Читать книгу "Ты против меня - Дженни Даунхэм"

– Хочешь прогуляться? – спросил он.

Ей хотелось бежать, не идти – спуститься к реке, спрятаться под деревьями. Сколько дней она думала о нем, и вот он рядом, так близко; он так прекрасен, что сердце щемит.

Она встряхнула головой:

– Нельзя мне.

– Это не причина. Скажи, почему нельзя.

Ну что она могла ответить? Потому что он снова может ее поцеловать? И если это произойдет, она не сумеет остановиться, даже если захочет? Потому что Карин ни к чему новые переживания, не заслуживает она такого ? А Майки лучше подумать о своей жизни – и для этого она должна оставить его в покое?

– Что они с тобой сделали, Элли?

Почему ей так нравится, когда он произносит ее имя вслух? Как будто никто до него этого не делал.

– Ничего. – Она села на крыльцо и обхватила колени. – Мне надолго нельзя отлучаться.

Он присел рядом. Она не смотрела на него. Ведь стоило взглянуть хоть разок, и прощай самообладание, а она пообещала себе, что этого не произойдет.

– Отец по-прежнему на тебя наседает? – спросил он.

– Он теперь решил меня игнорировать.

– А у брата как дела?

– Ты правда хочешь знать?

– Ну да.

Но она знала, что стоит заговорить о Томе – и она проявит слабость. А ей хотелось быть сильной. Она пожала плечами, сделав вид, что ее это не интересует.

– Он боится, конечно. Меня к нему не пускают, но, судя по рассказам, все так себе.

– А как твоя мама? Поддерживает тебя?

– Да, мама молодец. Все время подбадривает меня, да и я ее тоже. А ты? Как у тебя складывается? Работу не нашел?

– Пока нет. Правда, мама позвонила в колледж, и оказалось, что у них на самом деле есть программа по кулинарной практике. Помнишь, я тебе говорил?

Она кивнула. В тот самый первый раз, у реки.

– Может, конечно, ничего из этого и не выйдет, но мне уже прислали бланк заявления, и я его заполнил, так что мало ли? – Он легонько толкнул ее локтем. – Может, увидимся в сентябре уже на учебе.

Да нет, не увидятся они, потому что, если он поступит в колледж, ей придется выбрать другое место. Может, у нее есть какая-нибудь двоюродная бабка, о которой ей никто не говорил, и можно будет пожить у нее? Или в доме на берегу, а учиться заочно. Она бы выращивала цветы, плавала в море. Забыла бы о Майки.

Он опустил ногу и поставил ее на траву рядом с ее ногой, и внезапно их стопы соприкоснулись. Раз, два – и от этого прикосновения ее нога словно вспыхнула, точно всем существом она разом перенеслась в то место, где он дотронулся до нее.

Она отдернула ногу и отсела от него подальше:

– Так о чем ты хотел поговорить?

Он достал табак и свернул сигарету. Она все это время сидела очень тихо.

– О Карин, – ответил он наконец.

– А что с ней?

– Хотел лично тебе сказать, не по телефону.

– Ну так говори.

Он закурил, прикрываясь от ветра ладонью, и глубоко затянулся, потом выдохнул дым и посмотрел ей прямо в глаза:

– Она во вторник в школу возвращается. Будет сдавать экзамен по рисованию.

– Тот же, что и я.

– Я в курсе.

Они вдвоем с Карин в одном классе в один и тот же день, в окружении злобных одноклассников, для которых все это – лишь развлечение.

– Ей предложили отдельный класс, – добавил он, – но она отказалась. Хочет сдавать вместе со всеми. Вот, решил, что тебе следует знать, хотя, может быть, в школе уже сказали.

– Не сказали.

Он придвинулся чуть ближе:

– Ну, и что думаешь?

Она отвернулась и взглянула на ворота:

– Я могла бы попросить отдельный класс. Вместо Карин.

– Карин тоже это предложила.

– Правда? Значит, так ей хочется? Ну ладно, попрошу, чтобы меня посадили отдельно. Или сдам экзамен в другое время. В следующем году, например.

– Элли, прекрати.

– Прекратить что?

– Наказывать себя. – Он прислонился к двери и посмотрел ей в глаза. – Это твой брат обидел Карин, не ты.

Она встала:

– Мне пора.

– Так, значит? Просто уйдешь, и все?

Он вздохнул и поднялся. Она попыталась запомнить каждую мелочь – как он отряхивал грязь с джинсов, убирал табак в карман, спускался вниз по ступенькам. Все это она будет вспоминать потом, в своей комнате, когда он уйдет. Как же ей нравились его непринужденная поза, свободная походка. На лужайке он обернулся. Глаза у него были карие, с золотыми крапинками, ресницы – длинные. Он стиснул зубы, мускулы на лице и скулы напряглись. Взгляд его потемнел.

Какая глупость. Разве может быть, чтобы двое так любили друг друга и не могли быть вместе? Ну почему нельзя? Почему? Он вдруг почувствовал, как его охватила злость. Она отвергает единственное хорошее, что вообще есть во всей этой истории.

Он сделал шаг к дому:

– Пойдем погуляем.

Она покачала головой, даже не глядя на него:

– Не могу.

– Знаю, тебе кажется, что, если мы будем вместе, всем от этого станет хуже, но мы сделали и кое-что хорошее.

– Что, например?

– Карин больше не торчит в квартире.

– Она бы вообще там не торчала, если бы я сразу сказала правду.

И тут он понял, что его бесит. Элли словно попала в замкнутый круг самобичевания и никак не могла вырваться. То же самое делала и Карин, запершись дома.

Элли сняла этот груз с ее плеч, но теперь ей самой приходилось его нести. А они не должны были нести его, ни та, ни другая, – то был удел Тома Паркера. Он протянул руку:

– Пойдем. Повидаешься с Карин.

– Что? Нет!

– Ты поступила очень храбро, решившись ей помочь, и она это знает. Откуда уверенность, что она тебя ненавидит? Вот сама у нее и спросишь.

Элли была в ужасе:

– Не могу.

– Почему? Что она тебе такого сделает?

– Ничего, но ей самой будет неприятно. Я несколько недель собиралась с духом, чтобы признаться. Стерла вещественные доказательства!

– Потому что не знала, где правда, а где ложь, и не хотела, чтобы снимки попали в Интернет. – Он сам удивился тому, насколько разумно звучали его доводы, но он был уверен в своих словах. – Карин-то все помогают – и полиция, и группа поддержки жертв насилия. Ей не приходится переживать все это в одиночку. А ты должна будешь в суде выступить против родного брата, и тебе никто не помогает, никто. И ты могла бы передумать, но не делаешь этого. Более отважного человека я еще не встречал. – Он подошел ближе. – Пойдем, сама спросишь Карин, что она думает на этот счет.