Читать книгу "Владыки Земли - Сергей Волков"

В чертог Чернобога вошли с опаской — мало ли что? Если на самой вершине утеса людям ничего не грозило — аров, что шли следом за ними, догнали и порвали на куски зулы Гроума, а их после того самих нагнали посланные Любо свежие дружины, и в лютой сече Гроум чарами обрушил большой кусок круговой дороги, обрушил вместе с арами и зулами, преградив таким образом путь остальным арам, а оставшись один, поспешил на подмогу Шыку.

Это все путники разглядели и уяснили уже после того, как грозный некогда Хозяин Черного леса и сразивший его колдун сорвались в бездну, и потому оставили Руну с Шыком одних безо всякой опаски.

В чертоге Чернобога же могло таиться и злое чародейство, и какие-нибудь недобитые беры, к примеру, посыльные или дозорные. Но все оказалось иначе.

Зугур и Луня осторожно прошли мимо пылающих черных огней и ступили под темные своды каменного чертога. Тут царил мрак и удушливая жара, показавшаяся побратимам особенно тяжкой после свежего и бодрящего ветра поднебесья, что не на мгновение не утихал на вершине утеса, шумя в верхушках черных елях.

Зугур, оставшийся без своей любимой секиры, которая улетела вместе с Чернобогом, перед тем, как войти, взял у Луни цогский кинжал и нарубил охапку смолистых еловых сучьев — вместо факелов. Шагнув под своды обиталища Чернобога, люди запалили по суку, и в мятущимся пламени начали оглядываться, смекая, что тут и как.

Чертог, невысокий и неказистый снаружи, оказался лишь входом в большой зал, углубленный в тело Черного утеса. В дальнем конце зала Зугур и Луня увидали высокий престол с резной спинкой и подлокотниками в виде согнувшихся человеческих скелетов.

— Вот оно, седалище поганое! — пробормотал Луня, а Зугур, кивнув на каменный стол, что высился сбоку от престола, добавил:

— И едалище к тому ж!

Весь пол в зале был усеян хрустящими обломками, мусором и тряпьем, и Луня не сразу понял, что они с Зугуром ступают по человеческим останкам, по костям сотен и сотен несчастных, замученных в этой обители ужаса и смерти.

— Ну и где тут молот? — сам у себя спросил Зугур, прошелся по залу, внимательно оглядел стены, обошел стол, сунул горящий сук за резную спинку престола, потом крикнул Луне:

— Что делать-то? Нет тут ни хрена, или я не вижу, что-то в глазах пятнисто как-то. Иди-ка, сам посмотри.

Луня подошел к престолу, оглядел его со всех сторон, еще раз прошелся по залу — ничего!

— Да что этого чернорогого козла все волки, какие в посмертии его поганом окажуться, порвали и сожрали! — рассвирепел Зугур: — Ну где тут найдешь этот молот? И Шык валяется, точно колода, видать, крепко его приложило! Время, время ведь уходит! Лунька, что молчишь, делать что-то надо! Может, чем другим этот Могуч-Камень разбить можно?

— Хорс говорил — златым молотом, значит, надо молотом, и не чем иным! — отозвался Луня, которого уже начала трясти дрожь, как будто ученик волхва подхватил Трясу. Еще бы, Шык в беспамятстве, час назначенный близиться, и все прахом может пойти только потому, что они с Зугуром слишком тупыми оказались, и молот найти не сумели.

«Думай, Лунька, думай!», — сам себе повелел ученик волхва, присел на край Чернобогова престола, отмахнулся от что-то говорящего ему Зугура, и закрыл глаза, попытавшись, как когда-то на пути к Ортайгу, послушать камни.

Сперва он ничего не услышал. Потом со всех сторон вдруг нахлынули на Луню странные звуки — похоже на далекий-далекий плач и вой, точно стоит он посреди густого леса, а вокруг него, меж кустов, меж деревьев бродят сотни сотен усталых и изможденных людей, и плачут, стенают, просят о чем-то.

«Это ж души загубленных Чернобогом!», — вдруг догадался Луня: «Может, они подсказать смогут? Может, их спросить? Но как?».

Луня напряг всю свою невеликую чародейскую силу, начал вспоминать заклятия, что использовал Шык для вызова духов, но в голову, как на зло, лез только знахарский наговор, успокаивающий такого злого духа, что в кишках у перебравших гороховой каши заводится.

«Нет, не помогут мне души эти!», — наконец решил Луня: «Они тут сколько лет бродят, их дух Чернобогов пропитал, проел насквозь, точно моль доху в сундуке у дурной хозяйки проедает. И камни здешние ничего не скажут, и стены эти, и ели за порогом. Но к кому ж возвать тогда? Кто поможет, кто найдет?..»

Мысли Луни прервал Зугур. Вагас выходил наружу, и теперь явился с тревожной вестью:

— Слышь, Лунька, солнце-то уже половину пути до полудня прошло, поспешать надо! Руна говорит — Шык дышать начал глубже, головой вертел пару раз, но в себя никак не придет. Думай, думай давай!

— Да думаю я, Зугур, всю думалку уже поломал, а не выходит ничего! Может, вовсе ошибся Хорс? Может, и нет тут никакого златого молота? И вообще, что за молот такой, откуда и для чего он? И почему именно им Могуч-Камень древний разбить можно?

— Сь-сь-и-и-у-ю! Нашел, у кого спросить… — насмешливо присвистнул Зугур: — Я и здоровый-то не больно в таких делах соображал, а уж раненый да голодный и вовсе еле-еле имя свое вспомнить могу.

Вагас ушел — в зале Чернобога ему было не по себе, и он пошел бродить меж черных елей, надеясь найти там хоть какую-нибудь разгадку того, где спрятан златой молот.

Луня же так и остался сидеть, и чем больше он думал, тем меньше мыслей про то, как отыскать молот, оставалось в его голове. Лишь одно чародейство могло мало-мальски помочь, но было оно сложным и опасным. Могло так статься, что Луне после него не быть живым, однако прикинув и так, и этак, ученик волхва понял — иного пути нет…

* * *

Солнце уже на ладонь минуло половину пути до полудня. Луня, закрыв глаза, сидел в изголовии у попрежнему лежащего в беспамястве волхва, положив руку ему на лоб. Зугур поодаль разводил костер, Руна набивала деревянный рожок травами из чародейской котомки волхва.

— Готово? — Луня открыл глаза, улыбнулся жене через силу, но по бледному лицу и бескровным губам Руна поняла — боится Луня, боится и тревожится, не за себя, за то, что не сможет все, как надо, сделать.

— Держи, ладо мое, да сторожись там. Иной мир, он на то и иной, чтобы там иные жили, а не мы. — Руна протянула мужу набитый рожок, взяла железный меч и Лунин кинжал, ударила для пробы бронзой о железо.

«Дзинь-тан!» — звонко раскатилось над вершиной Черного утеса. Зугур шагнул от костра с горящей еловой веткой, протянул Луне. Ученик волхва запалил чародейские травы в рожке, и знакомый сладковатый дымок поплыл окрест, одурманивая и навевая сон. Луня закрыл глаза и храбро вдохнул дурмана, страясь одновременно представить, как душа его вылетает из тела и устремляется в иной мир, туда, где ныне душа волхва бродит.

Сперва вроде ничего не происходило, только круги цветные перед глазами проплывали, а потом вдруг увидал Луня сверху костер, людей каких-то. Вот девушка с двумя клинками обнаженными на коленях, вот старик лежит, а рядом с ним парень какой-то обросший. И мужик еще поодаль, смотрит тревожно, солнце меряет.