даже глубоко вздохнуть. Серый сделал ко мне робкий шаг. Развернулся и убежал в другую сторону.

Битый час я брела по лесу в направлении, куда, как мне казалось, он ушёл. Не нашла, разумеется, ни тропы ни Серого. Свалил, собака.

Вот и верь после этого мужикам!

Я отборно материлась. Лес безмолвствовал.

Ну какая же я дура! Нет, от этого гада я не отстану. Найду — из живого душу вытрясу. И плевать, что деревни давно не видать. Что деревья становятся выше, лес гуще и страшнее, а в кустах все легче спрятаться какому-нибудь злобному зверю… Зверю. Зверю? Зверю! Ой, мамочки, зачем же я сюда полезла?! Вот я дура-то безмозглая! Сожрут же и поминай как звали.

Я села под сосной, приметив на всякий случай, с какой стороны пришла (догадалась, наконец!), и торопливо начала всем богам молиться: своим и чужим — лишь бы помогли.

Вот сожрут меня, молодую и красивую, пусть потом эта волчья рожа поплачет! Пусть знает, из-за кого дева невинная так рано с землёй-матушкой простилась, а с медведем-батюшкой повстречалась. Я обдумала идею ещё раз и, на всякий случай, уточнила в обращении к богам, что это было не желание, а просто красивый образ. Эх, телка бы мне с собой… Спела бы медведю "ты не тронь мою головушку, а сожри мою коровушку". Ну как помогло бы.

Я почти смирилась с горькой судьбинушкой и была готова сгинуть в утробе местного зверья, дабы тем самым попрекнуть несостоявшегося жениха, но мою решительность поколебал здоровенный волчара, вынырнувший из кустов с просьбой не реветь.

Я завизжала.

Изданный вопль, если и не распугал медведей, позарившихся на мое бренное тело, то точно надолго отбил им аппетит.

Волк остался стоять на месте. Только выпустил из челюстей туго свёрнутый кулёк тряпок.

— Ах ты скотина!

Недолго думая, я кинулась на Серого с кулаками.

Волк вяло уворачивался и пару раз для устрашения клацнул зубами, что никак не остудило мой боевой пыл. Все-таки, в темном лесу лучше свой оборотень, чем чужой волк. Хотя все равно страшно.

Довольно скоро я пожалела о завязанной разборке. После драки сил на скандал уже не было, а устраивать маленькую взбучку не хотелось, а то ещё решит, что ему всё с рук… тьфу, с лап сошло.

— Ну ты, мать, дала! — восхитился волк. — Я за тобой еле угнался! Мне вот только интересно, дорогу отсюда ты сама смогла бы найти?

Я смущенно ковырнула носком сапога дерево. Вот обидно-то! Оказывается, я не только догнала Серого, но ещё и обогнала.

— Ладно, — Серый досадливо махнул хвостом, — я тебя провожу до деревни и разойдёмся миром.

Я опешила от такой наглости. "До деревни и разойдёмся"! Да я его живого после этого загрызу!

Когда парень превратился обратно в человека, ругаться с ним стало значительно легче — не смущали клыки. Серый натягивал одежду, изрядно обслюнявленную и кое-где порванную острыми зубами. Я подглядывала. И попутно перечисляла причины, по которым лучше в омут с головой, чем за него замуж.

— А ещё ты готовить не умеешь, — Серый прискорбно кивнул, подтверждая, что и правда не умеет, тактично умалчивая, что, вообще-то, я тоже, — и скотина домашняя тебя бояться будет, и штаны у тебя драные.

Пытающийся рассмотреть свой зад Серый походил на щенка, гоняющегося за хвостом. Махнув рукой на безнадёжное занятие, он уточнил:

— Больше ничего не забыла?

Я честно задумалась и радостно подвела итог:

— Неа. Так что кому ты, окромя меня, нужен.

Серый сел рядом и строго посмотрел мне в глаза. Взял за руку (о-о-о-ох!) и попросил:

— Фрось, я ведь тоже не железный. Давай, ты лучше заорешь, ну там, "волк! убивают!" и убежишь в деревню. А я покажу, в какую сторону бежать. А то смотри, правда женюсь. А зачем тебе… оборотень… Только жизнь ломать.

Я молча сунула Серому под нос кукиш. Нет уж, хватит, наоралась. Последний раз покосилась в сторону, где предполагаемо находилась деревня, и твердо заявила:

— Вот и ломай. Лет на сорок меня хватит. И вообще, целуешься ты плохо.

— Ну, это ты врёшь, — возмутился Серый.

— Это я вру, — с удовольствием подтвердила я.

Опровержение не заставило себя ждать.

Момент был слишком хорош, чтобы таковым оставаться.

— Так значит, да?

О! Этот голос я узналю из сотни! Ни от одного голоса так не хочется удавиться, как от голоса Гриньки.

— Выставили меня дураком на всю деревню, а теперь милуются? Ничего, не долго вам, оборотням поганым, людей пугать! Всех вас изведу! Вот этими самыми руками…

— Гринь, шёл бы ты отсюда, — мирно предложил Серый, — а то ведь и цапнуть могу.

Я тогда даже испугалась. Гринька редко выглядел страшным, хоть и был куда крепче Серого и вдвое упитаннее. А уж в дружеских объятиях не то что волка, медведя задушил бы. А вот казался мне Гринька смешным. Эдакий бычок молодой. Голова не соображает, а рога чешутся. Но глаза у него были как неживые. Безумные совсем. Страшные глаза. И столько в них злости, ненависти, сколько не должно быть у человека. Хорошо, что нагнал он нас только сейчас. Встреться я с ним в лесу один на один, неизвестно, чем бы дело кончилось. Вряд ли чем хорошим.

Гринька взвизгнул, как оскорблённая девка, и кинулся на Серого, на ходу выхватывая немалый нож, которым, наверно, когда-то его папа потрошил зайцев. Хороший нож. Я успела позавидовать.